Памела или награжденная добродетель

Знаю, что умышлено меня стращаютъ, но боюсь, что бы и въ правду что нибудь не выдумали подобное тому на мою погибель, бѣдной духъ мой странными безпокойствами смущается, гдѣ слыхано, чтобъ мужья женъ продавали.
 
ПОНЕДѢЛЬНИКЪ, ВТОРНИКЪ и СЕРЕДА.
32, 33 и 34 день моей неволи.
Всѣ сіи три дни прошли у меня въ страхѣ и отчаяніи. Вчерась я разсердила не милосердную Жевкесъ до чрезвычайности, когда она стала непристойными женщинѣ словами говорить со мной великіе мерзости, сказавъ ей, что оные рѣчи говорить можно только той, которую выгнали прутьями изъ города профосы, а не такой, которая служитъ въ знатномъ и честномъ домѣ. Она услышавъ сіе, затопала ногами какъ Нагайской конь и чуть меня не убила. Вы можете дознатся, что ее слова мнѣ показались чрезвычайно мерзки, когда уже будучи въ такомъ порабощеніи, принуждена сказать была оное, сія злодѣйка никакова стыда не знаетъ, и всечасно смѣется мыслямъ моимъ каковыя я имѣю о добродѣтели, говоря мнѣ, что я скоро ими украшу постелю моево господина. Но тово не довольно, она говоритъ то, что и подумать безъ крайняго стыда не можно, о какъ я несчастлива, впавъ въ сіи злодѣйскіе руки.
Въ таковыхъ горестныхъ обстоятельствахъ, утѣшаюсь я единственно чтеніемъ умилительныхъ молитвъ, прелагая оные въ стихи, и нынѣ преложила псаломъ.
 
ЧЕТВЕРГЪ.
Нынѣ мнѣ причина есть больше боятя: ибо господинъ нашъ скоро сюда будетъ. Все въ домѣ чистятъ и прибираютъ, конюшню и сарай готовятъ, которые уже давно не отворялисъ, я спросила госпожу Жевкесъ скороль господинъ нашъ будетъ? Но она мнѣ на то ни чево неотвѣчала, я думаю, что она умышленно такъ со мною поступаетъ, чтобъ принудить желать тово, чево я больше всево на свѣтѣ боюсь. Какъ любезные родители, вѣрить сему вероломному господину? Онъ писалъ ко мнѣ, что не хочетъ меня любить, и безъ моево согласія ко мнѣ не ѣздить, гдѣ ево обѣщаніе? А послѣ онъ же писалъ, что не долженъ больше слово свое содержать, для тово только, что я добродѣтелъ сохраняю, онъ мнѣ говорилъ, что меня возненавидѣлъ, вижу, и очень вижу, что то великая правда: ибо безъ товобъ онъ меня неподвергнулъ такой опасности и всечасному страху.
ПЯТНИЦА
Вчерась въ вечеру видя, что двери отворены, осмѣлилась я въ садъ вытти, и ходя по оному размышляла о моемъ несчастіи, и задумавшись зашла въ густую куртину, гдѣ и сѣла на травѣ, имѣя въ умѣ всечастную причину бѣдъ моихъ. Вдругъ увидѣла, что бѣгутъ ко мнѣ изо всей силы мущины и женщины въ превеликомъ страхѣ, я сперва не знала тому причины, но какъ подбѣжали то и сказали, что они меня ищутъ, думая, что не опять ли я вздумала бѣжать. Всѣхъ прежде прибѣжалъ ужасной Кольбрантъ, у котораго ноги были почти въ косую сажень за нимъ конюхъ, что ограбилъ господина Вилліамса, по томъ Нанонъ и кухарка, а за ними злая Жевкесъ, которая идучи не сказанно меня ругала. Господинъ Кольбрантъ говорилъ мнѣ, опять вы насъ дѣвица Памела очень испужали, и сталъ позади меня боясь, чтобъ я не побѣжала.
Я сидѣла смирно, чтобъ показать имъ, что не намѣрена была бѣжать, послѣдняя въ томъ не удача отняла у меня со всѣмъ охоту болѣе къ тому покушатся. Когда госпожа Жевкесъ такъ близко подходить стала, что ей можно меня было слышать, то я ей и сказала вы не имѣете причины такъ на меня сердится, я сюда зашла въ задумчивости своей ни какова намѣренія уйти не имѣя, и ниже итти далѣе, но она ни чему не вѣря, бить меня стала, и естлибъ Кольбрантъ не отнялъ, она бы меня задавила, хотя онъ ей и сказывалъ, что нашелъ меня тихо на травѣ сидящую, но она тѣмъ не была довольна, а велѣла дѣвкамъ подъ руки тащить меня въ палаты, снявъ напередъ съ ногъ моихъ башмаки, а въ вечеру сказала, что бы я спала между ею и Нанонъ въ срединѣ. Вижу, что она все сіе дѣлаетъ себѣ во оправданье, естли спросятъ для чево такъ слабо меня содержала, она до того меня довела своими поступками, что я и вправду возненавидѣла жизнь свою.
 
Въ сей часъ пришедъ отдала мнѣ башмаки, и повелителнымъ голосомъ приказала вынувъ изъ чемодана платье одѣтся, сказывая, что въ четвертомъ часу будутъ дочери господина Данфорта меня нарочно видѣть, отдавъ отдавъ и ключь отъ моего ларца. Я ей сказала, что не слушаю на показъ не одѣнусь, и не хочу ихъ видѣть.
 
Въ пятомъ часу въ вечеру.
Обѣ дѣвицы не бывали, думаю… постой слышу стукъ, посмотрю только въ окно а къ нимъ не выду.
О Боже, что я вижу! господинъ мой въ богатой ѣдетъ каретѣ! онъ, конечно онъ: что мнѣ дѣлать! гдѣ скрытся, и куда бѣжать! о Боже! теперь мнѣ помощи потщися.
Въ семь часовъ въ вечеру.
Хотя боюсь ево видѣть, но удивляюсь, какъ еще до сихъ поръ ево не видала, конечно какіе нибудь противъ меня чинятъ приуготовленія? И злая Жевкесъ видно что все ему разсказываетъ. Теперь не могу пера въ рукахъ держать, видите, какъ кривы строки, сердце и рука трепещутъ отъ страха, но для чево тѣ трепещутъ и боятся кои неповинны, а виновные спокойны бываютъ.
 
СУББОТА.
Скажу вамъ, что вчерась въ вечеру было, до сихъ поръ ни силы, ни времени, не было писать.
Не достойное сіе твореніе, то есть злая Жевкесъ продержала моево господина до семи часовъ съ половиной, а онъ приѣхалъ ровно въ пять часовъ.
Я слышала, какъ онъ идучи на крыльцо, приказалъ себѣ ужинать готовить.
По томъ вошолъ въ мою спальню съ видомъ свирѣпымъ, и подступя ко мнѣ говорилъ, упрямая Памела и не благодарная бѣглянка, перьвый ево комплементъ былъ, пристойноль тебѣ такъ много приключать мнѣ труда и печали? Я отъ страха не могла ни чево отвѣчать, какъ стояла, такъ и упала на землю, лицо свое закрывъ передникомъ. Правильно онъ говорилъ, дерская, лицо свое скрываешъ; а я только слезами и рыданіемъ отвѣчала. Подыми, говорилъ онъ госпожѣ Жевкесъ сего Ангела непорочнаго, (такъ подлинно прежде онъ и думалъ:) ибо я не могу глядѣть на сіе явленіе. Лицемѣрка, для чево такъ валяешся? Вижу, что хочешь возпользавтся слабостію моею, которую я противу тебя имѣю, и хочешь, что бы я тебя поднялъ, на умѣ не бывало, пусть господинъ Вилліамсъ тебѣ вѣритъ, а я знаю, что ты готова всякому бросится на шею, которой бы только тебѣ махнулъ рукою.
Я слыша ругательства ево тяжко во ала; госпожа Жевкесъ помогла стоять мнѣ на колѣняхъ: ибо на ноги не могла встать будучи въ страхѣ. Узнай Памела, она мнѣ говорила, лутчева тебѣ друга, и признайся во всѣхъ своихъ не достойныхъ поступкахъ, проси прощенія у сего милостиваво господина. А я стоя на колѣняхъ ежеминутно обмирала. Господинъ мой видя сіе, говорилъ ей, она въ томъ очень искусна, и тотчасъ обомретъ, когда за хочетъ. Сіи слова раздирали мое сердце, и я не могла ни чево промолвить, но взирая на Небо тяжко воздыхала; по томъ всѣ силы собравъ сказала, Богъ вамъ воздастъ, государь мой! онъ въ превеликомъ тогда казался сердцѣ, ходилъ въ задъ и въ передъ по покою свирѣпо на меня взирая, по томъ сказалъ, я скоро можетъ быть рѣшусь, что съ нею здѣлать должно, по сихъ словахъ пошелъ вонъ, оставя насъ. Я чуть жива была въ моемъ огорченіи, надобно говорила я, что бы я была всѣхъ на свѣтѣ животныхъ хуже и несчастнѣе. Не во все госпожа Жевкесъ мнѣ отвѣчала, но я радуюсь, что въ винъ своей начинаешь признаватся, всево лутче покорность; я буду другъ твой и стану за тебя старатся, если обѣщаешь впредь послушлива быть, все можно до утра исправить, не дурачся больше. Поди проклятая вонъ, я ей отвѣчала! уже злостію твоею не можно больше мои печали умножить, поди злое и не милосердое сердце. Она въ ярости толкнувъ меня, пошла вонъ, и слова мои пересказала господину, прибавя много отъ своей злости.