Укрощение строптивой

— В таком случае… полагаю, я узнаю ее последним, — заявил Китинг. — Можете без стеснения посмеяться надо мной.
— О, непременно. Не сомневайтесь, — отозвалась Черити, уже открывавшая дверь.
После ее ухода Китинг рухнул на стул в гостиной и на краткий миг пожалел, что Гривза не было дома: как бы ему ни претило обсуждать с герцогом свои личные дела, колкости Адама порой наставляли его на путь истинный.
Невольно вздохнув, Китинг нахмурился. Чертовски досадно, когда все знают почти всё о твоем прошлом. А ведь временами ему ужасно хотелось забыть о нем и начать жизнь сначала. Причем такие мысли стали все чаще посещать его в последнее время — после того как он познакомился с Камиллой.
При мысли об этом Китинг снова вздохнул. Во всей этой запутанной ситуации его утешало лишь одно: вскоре он вернет Камиллу в объятия света и таким образом выполнит свой долг. А уж после этого он сможет жить так, как ему заблагорассудится. Что же касается его нынешней жизни…
По крайней мере, пока что он держался. А если продержится и сегодня, не отпугнув Камиллу, то тогда с полным правом сможет назвать свое предприятие успешным. Если же сумеет провернуть все дело, не утратив ее дружбу… О, это будет настоящее чудо. Но главное сейчас — оставаться трезвым и ни в коем случае не притрагиваться к ней.
  
Глава 9
 
— Надо послать ему записку, что я передумала, — пробормотала Камилла.
София нахмурилась, глядя на ее отражение в зеркале трюмо, и продолжила закалывать волосы подруги.
— Нет, Камми, не надо.
— А я считаю, что надо, — заявила Эмили Портсмен. Прислонившись к дверному косяку, она окинула подруг скептическим взглядом. — Ведь в театре ей не на кого будет рассчитывать и некуда будет бежать в случае чего.
— Если ты никому не доверяешь, Эмили, то это еще не значит, что ты права.
— Если ты столь наивна, София, то это еще не значит, что надо доверять всем подряд, — возразила Эмили.
Камилле хотелось зажать уши руками. И она зажала бы, если бы могла таким способом прекратить тот спор, который вела сама с собой.
— Прошу вас, перестаньте! — взмолилась она. — От ваших слов мне не легче.
Презрительно фыркнув, Эмили удалилась.
— Не слушай ее, — сказала София и, закусив губу, подколола последнюю белокурую прядь к весьма живописной прическе подруги. — По-моему, Китинг Блэквуд почти влюблен в тебя.
— Глупая, но мы же с ним встречались всего три раза, — пробормотала Камилла. — И я уверена, что он слишком пресыщен, чтобы влюбляться так легко. Если он вообще на это способен… Не говоря уже о том, что он кузен Фентона. Так что ни о какой женитьбе на мне и речи быть не может.
— Дорогая, ты же «девушка из «Тантала»… Тебе незачем выходить замуж. А за небольшой скандал леди Хейбери будет тебе только благодарна. Когда в воздухе пахнет пороком, в клубе всегда прибавляется посетителей.
— Значит, ты предлагаешь мне стать его любовницей? — удивилась Камилла.
Господи, она даже припомнить не могла, чтобы до появления в клубе «Тантал» когда-нибудь отваживалась выговорить такое — или хотя бы подумать.
— А почему бы и нет? — улыбнулась София. — Ведь тебе уже незачем беречь репутацию.
Камилла повернулась и внимательно посмотрела на подругу. Она и сама уже не раз об этом думала, так что замечание Софии попало в точку. Оставалось только собраться с духом. А желание в ней уже проснулось: при виде Китинга у нее словно возникал зуд в пальцах — ужасно хотелось прикоснуться к нему. Молча кивнув, Камилла перевела взгляд на свои руки, беспокойно теребившие платок.
Снова улыбнувшись, София поцеловала ее в щеку и проговорила:
— Легче тебе от этого не станет, но, возможно, ты обнаружишь, что быть отверженной довольно увлекательно.
Камилла усмехнулась и, стараясь забыть о волнении, направилась к двери. Потом вдруг остановилась и сказала:
— Знаешь, не мешало бы тебе самой следовать собственным советам.
Тихо рассмеявшись, София взяла подругу под руку.
— А я как раз жду, когда какой-нибудь до неприличия богатый и красивый изгой вскружит мне голову и унесет в постель.
 
— А-а… понятно, — кивнула Камилла и тут же задумалась об открывавшихся перед ней перспективах.
Но вскоре подруги вышли в холл — и Камилла забыла обо всем на свете, так как Китинг уже ждал ее, болтая с Джульеттой возле пюпитра распорядительницы. Заметив приближавшуюся Камиллу, он выпрямился и едва заметно улыбнулся.
— Вы прекрасно выглядите, — сказала она, окидывая взглядом его черный сюртук, ботфорты с кисточками, ослепительной белизны шейный платок, закрепленный булавкой с черным ониксом.
Китинг сейчас напоминал черную пантеру — невозмутимую, расслабленную и все-таки смертельно опасную, поджидающую лишь удачного момента, чтобы нанести удар.
— Я собирался сделать вам тот же комплимент, — отозвался Китинг. — Но теперь мне придется выдумать что-нибудь другое. Что ж, подумаю… «Вы как свежее утро». — Он нахмурился. — Нет, не годится. Чересчур прозаично. — Склонив голову к плечу, Китинг окинул девушку взглядом и проговорил:
Она идет во всей красе
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены[1].
— Боже мой! — изумленно воскликнула Камилла. — Лорд Байрон! Я польщена.
— А я надеялся, что вы будете ошеломлены. Но если польщены, то и это неплохо. — Китинг предложил ей руку. — Так мы идем?
Камилла старалась не смотреть на Джульетту и всех остальных находившихся в холле. «Быть смелой гораздо легче, если не замечать, какими глазами на тебя смотрят», — сказала она себе. Но уже на крыльце, увидев огромную карету герцога Гривза с четверкой горячих вороных, Камилла замерла и в растерянности проговорила:
— А как же компаньонка?..
— В карете.
— Выходит, вы ехали сюда вместе с ней и…
— О, перестаньте! — перебил Китинг, распахивая перед девушкой дверцу экипажа. — Я ехал рядом с Сэмюэлом. С кучером. Не верите мне — спросите у него.
Камилла заглянула в экипаж и увидела там тихую, как мышка, пожилую даму.
— Здравствуйте, — поприветствовала ее девушка.
Незнакомка кивнула и подвинулась, освобождая место на темно-коричневом бархате сиденья.
— Очень мило, — произнесла она приятным напевным голосом.
Улыбнувшись в ответ, Камилла села рядом со своей новоявленной компаньонкой, а Китинг занял сиденье напротив них. В следующее мгновение карета тронулась с места и покатила по мостовой.
— Видите? Все вполне благопристойно, — произнес Китинг.
Камилла снова улыбнулась своей соседке. Каким-то чудом Китингу удалось соблюсти приличия. Он нашел ей компаньонку и даже позаботился о репутации последней.
— Как вас зовут? — спросила Камилла у дамы.
Та улыбнулась девушке и повторила:
— Очень мило.
— А где вы служите?
— Очень мило. Замечательно, — последовал ответ.
Камилла вопросительно взглянула на своего усмехавшегося спутника.
— Она не говорит по-английски, — пояснил он.
— Вот как? Что ж, это кое-что объясняет. Но как же… Китинг, откуда она? Вы ее, случайно, не похитили?
Губы его растянулись в лукавой усмешке.
— Спасибо, Камилла, что вы такого хорошего обо мне мнения. Видите ли, она цыганка. Я проезжал мимо табора и, предложив ей пять шиллингов, бросил вот это платье, что сейчас на ней. Она надела его, села в экипаж — и теперь у вас есть компаньонка.
— Боже милостивый! А если она думает, что вы увезли ее, чтобы на ней жениться? Или что вы намерены… согрешить с ней?
— Да она ведь по возрасту мне в бабушки годится. — Китинг придвинулся поближе к цыганке и, похлопав себя по груди, отчетливо произнес: — Я — Блэквуд, а она — Камилла. — Он указал на девушку, потом сделал вопросительный жест в сторону женщины.