Укрощение строптивой

— Роза, — ответила цыганка.
— Видите? Это Роза. Так что все в порядке.
Камилла откинулась на спинку сиденья и проговорила:
— Значит, вы сумели раздобыть места в театре для всех нас? И это всего за пять часов?
— Не места, а ложу. Ложу Гривза, — пояснил Китинг.
— Да, хорошо, пусть ложу друга, но все-таки… Ведь вы еще нашли прекрасный экипаж, а также платье для компаньонки. Кроме того, вы послали мне цветы, похитили эту самую компаньонку и уговорили меня поехать с вами. Если бы вы не отрицали это столь упорно, я могла бы подумать, что вы и впрямь за мной ухаживаете.
На какое-то мгновение лицо Китинга словно окаменело.
— Цветы? — переспросил он, отводя взгляд. — Я послал вам цветы?
Камилла тут же кивнула.
— Да, цветы. Я же знаю, что они от вас. У Фентона просто не хватило бы на это фантазии. Не говоря уж о том, что он не собирается извиняться передо мной.
Китинг долго молчал. Потом, наконец, проговорил:
— Да, Стивен — напыщенный болван — с этим я согласен, — но почему вы считаете, что он неисправим?
И в тот же миг Камилла почувствовала себя так, будто у нее из-под ног выдернули ковер.
— Что?.. — Она в изумлении уставилась на Китинга.
А он молча смотрел на нее. И вдруг, подавшись вперед, схватил ее за плечи и поцеловал. Жаркая волна окатила Камиллу — мощная и пьянящая. Обхватив обеими руками шею Китинга, она приникла к нему — именно этого ей так долго хотелось.
Но, увы, он с той же внезапностью отстранился и, пряча глаза, пробормотал:
— Я просто хотел получить еще один… пока вы не возненавидели меня.
— Никакой ненависти к вам у меня нет, Китинг, — возразила Камилла, не в силах отвести взгляд от его губ и краем глаза отмечая, что компаньонка Роза упорно смотрит в окно. — Почему вы так говорите?
— Потому что Стивен просил меня об одолжении.
«Заткни уши, не слушай», — уговаривала себя Камилла и, судорожно сглотнув, произнесла:
— Какие странные у вас шутки… Совсем не смешные. Расскажите лучше, как вы подружились с герцогом Гривзом. Ведь я же все-таки доверяю вам свои тайны. А вы еще не посвятили меня ни в одну из своих.
— Именно это я и пытаюсь сделать, — проворчал Китинг. — Видите ли, мой кузен…
— А я не желаю это слушать! — воскликнула Камилла. — Пожалуйста, прекратите!
Даже сама мысль, что ее новый друг, возможно, окажется ей вовсе не другом, была невыносима.
— А знаете, Камилла, подумайте вот о чем… — Снова придвинувшись к ней поближе, Китинг протянул руку к ее колену. — А что, если бы вы смогли вернуться в родительский дом?.. — Легонько дотронувшись до нее, он вдруг резко отдернул руку и опять отодвинулся. — И тогда вы могли бы получать приглашения на великолепные балы и стать хозяйкой прекрасного дома… Что вы на это скажете, а?
По щеке девушки скатилась слезинка.
— Вы мне солгали, — прошептала она. — Говорили, что мы будем честны друг с другом, а сами солгали. Негодяй. Остановите экипаж! Выпустите меня!
— Нет. — Китинг решительно покачал головой.
— Значит, вы и меня похитили? После такой выходки, сэр, вам придется бежать обратно в Шропшир — пусть даже мы с Розой ничего собой не представляем. О господи! А ведь если бы мы с ней считались людьми, вам грозила бы каторга. Считайте, что вам повезло.
— Спросите меня, почему я это сделал, — проворчал Китинг.
— Что?.. Вы о чем? — Девушка взглянула на него вопросительно.
— Спросите меня, почему Фентону удалось уговорить меня вернуться в Лондон, где я отнюдь не столь популярен, как вам кажется. Спросите, почему я согласился на это, прекрасно зная, что вы будете смотреть на меня так… как сейчас. Ну спросите же! — Сейчас Китинг почти кричал.
Роза явно встревожилась и забилась в дальний угол, со страхом глядя на него. Камилла же давно знала, что Китинг вспыльчив: имела случай убедиться в этом при их первой же встрече, — но на нее-то он ни разу не кричал. И не сказал ей ни единого резкого слова. До сих пор.
— Ладно, хорошо, — кивнула Камилла. — Так почему же?
— Потому что у меня нет денег. — Китинг отвел глаза. — Есть небольшой дом и немного земли, и этого было бы вполне достаточно… если бы не то, что я натворил шесть лет назад.
 
— Лорд Балтроу? — Девушка взглянула на собеседника с невольным любопытством.
— Да, верно. Только не он, а леди Балтроу. Она, разумеется, овдовела и по милости своего кузена, нового виконта, осталась без гроша. И ей… — Китинг тяжело вздохнул. — И ей пришлось уехать за границу.
— А при чем тут… — Камилла осеклась, вспомнив, что у нее была одна подруга, которой тоже пришлось уехать за границу. Элизабет увезли, а через десять месяцев привезли обратно и выдали за человека, про которого раньше говорили, что он ей совсем не пара. С тех пор о ней больше ни словом не упоминали. — Ребенок? У нее ребенок?
Китинг коротко кивнул, взглянул на нее и снова отвернулся.
— Чтобы избавить вас от щекотливых вопросов, скажу сразу: ее муж бесплоден. Ребенок мой. Мальчик. И она не позволяет мне видеться с ним, потому что во всем случившемся по-прежнему винит меня. Но будь я проклят, если не обеспечу его и не оплачу ему образование, а Элеоноре — приличную жизнь. Так что, когда Стивен попросил меня об одолжении, я согласился.
— Хотите сказать, он заплатит вам за то, что вы заманите меня… Кстати, куда именно?
— Обратно в церковь. К алтарю. Только я вас вовсе не заманиваю. Просто излагаю свои соображения…
Камилла вскочила на ноги и, ударившись головой о потолок кареты, рухнула обратно на сиденье.
— Ой!.. Проклятье! — воскликнула она, морщась от боли.
Китинг привлек ее к себе и усадил рядом. Убедившись, что с ней все в порядке, он вновь заговорил:
— Стивен не знает подробности обстоятельств, в которых я оказался, однако ему известно, как я отношусь… ко второму шансу. И он готов предложить вам еще один шанс. В общем, кузен поручил мне довести все это до вашего сведения, — подытожил Китинг. Проклятье, он думал, что все будет совсем не так!
Мысленно чертыхаясь, Китинг внимательно смотрел на девушку. По щекам ее катились слезы, и, то и дело вздрагивая, она сжимала и разжимала кулаки. «Странно, что она не влепила мне пощечину», — подумал Китинг. Сам он на ее месте так бы и поступил.
Когда Камилла согласилась поехать с ним в театр, он решил, что расскажет девушке всю правду. В противном случае ему пришлось бы врать, а ведь он дал ей слово, что врать не станет. Поначалу Китинг собирался рассказать о своей сделке с кузеном уже в театре, когда они благополучно займут места в ложе Гривза и окажутся на виду у полного зала. Он надеялся, что в этом случае Камилла не сможет сбежать и вряд ли закатит сцену. Возможно, с его стороны такое решение было проявлением трусости, но рассуждать об этом было уже поздно.
— А как… — Она утерла глаза, и Китинг с облегчением перевел дыхание; раньше женские слезы не очень-то его волновали, но с Камиллой все было совсем по-другому. — А как зовут вашего сына? — спросила она.
— Майкл. Я не жду от вас сочувствия, Камми. Не для этого я вам открылся. Просто мне хочется, чтобы вы поняли, почему я так поступил. Я обещал быть честным с вами, и я держу свое слово.
И тут Камилла, устремив на него пристальный взгляд, тихо проговорила:
— Значит, нет никакой… дружбы?
Ее дрогнувший голос поразил Китинга в самое сердце, которое, как ему до этого казалось, давно было заковано в броню.
— Я имею в виду дружбу между нами…
Камилла была в замешательстве, но Китинг старался этого не замечать. Ведь если он признает, что ее влекло к нему, так же как его к ней, — ох, тогда он пропал.
— Дружба есть, разумеется, — ответил Китинг. — Иначе я не стал бы рассказывать вам правду.
А то, чего ему хотелось от нее вдобавок к дружбе, — это не имело значения. Такие мужчины, как он, не завоевывали сердца юных девственниц. Легкая влюбленность с ее стороны еще допустима, но сильное чувство наверняка разобьет ей сердце. Кроме того, не следовало забывать и еще об одном обстоятельстве: Камилла по-прежнему считалась невестой другого мужчины.