Укрощение строптивой

— Я объездил с десяток клубов, — сообщил Гривз, — но его нигде не видели. А Китинг не из тех, кому легко остаться незамеченным… — Герцог помолчал в нерешительности, потом добавил: — Есть, правда, еще несколько мест, где он раньше был завсегдатаем, но я даже представить не могу, что он мог вновь явиться в какое-нибудь из них. — Гривз взглянул Камилле в глаза. — А может, все-таки мог? Так что, прошу прощения, дамы, но мне пора.
Камилла удержала его за рукав.
— Ваша светлость, если узнаете что-нибудь, прошу вас, известите меня, — прошептала она с дрожью в голосе.
— Не бойтесь за него, Камилла. — Гривз с несвойственной ему теплотой похлопал ее по руке. — Если у него и есть какие-либо способности, то в первую очередь выживать в любых обстоятельствах.
— Но у него есть враги.
Герцог кивнул.
— Да, верно. Я обязательно отправлю вам весточку, как только разыщу его.
— Спасибо, ваша светлость.
В последний раз взглянув на Софию, герцог снова извинился и поспешно покинул клуб. А Камилла, с трудом скрывая беспокойство и старательно изображая на лице улыбку, принялась рассаживать утренних посетителей. Но сейчас ей хотелось только одного — броситься за дверь, прыгнуть в первый попавшийся наемный экипаж и отправиться на поиски Китинга.
Она решила выйти за Фентона лишь по одной-единственной причине — чтобы помочь Китингу. И в каком-то смысле ей теперь стало легче, чем ему. Ведь она стремилась к определенной цели, а Китинг вынужден был просто наблюдать за ней, ничего не предпринимая.
— Камми, перестань таращиться в пустоту, — прошептала София. — Ты пугаешь посетителей.
Камилла вздрогнула.
— Ох, прости. Просто я сейчас как на иголках…
— Понимаю, — кивнула подруга.
— Мне тоже надо бы взяться за поиски, но я понятия не имею, с чего начать. — Придвинувшись к подруге, Камилла продолжила: — Два дня, София… Его нигде нет уже два дня.
— А может, он действительно уехал домой, в Шропшир? Сомневаюсь, что в ближайшие несколько дней он вспомнит, что забыл в столице своего камердинера.
Объяснение звучало логично, но Камилле оно очень не понравилось. Ведь если так, то их последняя встреча и последний поцелуй уже состоялись. А она еще не готова была с ним расстаться…
— Что ж, если к вечеру мы не получим никаких известий от его светлости, то я сама нанесу ему визит, — заявила Камилла. — Я должна знать, что с Китингом. Ведь если…
Если с ним что-то случилось, то какой смысл выходить за Фентона? Да и во всем остальном тогда не будет никакого смысла…
Адаму Басвичу начинало казаться, что он безнадежно испачкался с ног до головы в чем-то ужасно отвратительном. Уже несколько часов он вел поиски. Сначала заглядывал в самые респектабельные и модные клубы — такие как «Уайт», «Тантал», «Будлс», «Высший свет». Затем перешел к заведениям классом пониже, и вскоре его список закончился. Час назад он даже рискнул побывать в «Иезавели», а теперь объезжал злачные места, совершенно неизвестные в приличном обществе.
Пробираясь по узкому переулку и обходя мусорные кучи, а также мертвецки пьяных субъектов, спавших прямо на земле, он приблизился, наконец, к двери из полусгнивших досок. Кто-то вырезал на них название заведения — «В гостях у дявола». Выругавшись сквозь зубы, Адам распахнул дверь и едва не закашлялся — в нос ему ударило вонью прокисшего эля и мочи. Дешевые сальные свечи чадили и шипели, добавляя к смраду свои неописуемые оттенки.
Когда глаза Адама немного привыкли к полутьме, он прошел к длинной, сколоченной из досок стойке бара, находившейся в дальнем углу. За стойкой помещался обтянутый кожей скелет, который вдруг зашевелился и, уставившись на Адама, спросил:
— Чего налить? — Оказалось, что во рту скелета недоставало доброй половины зубов.
— Я ищу кое-кого, — сказал Адам, только теперь начиная понимать разницу между теми, кто пьет ради поддержания репутации, и теми, кто пьет… здесь.
— Девчонка наверху, — сообщил скелет. — Минут десять погоди, скоро уж освободится. Десять шиллингов.
— Нет, не девчонку. Мужчину.
 
Скелет прищурил один глаз и изрек:
— Тогда три шиллинга. Эй, Луис! А ну-ка тащи сюда свое хозяйство! Кое-кому понадобилось.
Где-то за спиной Адама скрипнули половицы и отодвинулся стул.
— Нет-нет! — выпалил он, понимая, что лишь несколько раз за всю жизнь ему было так же неловко. — Я ищу человека, который мог зайти сюда выпить. Рослый, темные волосы, зубы все целы. Чуть что — лезет в драку.
Внезапно на его плечо легла чья-то рука, и, резко развернувшись, Адам нанес наглецу удар в грудь. Пошатнувшись, Китинг плюхнулся на пол.
— Проклятье… — Адам присел на корточки и заглянул в лицо друга. — Какого дьявола?.. Что вы здесь делаете?
Китинг помотал головой и пробормотал:
— Сам не знаю. Где я?..
— Потом объясню. Идемте. — Выпрямившись, Адам рывком поставил друга на ноги.
— Нет, — заупрямился Китинг. — Я останусь. Тут и буду жить.
— А-а… понятно.
Адам сжал кулак, примерился — и врезал приятелю в челюсть, со всей силы. Китинг охнул и начал оседать на пол.
Не позволив другу упасть, Адам взвалил его на плечо и, повернувшись к скелету, проговорил:
— Благодарю вас. Всего доброго.
Покинув это отвратительное заведение и с трудом дотащив Китинга до кареты, ждавшей неподалеку, герцог бесцеремонно забросил в нее обмякшее тело.
— Домой, Миллет, — велел он кучеру, забравшись в карету и устроившись на сиденье.
— Сию минуту, ваша светлость.
В следующее мгновение карета тронулась с места.
Китинг с трудом разлепил один глаз — по крайней мере, так ему показалось, потому что с открытым глазом он видел то же самое, что и с закрытым, — то есть кромешную темноту. А потом острый нож вонзился ему в череп и продолжил вонзаться, то и дело подергиваясь. А-а… значит, он все-таки проснулся.
Застонав, Китинг приподнялся на локте. Единственный открытый глаз начал кое-что видеть, и Китинг понял, что находится в спальне, отведенной ему в Басвич-Хаусе. Но когда же это он успел сюда вернуться?..
Причем кто-то не просто задернул шторы на окнах, но и набросил на карнизы плотные одеяла. Скорее всего Пиджон постарался. За долгие годы службы его камердинер хорошо усвоил, что не следовало попадаться на глаза хозяину, пока он оправляется после неумеренных возлияний.
Стакан с водой стоял на тумбочке у кровати. От воды ему наверняка станет хуже, однако все же…
Нахмурившись, Китинг одним глотком осушил стакан и замер в ожидании последствий.
Внезапно дверь отворилась, в комнату хлынули потоки света, и Китинг, поморщившись, зажмурился.
— Закройте! — прохрипел он.
Дверь закрылась.
— Я принес чай с абсурдным количеством сахара, — послышался голос Гривза. — Пиджон уверяет, что это поможет, но лично я очень сомневаюсь…
— Иногда помогает, — отозвался Китинг. Тут он кое-что вспомнил и пробормотал: — Выходит, вы свалили меня одним ударом?..
— Увы, пришлось. Поскольку вы заявили, что намерены жить «В гостях у дявола». Да-да, именно «у дявола» — так и было нацарапано на двери того заведения. Не мог же я позволить вам поселиться там, где столь бесцеремонно обращаются с английским языком.
— Но как вы меня нашли?..
— После долгих поисков в тех местах, которые я когда-то хорошо знал, в том числе и там, где больше никогда не желал бы очутиться. А вы уже в состоянии отвечать на вопросы?
Китинг взял чашку с горячим чаем и бросил в нее пять кусков сахара.
— Смотря на какие.
— Скажите, чего именно вы надеялись добиться? Вы же сами отправили девушку под венец, заработали свои тридцать сребреников, а в итоге уползли в сточную канаву? Ну и какой в этом смысл?
— Это уже три вопроса, — со вздохом ответил Китинг.
Упоминание о сребрениках показалось ему весьма уместным. Несмотря на согласие Камиллы, он чувствовал себя предателем, так как в глубине души знал: она справится, но счастливой не станет. Но ведь и он тоже не смог бы ее осчастливить. Или смог бы? Во всяком случае, Фентону это уж точно не под силу.