Директива 22 (СИ)

– Дерьмовщина, – повторил он, с тоской вытягиваясь во весь свой невеликий рост.
Нам везет, потому что там, в конце коридора с трудом приоткрылась дверь, посылая волну по плотному массиву рвущихся к истине тел, и один из сотрудников управления кибербезопасности проорал в толпу:
– Кинслеера позовите сейчас же!
Кин забавно подпрыгнул и помахал рукой над головами, чтобы показать что он тут.
– Уже иду! – крикнул в ответ он, и на этот раз толпа перед ним покорно разжижилась, пропуская. Мы с Дип, впрочем, в круг избранных не вошли.
– И что? – скривилась она. – Опять ждать?
– Я тогда пока кофе принесу, а то вы от меня не отстанете, – решаю я. В самом деле, тревожный конец дня – самое время для кофе.
На проходной тоже полный бардак. Отключенные системы доступа и базы создали нехилый форс-мажор для привыкших во всем полагаться на них охранников, поэтому кабина прохода была отключена, сканер отключен, в проеме стоял недовольный охранник, а на вход – целая толпа. На выход толпы нет, но я прекрасно вижу, что значительная часть толпы – это сотрудники министерства, которые выскочили за мороженкой, на выезд, в суд или по какой еще надобности, а теперь не могут попасть обратно. Ну, упс.
Именно поэтому я сначала удостоверяюсь, что охранники меня помнят, и только потом прошу выпустить меня на волю «на пять минуточек». Помнить меня, конечно, дело не хитрое – я один тут такой, но, все же.
Я двигаюсь на выход, потихоньку распихивая толпу, пока внезапно не утыкаюсь взглядом в три бумажных стакана в картонном подстаканнике.
Нет, они, конечно, не в воздухе висят: их держит тот самый, видимо, наш бариста – но я-то «девочка с Давоса», и мне никогда в жизни его не запомнить без помощи специальных средств. На стаканах, как положено, написано ноль, один и два, и я немного подзависаю, пытаясь понять, откуда такое счастье. Неужели Кин успел позвонить?
Бариста отдает мне стаканы, и я автоматически забираю их, затем протягивает портативный терминал для оплаты.
– Кинслеер заказывал? – уточняю я, не сильно ожидая ответа. Парень неразговорчив до невозможности.
– Нет, – отвечает он. – Жест доброй воли. Вы с девочкой были задрюканные, когда вернулись.
– В самом деле, – соглашаюсь я.
– Часто тут так весело? – он кивает на толпу разгневанных сотрудников.
– Нет, это специальное событие, – хмыкаю я. – Спасибо.
– На здоровье, – он убирает терминал и едва заметно прихрамывая идет к выходу, а я поворачиваюсь обратно к пропускному пункту, когда у всей толпы внезапно и одновременно начинают гудеть коммы. Сообщение за сообщением, оповещения за оповещением, они дергаются, сверяются друг с другом, и я присоединяюсь к общему интересу, хоть у меня ничего подобного и не происходит. И к кому бы я не сунул нос, у всех одна и та же картина. Подряд с небольшой задержкой приходящие оповещения о поступлении средств: по одному миликредиту за раз, с меткой зачисления зарплаты и сообщением: «фонд». Это все очень мило, но народ бесится, ругается, пытается выключить оповещения, звонит в банк, звонит в бухгалтерию, и пуще прежнего рвется на вход.
В этой борьбе я, впрочем, побеждаю, рискуя в отсутствии начальства применить свои псионические способности для высвобождения коридора для себя, и охрана пропустила меня в здание.
– У Вас тоже оповещения по капельке? – уточняю я.
– Угу, – мрачно кивает ближайший охранник, и вслед мне тут же несется ожидаемое:
– Эй! Почему его пропустили, а нас нет?
– Потому что Гиллернхорна я помню, – огрызнулся мой собеседник. – А вы кто такие я не помню и знать не знаю! Вот ваше начальство придет, так сразу и узнаю.
Пока я двигаюсь по коридорам до нашего Управления, со всех сторон вижу, как все Министерство асинхронно вздрагивает от продолжающихся оповещений. Настоящий золотой дождь, только вот интересно, кто нас так обоссал?
К моменту моего триумфального возвращения Дипика как раз дорисовывала новый злобный огуречик на доске, подписав его как «Кода», в процессе едва не сломав фломастер от усилия. За одним из терминалов сидел печальный парень из отдела кибербезопасности и что-то настраивал, а Кин ходил туда-сюда с такой целеустремленностью, словно решил проходить в полу дырку длиной от стенки до стенки.
 
– У нас все плохо? – спрашиваю я, оценив диспозицию.
– Но только что стало лучше, – отозвался Кин, отнимая у меня свой стакан.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то, похоже, ты был прав.
– Что, что вы с Дип все-таки встречаетесь? – невинно уточняю я, раз у Кина руки заняты стаканом.
– Что это финансовый терроризм, – недовольно ответил Кин.
– Я видел, что у всех в Министерстве, кроме меня и кого-то, вероятно, еще сплошняком приходят сообщения о зачислении денег, все от нашего банка, и все с сопроводительным сообщением «фонд», – говорю я.
Кин молча показал мне свой комм, тоже заполненный такими сообщениями.
– А у тебя, значит, не приходят.
– Нет. Я думаю, это потому, что я не получаю зарплату в Министерстве, – резонно предполагаю я. – Что значит, что это все – ваши собственные деньги, вероятно, будущая выплата зарплаты, только вот так оригинально разбитая на части.
– Тогда это надолго, если банк все это не остановит, – Дипика села за свой терминал и пробежала глазами сообщения. – Бухотдел сообщает, что они связались с банком, и там ничего не могут сделать, потому что их учетная система «не поддается контролю».
– Проще говоря, взбесилась.
– Взбесилась, – согласилась Дип. – Я надеюсь, они сейчас поступят как мы – отрубят все внешние связи и будут ловить вирус.
– А мы ловили вирус?
– Да, – ответил вместо моих коллег парень из кибербезопасности. – Этот хренов сукан, оказывается, взломал не Министерство Экономики, а нас. И мы, наконец, это нашли.
– Потрясающе, – говорю я, старательно заменяя совсем уж нецензурный вариант на ходу.
– Мы начали чистить, но наверняка нашли не все. Поэтому сейчас все будет несколько проблемно.
– И поскольку это связано с делом, которое висит на нас, а не на ком-то еще, сам понимаешь.
– Это означает, что у нас, хотя бы, в отличие от всего остального Министерства, будет оперативный доступ к информации о том, что происходит в недрах кибербезопасности, – нахожу светлый момент в этом я. – Там такой курятник внизу, вы бы видели.
Кибербезопасник – его как-то зовут странно, Лад? Кажется, Лад, – отмахнулся.
– Да, понятно. Сейчас тут везде курятник.
– И когда произошел взлом?
– Мы еще не проверяли. Надо будет поднимать бекапы последовательно, но у нас просто не хватает людей, чтобы одновременно искать и затыкать дыры и проводить расследование. Все-таки, прекращение вмешательства – в приоритете.
– То есть, мы можем с уверенностью заключить, что Кода взломал банки через нас.
– Да. Скорее всего.
– Остается понять, как Кода взломал нас, поймать Коду, и что там еще?
Дип возмущенно вытянула в мою сторону руку с коммом, на котором мигало 100+ сообщений от банка.
– Фонд, мать его!
– Который, как назло, Тир просто умоляет отпустить с миром. Даже Старика накрутил про это. А Старик накрутил нас.
Я некоторое время молчу, задумчиво растирая шрам свободной от кофе рукой.
– То есть, Кода, как вы мне все намекаете, взломал нас, чтобы указать на фонд. Зачем-то нам, хотя у нас тут фонд толком деятельности не ведет, а ведет ее в Созвездии.
– Может, не надеялся докричаться до Тира напрямую? Тир же в упор там ничего не видит плохого. Этот Кирсло его друг детства, или что-то вроде. Как уж тут обвинять, чтоб услышали?
 
– То есть у нас тут Кода внезапно благородный разбойник, который пытается рассказать о каких-то неведомых преступлениях, – критически резюмирую я.
– За исключением того, что он совершенно точно – злостный преступник, потому что это все, – Кин потыкал в сторону Лада, потом своего комма. – Никуда не годится! И сообщения все еще приходят!