Ледяные крылья

Кулаки воина-мага стиснулись до треска перчаток, кольчужная ткань и пластинки покрылись мохнатыми корешками льда.
– В сравнении с дарами некромантов и демонов мы с Витором для тебя – никто. Ничем толком не помогли, не избавили от страхов, всего лишь любили, кому это нужно...
– А сам-то ты, Эгорд, ценишь тех, кто тебя любит?
В груди дрогнуло.
Жемина…
Эгорд о ней забыл. Забыл о той, кто всегда о нем думает, кто любит и ждет его возвращения...
– Когда Зарах убивал Витора, – говорит Милита, – ты не очень-то рвался спасать лучшего друга!
– А ты не очень рвалась спасать любимого мужчину! Мы были там оба...
– Да, оба хороши, – протягивает демонесса философски. – Показали, какие на самом деле... Но я любила Витора. Как умела, но любила. Да и тебя тоже, старший братец...
Эгорд невесело усмехнулся.
– Сперва натравила пиратов, сейчас – Темный Орден... Это, видимо, знаки любви и внимания.
– Когда ты не дал мне расправиться с Зарахом, и правда жаждала изорвать тебя на кусочки, даже просила Ямора отпустить в земной мир, чтобы убить тебя, твоего болтливого дружка и эту небесную подстилку Леарит, но царь не позволил... Со временем успокоилась, даже начала забывать, но когда этот неудачник Хафал облажался, Ямор призвал меня, сказал, чтобы довела начатое...
Милита улыбнулась с горечью.
– Знаешь, Эгорд, тебя даже жаль, но ничего не поделать. Хочется отблагодарить демонов за то, что подарили бытие без страхов, и если Ямор просит твоей смерти, я постараюсь. Он, видишь ли, считает, что немного поспешил, когда отпустил вас. Недооценил твоих возможностей, говорит, вы становитесь слишком опасными для некого... равновесия.
– Некроманты думают так же?
Эгорд кивнул в сторону дерева, откуда следят накачанный фиолетовой энергией скелет виверны и ее хозяин в сером плаще.
– Почему этот некромант с тобой?
Милита изменилась, у переносицы выступила черная звезда морщин, голова наклонилась вперед, локоны спрятали скулы в тень.
– Не твое дело, братец. Пора отдавать долги.
Демонесса изящно отводит коготками края плаща, алая ткань оседает на камни.
На Милите черные доспехи, такие же, какие были на Хафале, когда тот держал Эгорда, Тимориса и Леарит в плену. В центре нагрудника мерцает, как звездное небо, кристалл, от него исходит великая мощь.
– Ямор подарил эти доспехи. Не только сохраняют демоническую силу в земном мире, но и...
Эгорд выбросил к Милите руку, пытается сковать демонессу толстой ледяной оправой, но все, что удалось, – покрыть лодыжки тоненьким слоем изморози, ледяная вата от близости с телом, которому кровь заменяет лава, испарилась.
Милита смеется.
– Но и подавляет людскую магию. Теперь ты беспомощен как ребенок, а я...
Земля начинает дрожать.
Вокруг Эгорда появились летучие змеи дыма, руки и ноги уже скручены, дымные оковы поднимают Эгорда, он словно распят на невидимой виселице. Вырваться не пробует. Знает, что бесполезно. По крайней мере, без ярости. А разозлиться на Милиту как на Хафала, чтоб закипело, мешают воспоминания.
Гору трясет, вода из ручейка выплескивается, по склону катятся валуны, скользят ковры булыжников.
Милита увеличивается вместе с доспехами, пластины дышат пепельными клубами, заточенная в них сила едва удерживается в столь тесном вместилище. Меняются и черты демонессы, в ней становится больше от демона, линии хищные, как у красного дракона, жилы вздуваются от потоков магмы, жидкий металл сияет бело-золотым, местами сеть сосудов разрывается, лава вытекает, налипает горящими островками, скоро на их месте будут стальные корки.
Глаза как пара солнц, что светят за пеленой хмари.
– Я такая же сильная, как в царстве демонов!
Оковы дыма растягивают Эгорда, в суставах жжение, зубы стиснуты, доспехи скрипят. Земля вокруг Милиты и Эгорда растрескивается, разломы выпускают тугие струи лавы, гул страшный, оранжевые сияющие колонны венчаются пухлыми шапками, брызги весом с кабана, упав, раскидывают камни, лавовые озера пожирают траву и кустарники, те вспыхивают суетливым пламенем.
Жарко как в царстве демонов, на лице виноградины пота стекают к подбородку, Эгорд не может сдержать хриплый стон, тело горит снаружи и изнутри, кажется, вот-вот останется лишь кожа, да и та рассыплется пеплом...
Милита смеется.
– Ты умрешь, Эгорд!
Пот заливает глаза, стон переходит из хриплого в пронзительный.
Крылья Милиты расправились, хвост в бешеном танце, демонесса парит в нескольких метрах над землей.
– Умрет и твой дружок Тиморис!
Костяная виверна встала на дыбы, сук под ней со скрипом прогнулся, крылья хлопают друг о друга внутренними полотнами, рассеивают пучки фиолетовой маны, виверна словно отпускает овации, череп на длинной шее запрокинут к небу, нежить воет будто в восхищении.
Некромант невозмутим, только плащ колышется, глаза под мраком капюшона светят белоснежно.
Милита демонстрирует улыбку-оскал.
– А еще сдохнет эта небесная шлюшка Леарит, ха-ха-ха!
На нее обрушилась раскаленная белокрылая звезда, Эгорд прищурился, в ядре звезды женский силуэт в доспехах из серебра.
Леарит придавила Милиту к земле коленом в живот, ладонь держит за горло, демонесса кричит, хвост и кожаные паруса отчаянно бьют о камни, но туловище прижато намертво. Крылатая богиня словно статуя льда, пронизанная миллионами лучей, столь чистые бывают либо в пустынях, где воздух плавится, либо в заснеженных ледниках на краю мира, либо в небе, за облаками, там солнце близко, как лицо любимой в объятиях.
А Милита под ней точно пламя, языки изгибаются, трепещут в жажде оторвать корни от того, что горит, освободиться...
Но рядом с кристаллом в нагруднике Милиты сила богини угасает, аура света слабеет, солнечные волокна, из которых сплетены крылья, укорачиваются, держать демонессу все труднее, хоть и старается хранить величие.
Пока сила не истекла совсем, Леарит свободной ладонью вцепилась в кристалл, тянет на себя. Черные доспехи Милиты сопротивляются как живые, выпускают плотные пепельные клубы, змеи дыма штурмуют серебряную защиту богини, пытаются скрутить.
На лице Леарит напряжение, крылья исчезли, баланс сил вот-вот сместится к демонессе, та сбросит богиню, сможет растерзать когтями, заколоть хвостом, утопить в лаве, приказать дымным змеям сожрать.
Кристалл из нагрудника вырвался.
Милита протяжно кричит, дым рассеивается, Эгорд, ощутив свободу, с грохотом ударился о камни, на четвереньках устоять удалось, в теле слабость, под доспехами холодная пустота, будто ни мышц, ни нервов, в глазах муть...
Богиню сбила всей массой костяная виверна, Леарит отлетела, выпрыгнувший из ладони кристалл поймал всадник в сером плаще.
Виверна, оставив за собой сочный лиловый шлейф, резко развернулась к Милите, хвост взмел волну камней и пыли.
Демонесса на земле стонет, выгибается, как когда-то Хафал...
Леарит!
Она сейчас упадет в разлом с лавой!
Эгорд не понял, как ему удалось прыгнуть так далеко, может, телекинез, может, метель, заклинания смешались из лоскутов в капле времени, как при битве с сыном Зараха. Воин-маг успел захватить богиню в кольцо объятий, обоих пронесло над лавовым котлом, у его берега человек и богиня упали.
Эгорд на спине, встряска, несмотря на боль, приятная, чувствительность возвращается, доспехи от близости с расплавленным металлом нагрелись. Леарит где-то рядом, справа, пальцы сквозь перчатку ощущают тепло божественной руки.
Перед глазами – небо...
Из-за края светло-голубой бездны плавными толчками выплыл в облаке лилового пламени скелет виверны. Некромант-всадник держит Милиту, наспех укутанную в красный плащ, на коленях. Демонесса обмякшая, висит у него на плече.
Крылатый силуэт углубляется в небесную лазурь, уже крохотный как насекомое, фиолетовый светлячок летит от острова прочь, приближение к горизонту заставляет исчезнуть...
– Леарит, ты в порядке? – спросил Эгорд как в трансе.