Свет новых звёзд (СИ)

 — Огурцов всю банку класть будем? — спросил Лён, ссыпая нарезку в эмалированный кухонный тазик.
 — Ага, — Саша допил свой стакан «Ламбруско». — Тебе долить?
 — На два пальца, — Лён попробовал отвинтить крышку с покупной банки солёных огурчиков. — Хор-рошо, блин, закрутили. Ну-ка, а если так?
 Он прижал банку к груди и снова попытался провернуть крышку. Теперь она поддалась, издав громкое «чпок!», и в отместку щедро плеснула рассолом Лёну на рубашку.
 — Вот холера! — выругался тот. — Только сегодня свежую надел, и на тебе.
 — Запасной нет? — посочувствовал Саша.
 — Запасная есть, просто эту жалко. А, ладно. Пойду переодеваться.
 Зажигать верхний свет Лён поленился — решил, что ему хватит освещения из кухни и с улицы. Однако он не учёл, что если две по очереди носимые, а сейчас одновременно грязные рубашки всегда висели с краю, то за их реже надеваемыми товарками требовалось лезть в тёмную глубину шкафа. В результате Лён провозился дольше, чем собирался, и когда наконец стянул с себя мокрую и неприятно пахнущую рассолом одежду, то затылком почувствовал чужой взгляд. Обернулся — в дверном проёме чёрным силуэтом неподвижно стоял Саша. Лён одним движением накинул свежую рубашку.
 — Что? — хрипло спросил он. Сердце трепыхалось, как подстреленное.
 — Ничего.
 Саша исчез, должно быть, вернулся обратно на кухню. Лён несколько секунд тупо пялился на опустевший прямоугольник света, потом застегнулся через пуговицу и пошёл следом. Он нутром чувствовал: произошло что-то важное, и надо было по горячим следам выяснить, что именно.
 На кухне Саша стоял у стола и целенаправленно осушал почти полный стакан вина. Лён дождался, пока он допьёт, и вновь повторил вопрос: — Что случилось?
 Сашин взгляд ощутимо потяжелел.
 — Ничего.
 — Врёшь.
 — Вру.
 — Расскажи.
 Саша в нерешительности покусал губу. Лён терпеливо ждал. Наконец, Саша независимо вскинул подбородок.
 — Ладно. Ты очень красивый.
 Ожидавший чего угодно, только не такого, Лён растерянно заморгал: — Что?
 — Ты очень красивый, — чётко повторил Саша и добавил, с вызовом глядя прямо в глаза: — И я тебя люблю.
 У Лёна земля ушла из-под ног.
 — Это невозможно, — беспомощно сказал он.
 — Почему?
 «Потому что мы оба мужчины»? Ну, технически это не непреодолимое препятствие. «Потому что у меня ВИЧ»? Угу, как будто Саша сам не в курсе. «Потому что ты заслуживаешь лучшего»? В общем-то, верно, только Лён однажды уже решил, кто чего заслуживает, и по результатам справедливо получил в челюсть.
 А может, сказать правду?
 — Потому что я не могу быть настолько удачником.
 Этот ответ сложно было истолковать двояко, и когда Саша до конца осознал его смысл, то просиял такой радостью, что дыхание перехватывало.
 — Ещё как можешь, — И он шагнул вперёд.
 Он всё ещё был чуточку ниже ростом и с такими же обветренными губами, царапающимися сухой корочкой. Обнимал Лёна бережно, словно фарфорового, а целовал — с неуклюжей мальчишеской нежностью. И это было так просто и естественно, что оставалось только удивляться: почему им понадобилось столько времени, чтобы понять?
 — Поверил? — Саша слегка отстранился, не размыкая рук.
 — Да, — Лён вновь прижался губами к его губам. Время разговоров закончилось, пришло время действий, и пускай он ни с кем не целовался безумное количество времени, мастерство — как верно предсказывал завистник Оби-Ван — по-прежнему было при нём.
 — Ух! — выдохнул Саша, выныривая из поцелуя за глотком воздуха. — Вот это ты!.. Ладно, я тут тоже кое-что придумал.
 Стягивавшая Лёнову косицу аптекарская резинка вдруг исчезла. Саша запустил пальцы в его волосы, расплетая пряди — и Лён с трудом удержал протяжный стон. Это был кайф — чистый, незамутнённый, в несчастном полушаге от полноценного оргазма.
 — Саш-ша!..
 — Да?
 Ах, паршивец! Вот возьму и трахну его сейчас, мстительно подумал Лён. Чтобы знал, с чем играет.
 Подумал — и немного протрезвел.
 — Нет, погоди, погоди, — Отводить Сашины руки в сторону было почти физически больно. — Нельзя так спешить.
 — Почему? — с искренним недоумением спросил Саша. — Как ты сам говорил, мы оба — люди взрослые и дееспособные, и вообще, мне всегда казалось, что когда по-настоящему, то так и бывает.
 — Казалось ему, — Лён прижался лбом к Сашиному лбу. — Послушай, я меньше месяца терапию принимаю, ну какой секс, я же себе вены вскрою, если тебя заражу, и потом, вдруг ты передумаешь завтра, как мы будем тогда...
 — Во-первых, не передумаю, — перебил его Саша. — Я ведь ещё семь лет назад... Просто не понимал, дурак. А во-вторых, — тут он зарделся, как маков цвет, — ну, не обязательно же... в смысле, я думаю, можно и руками пока. Это точно безопасно.
 Аргумент был неоспоримым, фантазия у Лёна — весьма искушённой, и под двойным натиском его благоразумие капитулировало мгновенно и безоговорочно.
 — Безопасно, говоришь.
 Саша ойкнул, впечатавшись спиной в стену.
 — Не передумаешь, говоришь.
 Пуговицы на его рубашке фонтаном брызнули в разные стороны — давно, ох, как давно Лён не рвал ни на ком одежду!
 — Значит, получи и распишись.
 Должно быть от многолетнего целибата Лён слегка тронулся рассудком, но никаких психологических проблем с тем, что под его руками и губами мужское, а не женское тело, он не испытывал. Да и Саша, честно говоря, вёл себя не сказать, чтобы как-то особенно. Он с удовольствием подставлял шею под покусывания и поцелуи, льнул к ладоням и сам гладил в ответ, не забывая, впрочем, что к правому боку партнёра нужно относиться бережнее. Каждое его неловкое прикосновение для изголодавшегося по ласке Лёна было, как глоток воды для умирающего от жажды. Тем не менее когда Саша захотел вдоль «блядской дорожки» забраться к нему за пояс брюк, Лён перехватил запястье.
 — Нет уж, — хищно улыбнулся он. — Мы сделаем по-другому, — и легко, как в танце, развернул Сашу на сто восемьдесят градусов. Обнял со спины, однако ожидаемого недоверчивого напряжения не почувствовал. Вместо этого Саша пробормотал сам себе «По-другому», опёрся ладонями о стену и прогнулся в пояснице, сильнее упираясь задом Лёну в пах. У того перехватило дыхание: он мне верит, он не сомневается, он...