Двое

Смешно сказать, но по-настоящему они познакомились где-то через неделю после памятной погони. — Слушай, я же до сих пор не знаю, как тебя зовут, — спохватился Юрский, по-богатырски выкашивая монстров в очередной популярной в общаге РПГ-шке. Соседи разъехались на выходные, поэтому можно было безопасно разговаривать вслух как бы самому с собой. Компаньон представился, и Юрскому опять показалось, будто он что-то не так расслышал. — Коннор? Ха, случаем не Маклауд из клана Маклаудов? «Не Коннор — Конрарт. А кто такие Маклауды?» — Э-э, так ты и «Горца» не смотрел, что ли? «Горца?» — Всё-таки интересно, с какой планеты ты свалился на мою голову? Ладно, ладно не отвечай, я помню: это закрытая информация. Что ж, в очередной раз возьму на себя культурно-просветительскую миссию, — Юрский, не сохранившись, закрыл игрушку (нудятина, отчего только народ по ней так убивается?) и в два клика выбрался на просторы локальной сети. Там можно было найти всё что угодно: начиная от старых добрых советских мультиков и заканчивая порнухой, от которой, по меткому выражению соседа Вовки, вставали даже волосы на лобке. «Горец» тоже нашёлся, причём в хорошем качестве. — Ну, смотри, — Юрский развернул окно проигрывателя на весь экран и удобно развалился в старом кресле, переходившем по наследству от одних обитателей комнаты к другим. «Горца» он смотрел давно и успел позабыть сюжетные нюансы, поэтому собирался провести ближайшие полтора часа без зевков в монитор.
Весь киносеанс чужак молчал. Юрский чувствовал его сосредоточенное внимание и сам с комментариями не лез. Но когда по экрану побежали титры, всё-таки не удержался и с несколько наигранной небрежностью спросил: — И как тебе? Ответили ему не сразу. «В целом любопытная история», — компаньон явно подбирал выражения. — А не в целом? — с подозрением сощурился Юрский. Не то чтобы он был таким уж фанатом буржуйского синематографа, однако «Горец» — это, в каком-то смысле, классика не хуже «Терминатора». «Прости, если мои слова тебя заденут, но так на мечах не сражаются. Это полонез какой-то, а не бой». — Да ладно! А ты, типа, умеешь по-настоящему? «Умею». — А доказать сможешь? Тишина. Юрский самодовольно улыбнулся: вот так всегда. Сначала экспертов из себя строят, а как до дела доходит — сразу молчок. «Знаешь, пожалуй, смогу».
***
 Чтобы отыскать подходящий аналог мечу, пришлось минут пятнадцать побродить по лиственной рощице за корпусом института. В этом году администрация решила облагородить внешний вид студенческого городка — третий-четвёртый курсы всех факультетов дружно выгнали на апрельский субботник. Мероприятие оставило после себя несколько больших куч сушняка, в одной из которых и была в итоге найдена почти прямая полутораметровая ветвь американского клёна. «Сойдёт, — неохотно заключил Конрарт после нескольких пробных махов. — Хотя профанация полнейшая». — Ну извините, — проворчал Юрский, выбираясь из зарослей на утоптанную полянку в центре рощи и попутно обрывая с будущего меча листья и веточки. Он, например, совершенно не ощущал разницы между этим дрыном и десятком перепробованных раньше. — Как-то не увлекаются в двадцать первом веке боями с холодным оружием. «И напрасно», — заметил его собеседник, однако развивать эту мысль не стал. «Обидеть, что ли, боится?» — Юрский задумчиво потёр переносицу. Прежде ему не приходилось попадать в ситуацию, когда кто-то посторонний наступал на горло собственной песне просто для того, чтобы не задеть за живое замкнутого, нелюдимого паренька. Необычно, но приятно. — Ладно, дальше что? Как показывать будешь? «Если ты разрешишь…» — Разрешаю, — не дослушав до конца, легкомысленно согласился Юрский и тут же потерял контроль над своим телом.
Его отстранили в сторону настолько быстро и деликатно, что он даже обидеться не успел. А потом и вовсе стало не до обид — Юрский в жизни бы не подумал, что умеет так. Отточенные, безукоризненные движения; слитный танец, в котором оружие не существует отдельно от руки бойца. «Медленно, грубо», — поморщился Конрарт, и Юрскому страшно захотелось возмутиться несправедливостью упрёка. Если это медленно, то как же тогда быстро?
А потом всё закончилось. Юрский стоял на полянке, растерянно прислушиваясь к гудению в мышцах и удивляясь почти не сбитому дыханию. — Круто! — восхищённо выдохнул он наконец. — Слушай, да любой Маклауд рядом с тобой — лох последний! «Спасибо, — его компаньон был явно польщён, и ощущать чужое удовольствие тоже оказалось приятно. — Только я не уверен, что до конца понимаю значение слова „лох“». — Забей, — Чтобы скрыть смущение от нехарактерной для него эмоциональной реакции, Юрский сделал несколько махов палкой, пытаясь повторить движения, которые его тело только что совершало с такой лёгкостью. «Расслабь плечи, нечего их на уши натягивать, — тут же поправил Конрарт. — И колени немного согни — так будет легче двигаться».
Юрский сосредоточенно засопел, пытаясь координировать одновременную работу рук и ног, и в этот ответственный момент из-за спины раздалось: — Хуясе! Это что ещё за мудак с оглоблей? — Походу, один из тех психов, что бегают по лесам в плащах из занавесок и с клюшками вместо мечей, — ответил на вопрос второй голос. — Дебилы, бля. В детстве не наигрались. Юрский опустил палку и неспешно обернулся. Не зря, ох, не зря голоса пришельцев показались ему знакомыми. Нелёгкая принесла на полянку двоих из компании любителей блондинок, столкновение с которой в итоге привело Юрского к знакомству с посторонней личностью в собственном теле. — Шли бы вы, пацаны… куда шли, — недружелюбно посоветовал он, на всякий случай поудобнее перехватывая ветку. — Хамишь, поэт? Нехорошо, — хмыкнул задававший вопрос тип. Он сделал приятелю слабый знак пальцами и начал медленно заходить слева. — Колхоз необразованный, — парировал Юрский, настороженно наблюдая за манёврами противников. — Окуджаву не знать. — Вот мы сейчас и разберёмся, кто тут колхоз, — процедил сквозь зубы приближающийся справа тип, — а кто только бегать быстро умеет. «Юра, не надо». — Ещё как надо! — злобно ощерился Юрский. Чтобы какие-то уроды называли его трусом? Да никогда!
Глава 2.2 
Враг атаковал с обеих сторон почти одновременно. Всего пару недель назад Юрскому не хватило бы этого «почти», и быть ему битым, несмотря на оружие самообороны в руках. Но сейчас многое изменилось. Его компаньон не стал полностью перехватывать контроль над их общим телом. Просто движения Юрского стали капельку быстрее и точнее, внимание заострилось, а эрзац-меч превратился в действительно серьёзную подмогу.
Весь бой занял меньше минуты, потому как сложно продолжать драться, когда тебе под дых прилетает неслабый удар деревяшкой или в пах — ногой. Да ещё и с контрольным локтем по загривку. Юрский неверяще смотрел поверженных, матерящихся от боли противников. — Это была самая короткая драка в моей жизни, — пробормотал он. «Я рад, что смог помочь, только, может, всё-таки отступим?» — Угу, — Юрский на всякий случай подхватил брошенную в бою палку и стал аккуратно отходить назад, не выпуская побеждённых из вида. Но искушение пнуть их напоследок хотя бы словесно оказалось слишком велико. — Так что, уважаемые, мы разобрались, ху из хуй здесь? — С-сука, — прохрипел неприятель, получивший удар по гениталиям. — Отловим и в землю закопаем! — Смотрите, чтобы я вас, уёбков, не отловил, — презрительно скривился Юрский. Однако вопреки уверенному тону последнего заявления, спиной к полянке он повернулся только окончательно скрывшись за деревьями, а с палкой вообще не расставался до самых дверей общежития.
***
Говорят, что студенческие годы — самое свободное и счастливое время в жизни. Говорят, что пожить в общежитии (как и отслужить в армии)  — бесценный опыт социализации. Говорят, что со временем любая неприятность воспринимается в положительном ключе. В общем, много чего говорят взрослые, взвалившие на себя семью, работу, дом, машину, собаку и прочие атрибуты состоявшегося человека. Юрский с такими сентенциями не спорил, хотя был на сто процентов уверен, что вряд ли кто-то из ностальгировавших по вольному студенчеству согласился бы всё бросить ради раздолбайского общежитского существования.