Взаперти (СИ)

Часто бывало так, что между Георгом и заказчиком выступал посредник. Но в данном случае секретарь заказчика вышел на Румына напрямую. Клиент Марешу понравился. Он не пытался юлить, как некоторые любили, сразу же отдал аванс, не торгуясь по мелочам, снабдил Георга всей необходимой информацией и вообще вел себя, как деловой человек. Только вот дело было сложным. Поэтому Румын и запросил втридорога. Одно дело — убрать неугодного человечка здесь, в Англии, где надежные люди имеются, и в полиции если поискать, то таковые найдутся. А другое дело — гонять ребят за три девять земель. Но ребята постарались на славу. Самого своего надежного исполнителя послал Румын в Индию. И Себастиан сделал все, как положено. Насколько это было возможно, учитывая специфику поручения. Несчастный случай на дороге — не самый надежный и легкий способ устранить человека. Клиент это понимал. И даже вмешался, когда нужно было, подстраховался, сволочь хитрая, выправил в полиции документы, такие, чтобы на родине пострадавшего никто вопросов задавать не стал бы. Никто и не стал. Был покойный при жизни лихач безбашенный, за что и поплатился.
Но, видимо, со смертью этого, который без башни, проблема заказчика не решилась. Потому и вновь понадобились ему услуги Румына. Только на этот раз, встретившись с заказчиком для получения инструкций, Мареш заметил, как тот как будто подрастерял былую уверенность. Дерганный какой-то был, нервничал. Румын даже хотел отказаться от новой работы. Да больно уж деньги были хороши. От таких не отказываются. Да и задание было так, плёвенькое — присмотреть за каким-то лохом-врачом. Даже скучно. Парни, что таскались целыми днями за Хемсвортом, откровенно скучали. Их подопечный вел жизнь серую, пресную, дом — работа, работа — дом. Мареш так и докладывал каждый день заказчику, хотел даже намекнуть, а не пора ли сворачивать слежку, да жаль было денег, которые каждый день аккуратно в карман Румына поступали. А потом заказчик и вовсе расщедрился, велел жучки в дом Хемсворта поставить. Румын пожал плечами — жучки, так жучки. Послал парнишку, Станко. Хороший парнишка, исполнительный, в технике сечет, как никто. Тот к дому Хемсворта поехал и пропал. Два дня его искали, нашли еле живого от возлияний, напуганного до полусмерти. Мареш даже подумал, уж не умом ли Радович повредился. Да только с чего вдруг? Подручные Румына свое дело знали, в чувства Станко более-менее привели, Георг сам лично решил порасспросить парня, что с ним такое случилось, отчего тот мало того, что после работы не явился перед боссом отчитаться, заставил за собой бегать, да еще нажрался в лоскуты. Возись теперь с ним. А заказчик, между тем, тоже отчета ждет. Еще и оплату урежет за то, что время Румын тянет. Ему то до внезапно загулявшего Станко никакого дела нет.
Радович, едва смог внятно говорить, рыдая, запинаясь и через слово поминая то Пресвятую Деву, то черта лысого, рассказал такую чушь, что Мареш вполне себе серьезно подумывал, а не сдать ли беднягу Станко в сумасшедший дом. Ведь только умалишенный мог, не боясь гнева Румына, так нагло и самозабвенно врать. А то, что Станко все, от первого и до последнего слова выдумал, Румын не сомневался. Почти что не сомневался. Ну кто в здравом уме поверит в то, что в пустом доме лоха-докторишки картины сами собой по воздуху летают? А уж когда Радович, заливаясь слезами, поведал о том, как «прямо из воздуха» перед ним появился какой-то мужик, который мало того, что разговаривал с неудачливым посетителем дома мысленно, так еще и отметелил Станко нехило.
- Что еще за мужик? – спросил Румын не столько ради интереса — пьяный бред Станко никакого интереса не вызывал — сколько для порядка. Раз подчиненный облажался, так и расспросить его нужно обстоятельно.
И когда Радович описал того, кто помешал ему дом Хемсворта жучками нашпиговать, тогда Румын крепко призадумался. А уж последние слова напавшего на Станко — просьба передать привет от племянника Джорджу Хиддлстону и обещание достать дядюшку из-под земли — несколько выбивались из того бреда, что нес Станко ранее. Потому что выдумать племянника Радович не мог. Он его не знал. Не видел никогда. Более того, когда заказчик обратился к Румыну с просьбой о ликвидации Хиддлстона-младшего, Станко обретался на исторической родине, а сам Румын только-только задумывался о том, чтобы пригласить в свою организацию талантливого специалиста по устройствам негласного получения информации.
 
А раз Станко не мог придумать и наврать боссу о племяннике, то, стало быть, правда его видел? Что опять-таки было невозможно — мертвые не воскресают. А во всякую потустороннюю чушь Румын никогда не верил. Не идиот же он, в конце концов.
И именно потому, что идиотом Мареш не был, тем же вечером, приказав окончательно привести в чувства несчастного Станко и отправить того от греха подальше в родной Брашов, Георг вызвал к себе Себастиана.
Вкратце пересказав тому рассказ Радовича, Румын, увидев на лице Стэна искренне изумление, приказал:
- Пойдешь в бывший дом Хиддлстона, все там проверишь. К ребятам, которые пасут Хемсворта, присоединись, присмотрись к нему тоже, мало ли что. Я хочу, чтобы тот, кто до усрачки напугал нашего Станко, кем бы он ни оказался, последовал вслед за тем, за кого он себя выдает.
- Будет сделано, босс! – отчеканил Себастиан.
- Сам-то Хиддлстон точно не всплывет?
- Талож не самая глубокая река, босс, – пожал плечами Стэн, – но и не в таких тонут.
В субботу Хемсворт по случаю выходного все-таки решил позвонить Люси и пригласить ее куда-нибудь. Обижать девушку не хотелось, да и самому быть сволочью — затащил в койку да и был таков — тоже не улыбалось. Однако планам Криса не суждено было сбыться.
Разумеется, все планы нарушил неугомонный призрак, с самого утра пристававший к Хемсворту с просьбой свозить его на кладбище.
Прямо так вот в лоб и заявил, едва Крис спустился к завтраку:
- Мне нужно на кладбище.
Хемсворт замер, не зная, рассмеяться ему или пальцем у виска покрутить. Если это была шутка, то неудачная.
- Слушай, приятель, не хотелось бы напоминать…. Но ты как бы… В общем, ты уже там.
- Идиот! – и привидение изобразило всем известный жест “рука-лицо”. – У родителей сегодня годовщина. Я каждый год прихожу к ним. Как я могу пропустить?
- А как ты это себе представляешь? Я что, посажу тебя на пассажирское сиденье и отвезу?
- Не совсем так, – ответил Томас.
- Слушай, а без меня никак? Ты же, по идее, должен как-то перемещаться, как тебе заблагорассудится. Ты же дух, энергия. Куда хочу — туда лечу. Нет?
- Нет! – призрак явно начинал нервничать. – Не могу я так. Я уже пробовал. Я появляюсь только там, где ты.
- Ну раз ты появляешься только в этом доме…
- Да не только! – с досадой прикрикнул Том.
И на удивленно-вопросительный взгляд Криса ответил:
- Я был у тебя на работе. Ты снимки какие-то рассматривал. Я у тебя за спиной стоял, ты и не заметил.
И хохотнул, зараза! Весело ему.
Крис от удивления не сразу нашелся, что сказать. Поэтому брякнул первое, что на ум пришло:
- А как ты понимаешь, где тебе нужно появляться? Ну, где я нахожусь в данный момент?
- Просто чувствую, – ответил Том, – я тебя чувствую. Твое тепло. Понимаешь, там, где я — всегда темно. И только от тебя свет. Я как будто иду на этот свет, и оказываюсь с тобой рядом.
Хемсворт дослушал Хиддлстона, отвернулся. Глаза вдруг защипало. Что-то сжалось внутри. Быть для кого-то светом оказалось чертовски приятно.
- Ну хорошо, – согласился Крис, – съездим к твоим родителям.
 
- Нет, – покачал головой Томас, – ты езжай один, я появлюсь прямо там. Кладбище Кенсал-Грин. От центрального входа сразу налево, метров двести, будет усыпальница Хиддлстонов. Ты не потеряешься.
- Как скажешь, – согласился Хемсворт.
- Только можешь сделать одно одолжение? – чуть смущаясь, попросил Том.
«Действительно. Всего одно. Скромность украшает», – усмехнулся про себя Крис.
- Через два квартала вниз по улице цветочный магазин. Там продают тюльпаны. Голубые. Мама очень любила голубые тюльпаны.