Взаперти (СИ)

Тогда то Хиддлстон-старший и подумал о том, что племянник зарвался окончательно, и что если бы он не стоял на пути Джорджа, тому открылись бы такие перспективы, о которых, находясь в вечной тени молодого выскочки, он и мечтать не смел.
Тогда Джордж подумал, что, пожалуй, старый приятель Румын может помочь ему в этом деликатном деле.
Устранить племянника оказалось легче легкого. Тяжело было после не вскакивать по ночам от кошмарных снов. Почему-то во сне Джордж Хиддлстон частенько видел племянничка. Тот даже не делал ничего — просто стоял и смотрел на дядюшку. И улыбался. Этой своей притягательной, теплой улыбкой. Но почему-то у Джорджа от такой улыбки во сне начиналась тахикардия, и он просыпался, хватаясь за левую половину груди, пытаясь унять пустившееся в галоп сердце.
Так продолжалось пару месяцев. Потом стало полегче. А затем и вовсе хорошо. Джордж получил все, что хотел — компанию, Мирру. Но самое главное — он больше не чувствовал унижения от того, что он находится в тени сумасбродного мальчишки.
Инвесторы, те самые, найденные Томасом, с Джорджем работать не любили. Терпели — выгода от сотрудничества с Ройал Фармс была очевидна, да только всякий раз при встрече они давали понять Джорджу, что с его племянником они имели дело куда с большим удовольствием. В общем, встречи с ними всегда изматывали Хиддлстона.
Сейчас он жалел, что не взял на переговоры водителя, и теперь приходится воздерживаться от алкоголя — еще не хватало попасть в неприятности из-за вождения в нетрезвом виде. И то ли черт дернул Джорджа проехать мимо бывшего дома своего брата, то ли он сам, выбирая более короткий путь, решил поехать именно через тот район — тем не менее, этим вечером Джордж оказался перед домом, который теперь занимал неугомонный нейрохирург. Инвесторы, кстати, не переминули заметить, что они слышали о том, что апробация нового препарата тормозится, и выражали недовольство. Проклятый Хемсворт! Знал бы Хиддлстон, кому он продает дом, в жизнь бы не продал. Да только все те, кого риелтор приводила на осмотр дома, торговались, предлагали такую цену, что смешно и сказать. Один только Хемсворт торговаться не стал.
Увидев справа от себя горящие окна дома Хемсворта, Джордж нахмурился и притормозил. Румын уверял его, что доктор не далее как вчера вылетел в Мумбаи. Тогда какого же черта?
Хиддлстон заглушил мотор и вышел из автомобиля. Свет горел во всех окнах, как если бы в доме была вечеринка с многочисленными гостями. Ничего не понимая, Джордж шел по тропинке к дому, пристально вглядываясь в окна. И замер, застыл, чувствуя, как страх ледяной ладонью касается сердца. На втором этаже, там, где была хозяйская спальня, в окне показался знакомый силуэт. Джордж, как бывало после пробуждения от ночных кошмаров, схватился за левую половину груди. Сейчас его кошмар стал явью. Из окон спальни на него глядел Томас. Просто стоял и смотрел. И улыбался. Совсем как во сне — радостно, как будто старому другу, тепло и солнечно. Хиддлстон-старший нервно сглотнул, зажмурился крепко-крепко, надеясь, что когда откроет глаза, иллюзия развеется. Но нет. Племянник все так же улыбался Джорджу. Мало того, еще и ручкой помахал, сукин сын. Джордж, будто против своей воли, как если бы невидимый кукловод дергал его за ниточки, поднял руку и помахал в ответ. Том криво усмехнулся, после чего прочертил большим пальцем по шее, от уха до уха. Джордж коротко вскрикнул, нелепо всплеснул руками и, развернувшись на каблуках, бросился прочь от проклятого дома.
Оказавшись в уютном салоне автомобиля, Хиддлстон первым делом полез в аптечку и, сунув под язык таблетку нитроглицерина, попытался дышать медленно и ровно, дабы не спровоцировать сердечный приступ — не хватало еще отправиться вслед за племянничком. Успокоившись, он плавно тронул автомобиль с места, радуясь тому, что сегодня вечером Мирра решила остаться у себя — они так и не начали жить вместе, откладывая это на после свадьбы. От будущей супруги не укрылось бы взвинченное состояние Джорджа, а как отвечать на вопрос невесты — что случилось? – Хиддлстон не знал.
 
Крис набрёл на эту гостиницу совершенно случайно. Когда понял, что уже почти час ходит кругами по узким улочкам вокруг больницы Horizon, которую он покинул далеко не сразу после того, как администратор уверила его, что Тома среди пациентов нет.
Не желая верить в то, что все надежды увидеть Томаса живым пошли прахом, Хемсворт, изо всех сил стараясь не заорать на ни в чем не повинную девушку-администратора и пытаясь быть как можно более вежливым, попросил ее позвать главврача.
Разумеется, администратор ответила отказом — никакого такого важного повода для того, чтобы отрывать руководителя клиники от дел, у Криса не было, а она сама четко и внятно объяснила этому нервному мужчине, что искомого человека в больнице нет.
Но Крис настаивал. Когда хотел, он мог быть очень убедительным. Убойным аргументом стало обещание Хемсворта в том случае, если его не проводят к главному, в следующий свой визит привести полицию. А если понадобится, то и английского консула. Потому что человек, которого он разыскивает, британский подданный, а дело, по которому Крис прилетел из Лондона, попахивает откровенной уголовщиной. Администратор, наконец, сдалась, и уже через пять минут Хемсворт разговаривал с главным врачом клиники, доктором Раджем Марвари, маленьким, сухоньким человечком неопределенного возраста.
Тот принял своего британского коллегу немного настороженно, но учитывая, что тот наплел администратору, его настороженность можно было понять. Хемсворт не стал ходить вокруг да около и сразу же протянул доктору фотографию Томаса, назвал его имя, поделился своими надеждами на то, что Хиддлстон, возможно, может быть живым, и что он, как один из пациентов больницы доктора Марвари, вероятно находится у них как неопознанное лицо или же вообще под чужой фамилией. Индус бросил быстрый взгляд на фото, даже в руки не взял. Спросил:
- Как долго, Вы говорите, мистер Хиддлстон находится у нас?
- Около восьми месяцев. Может чуть меньше, – ответил Хемсворт, украдкой рассматривая кабинет главврача, который, прямо скажем, нуждался в ремонте. И нуждался уже давно.
- Восемь месяцев, – повторил Марвари, – доктор Хемсворт, вы представляете себе, сколько может стоить содержание пациента, находящегося в глубокой коме? Сколько стоит один день его пребывания в клинике?
- Разумеется, – кивнул головой Крис.
- Тогда вы должны понимать, что у нашей больницы просто нет денег, чтобы содержать неопознанного больного в таком состоянии столь долгое время.
- Подождите, но как? Вы что же — отключаете их от аппаратов? – возмутился австралиец.
- Мистер Хемсворт, – и доктор Марвари поднял на него усталый взгляд, – вы, когда шли ко мне в кабинет, наверняка видели, в каком состоянии находится клиника. Тех денег, которые мы получаем от государства, едва-едва хватает на лекарства и на скромные зарплаты сотрудникам. На то немногое, что мы получаем от спонсоров, было приобретено кое-какое оборудование, в том числе операционное. Но содержать семь месяцев пациента, если нет благоприятного прогноза…
- Вы просто отключаете их…., – повторил Крис. Это не укладывалось в голове. Как можно просто взять и, выдернув вилку из розетки, фактически убить человека? Как такое возможно в больнице?
- Я знаю, что вы думаете, доктор Хемсворт, – и индийский коллега Криса отвел взгляд, – что это бесчеловечно, негуманно и прочее. И вы, безусловны, правы. Только пройдитесь по больнице, посмотрите, что пациентам банально не хватает не то что лекарств, а даже мест в палате. Нам не хватает врачей, чтобы лечить всех, кто обращается за помощью. Не хватает… Да не хватает буквально всего! Живым, мистер Хемсворт – это все нужно живым.
 
- Я понял, доктор Марвари, – кивнул головой Крис. Ужасающая бедность бросалась в глаза, когда Хемсворт шел к кабинету главврача, а лежащие на койках вдоль стен пациенты только подтверждали правдивость слов руководителя больницы. Но как же деньги Мирры?