Взаперти (СИ)

- Я пришел сказать вам спасибо, – продолжал Джамель, как ни в чем не бывало, – но я понимаю, что там, где речь идет о жизни ребенка, одного «спасибо» бывает недостаточно.
- Поверьте, я…, – замялся вдруг Крис, – я пытался помочь вашему сыну, но он был безнадежен. Я рад, что второй мальчик жив, и у него все хорошо. Ведь у него все хорошо?
Араб кивнул головой.
- Так вот позвольте мне закончить, – он выпустил ладонь из руки Криса и спрятал обе руки за спиной, как будто не находил им места. – Вы спасли жизнь моему мальчику. Теперь моя очередь, не так ли?
- Но я не понимаю, – растерянно ответил Хемсворт.
- Вы поймете, если я скажу, что мистер Джордж Хиддлстон никогда больше не побеспокоит ни вас, ни вашего… эм… ни своего племянника?
Карие глаза-бусины смотрели на Криса все так же внимательно, только сейчас в них плясали веселые искорки.
- Прощайте, доктор Хемсворт! – Джамель чуть опустил подбородок, обозначая легкий поклон, и повернулся к Тому: – Мистер Хиддлстон! – отсалютовал он ладонью.
Крис этого не видел, зато Томас хорошо мог рассмотреть, как буквально на одну секунду глаза Мансура из темно-карих сделались совершенно, абсолютно черными. Джамель улыбнулся одними только уголками губ, после чего по-мальчишески подмигнул Томасу этими самыми своими страшными глазами и, развернувшись на каблуках, пошел прочь.
На следующий день Криса и Тома посетил Роберт Дауни. С собой он принес тонкую пластиковую папку.
- Здесь, – он постучал пальцем по синему пластику, – те самые кандидаты, которых вы, Томас, прочили себе в преемники.
- Я помню, – кивнул головой Хиддлстон, – вы проверили этих людей?
- Нет, я не стал их проверять, – признался Роберт.
- Вот как? – недовольно поморщился Томас. – Смею напомнить, Дауни, что я все еще владелец Ройал Фармс, а вы все еще работаете на меня.
- И тем не менее, я не стал выполнять это ваше поручение, Том, – мягко ответил безопасник, – потому что я знал, что однажды вы передумаете. Вы, и только вы должны занимать пост генерального директора концерна. Это ваше место по праву.
- Вот хитрый лис! – восхищенно протянул Крис.
- Но… – попытался возразить Томас.
- Никаких но, Хиддлстон! – хлопнул его по плечу Дауни. – Хватит просиживать зад! Будьте уже тем, кто вы есть, возьмите управление этой махиной на себя!
Несколько минут Томас молчал, даже отвернулся от своих собеседников, и Крис мог бы поклясться, что в душе у Тома сейчас царит если не смятение, то что-то очень похожее.
- Я… – начал Том и запнулся. Он с шумом втянул воздух через нос, затем медленно выдохнул, пытаясь скрыть охватившее его волнение, и продолжил, – я не могу выразить словами то, что я чувствую… ту благодарность вам, Дауни, и тебе, Крис, за то, что вы вытащили меня из этой темноты. За то, что позволили вновь стать самим собой. Я перед вами в вечном долгу.
- Значит, ты должен прожить свою жизнь, всю, сколько тебе отмерено, – Крис обнял Томаса, совершенно не стесняясь присутствия Роберта, – и прожить ее счастливо. Обещаешь?
Ответом ему было легкое касание губ.
Прошло восемь месяцев… Восемь месяцев, наполненных чистым, ничем не омраченным счастьем. Крису казалось, что просто не может быть столько счастья, сколько выпало им с Томом. Иногда он даже пугался того, что однажды за это счастье придется заплатить и уговаривал себя, что они с Томасом уже давным-давно заплатили за право быть счастливыми. И цена эта была непомерно высока.
Один раз только небольшое грозовое облако чуть было не пролилось дождем, разогнав их безоблачное счастье. И случилось это в тот день, когда оглашали приговор Мирре Вайш. Том ни разу не посетил заседание суда, хотя внимательно следил за процессом.
- Ты пойдешь в суд? – спросил Крис, видя, как беспокойно мечется по дому Томас. – Хочешь, я тебя отвезу?
Хиддлстон вдруг замер, посмотрел на Криса так, как будто от него одного зависело, нужно ли ему появляться в суде.
- Я не знаю, – честно признался Томас. – Я не хочу ее видеть. И хочу в то же время. Хочу посмотреть ей в глаза, увидеть, раскаивается ли она? И понимаю, что не нужно ворошить. Скажи ты. Как скажешь, так я и сделаю.
 
Крис закусил губу. Как он мог решать? Одно он знал точно — Тому не должно быть больно. А если он поедет в суд… Зачем ковырять рану, которая уже зажила?
- Тогда я не пущу тебя! – решительно заявил Хемсворт. – Я не пущу тебя к той, которая сделала тебе больно.
И он сгреб в объятия нахохлившегося как воробышек Тома и долго-долго держал, не отпускал.
Суд приговорил Мирру к трем годам заключения, с отбыванием срока на исторической родине. Помня, что говорил ему адвокат, Том порадовался именно такому решению суда.
- Спасибо, что не пустил, – сказал он Крису после того, как узнал о приговоре. – Так будет лучше для всех. Для нее же в первую очередь.
Больше они о Мирре не заговаривали.
Исполнитель покушения на Томаса, Себастиан Стен, получил десять лет тюрьмы.
Организатором покушения был признан Георг Мареш, который, судя по всему, уже был кем-то наказан. Также Румына признали виновным в организации подпольной лаборатории в Сайфи.
Имя Джорджа Хиддлстона на суде не было упомянуто.
Был день рождения Криса, и Томас вернулся домой пораньше. Он вообще старался не задерживаться на работе, иногда даже брал документы с собой, чтобы просмотреть их дома, прижимаясь к теплому боку Хемсворта и прикусывая свои любимые имбирные печенья.
- С днем рождения! – и Хиддлстон протянул имениннику подарок: широкий серебряный браслет, который мастера-ювелиры сделали по специальному заказу. Так, чтобы он не был похож на современные ювелирные украшения. Казалось, что его изготовили мастера, творившие тысячу лет назад. Грубого литья, не отшлифованный, с неровными краями, он как будто вернулся к своему новому владельцу спустя долгие-долгие века. На металле была гравировка: три руны, обозначавшие имя скандинавского бога грома.
- Спасибо! – восхищенно проговорил Хемсворт, будучи не в состоянии оторвать глаз от браслета. Надев его на запястье, он как будто почувствовал себя целым, словно к тому, что составляло суть его, Криса Хемсворта, добавилась одна недостающая ранее деталь.
- А ведь у меня тоже есть подарок, – заговорщески подмигнул он удивленному Тому, – пойдем, покажу!
Он схватил Хиддлстона за руку и потянул его к двери, ведущей на задний двор. Где ожидал своего нового владельца стальной конь, Харлей Дэвидсон.
- Это.. Это!!!! – серые глаза-блюдца, с восхищением смотревшие на новенький мотоцикл, стали в два раза больше обычного. – Это мне? Но как? Крис! Ты же не хотел!
- Ты был прав, Том, – просто ответил Крис, – мотоцикл не причем…. В общем, это твое, я уже не мог смотреть, как ты мучаешься без стального друга.
- Но сегодня… сегодня твой праздник!
- Именно поэтому я не удержался и сделал себе подарок, – тепло улыбнулся Крис, – видел бы ты себя сейчас, Том! Это счастье, что сейчас живет в твоих глазах… Оно того стоило!
- Спасибо! – и Том, от души поцеловав любимого, кинулся к дорогой игрушке. Он восхищенно смотрел, трогал, гладил стальные рамы, кожаное сиденье, обвел тонкими пальцами зеркала, проверил, насколько упруги колеса. И только после этого забрался в седло.
- Подожди! – вспомнил Крис и метнулся обратно в дом.
- Еще не все?! – Том почувствовал, что в уголках глаз собирается непрошеная влага. Но на этот раз она появилась там исключительно от счастья. Казалось, Хиддлстон просто не в состоянии был вынести столько счастья сразу.
- Вот. Надень! – и Хемсворт протянул ему кожаную куртку. Точь-в-точь такую же, которая была на Томе в тот злополучный день. «I do what I want » – было написано белыми готическими буквами на спине.
 
- Криииис! – почти что с благоговением простонал Том, осторожно касаясь мягкой кожи, не решаясь примерить.
- Давай же! Руки вот сюда! – и Хемсворт помог Томасу вдеть руки в рукава.
- Отлично! – он поднял вверх большой палец. – Я боялся не угадать с размером.