I need a doctor (СИ)
Доктор МакКой, с головой уйдя в работу, не обращал на меня никакого внимания, больше интересуясь своими бесчисленными колбочками и пробирками, жидкость в которых меняла цвет и тихо шипела, и я, даже не пытаясь разобраться с тем, что он делает, медленно похаживала вокруг, зорко всматриваясь в шелестящие на ветру кустарники. Стоять на одном месте было откровенно скучно, однако я вспоминала слова одного своего инструктора, который постоянно любил повторять, что лучше скучно, чем жарко, поэтому мысленно убеждала себя в том, что на самом деле все идет очень даже неплохо.
Моего всем недовольного подопечного еще никто не сожрал, а это что-то, да значило.
Внезапно ударивший в ухо резкий сигнал заставил меня запнуться на ровном месте, а ладонь, до этого спокойно лежащая на рукояти фазера, тут же рефлекторно сжалась на прохладном пластике. Сканер недвусмысленно показывал, что к нам кто-то приближается, причем, приближается довольно быстро, и я уже гораздо более внимательным взглядом окинула окрестности. Пустыня по-прежнему была тиха и безмолвна, никакого намека на живое существо не было и в помине, однако обольщаться я не спешила. Нервы натянулись струнами, инстинкты оголились, как высоковольтные провода, легкий дурман, расслабляющий тело и сознание после выкуренной на корабле самокрутки, тут же отступил, оставляя разум на удивление ясным.
Сверившись со сканером, я повернулась к небольшому каменистому холму, со стороны которого приближался неизвестный объект, на мгновение оглянулась на сосредоточенного МакКоя, едва ли не зарывшегося носом в узкую расщелину, а после, решив, что отвлекать по пустякам старшего офицера не стоит, бесшумно скользнула вперед, на всякий случай расстегнув кобуру и сняв фазер с предохранителя. Я сомневалась, что оружие мне понадобится, прекрасно помнила, что говорит о первом контакте Директива, приказывающая открывать огонь только в случае открытого нападения, однако осторожность еще никому не помешала.
— Что же ты такое? — прошептала я себе под нос, поочередно поглядывая то на экран трикодера, то на сухую пустыню. Датчики недвусмысленно подсказывали, что до объекта оставалось всего десяток метров, однако я по-прежнему ничего не видела, как бы ни присматривалась.
Шелест кустов и высокой багряной травы давил на чувствительный слух, напряжение достигало своего апогея, а пересохшие губы беззвучно отсчитывали метры. Цифры сменялись быстро, вокруг по-прежнему было удивительно тихо, а сведенные судорогой пальцы почти до скрипа сжали пластик фазера. Тело рефлекторно качнулось в сторону, я заслонила собой сидящего в нескольких шагах отсюда МакКоя, собираясь первой встретить еще неизвестную опасность, и кажется, даже волосы на затылке зашевелились, когда сканер показал расстояние в один метр.
Язык нервно скользнул по сухим губам, время словно на мгновение застыло, а потом…
На сухой, нагретый солнцем камень шустро взобралась маленькая ящерица.
— Твою мать… — шумно выдохнула я, почувствовав, как сведенные судорогой мышцы медленно начинают расслабляться.
Напряжение схлынуло волной, оставляя после себя странную слабость, побелевшие пальцы разжались, отпустив рукоять оружия, и я с силой потерла ладонью лицо, пытаясь протолкнуть в легкие порцию кислорода — кажется, все это время я даже не дышала. Чувство невероятного облегчения накрыло с головой, и я, смеясь над самой собой, внимательней пригляделась к нашему неожиданному гостю, деловито поскребывающему маленькими острыми коготками по каменистой породе.
Миниатюрное тельце было покрыто блестящей золотистой чешуей, тонкий длинный хвостик изгибался вверх аккуратным знаком вопроса, а черные глазки-бусинки, не мигая, уставились на меня, будто ящерка пыталась понять, откуда в ее доме вдруг появились странные двуногие существа. Судя по всему, она совсем не боялась, восседая на самой верхушке шершавого камня, и выглядела до того умильно, что я не сдержала легкой улыбки.
— Напугал ты меня знатно, малыш, — доверительно произнесла я, подойдя на шаг и рассматривая зверька с любопытством. Юркий синий язык, вырвавшийся из треугольной пасти, облизал узкую мордочку, вновь скрывшись за острыми зубками, и я только хмыкнула, любуясь потешным зверьком. — Прости, мне совсем нечем тебя угостить.
Словно бы внимательно слушая каждое мое слово, ящерка наклонила голову, продолжая рассматривать меня глазами-бусинкам, и это выглядело так мило и забавно, что рука сама собой потянулась к зверьку.
— С катушек слетела?!
Громкий окрик, раздавшийся неожиданно близко, заставил вздрогнуть, крепкие пальцы до боли сжались на запястье, рванув меня в сторону, и я только успела краем глаза заметить, как испуганно юркнул в багряную траву длинный золотой хвостик. Мир крутнулся юлой, длинные волосы хлестнули по щеке, и я замерла, увидев знакомые серо-зеленые глаза совсем рядом. Явно взбешенный МакКой тяжело дышал, глядя на меня, как на полнейшую идиотку, черты лица исказились от злости, и от этого мне стало совсем уж не по себе.
Сильные пальцы по-прежнему крепко сжимали тонкое запястье, но на боль я даже не обратила внимания.
— Доктор…
— Ты знаешь, что это за тварь? — прошипел мужчина, наклонившись ко мне близко-близко, и я только сглотнула, почувствовав на губах чужое горячее дыхание. Легкие наполнил смутно знакомый запах терпкой туалетной воды и медикаментов. — Это рукх, милейший зверек, у которого на кожном покрове около двух тысяч ядовитых желез. Яд этот проникает в организм через кожу, поражает нервную систему и легкие, а смерть от него наступает в течение пары минут. Всего одно прикосновение, и до шаттла я бы дотащил только твой остывающий труп.
— Я… не подумала, — едва слышно прошептала я, чувствуя, как от стыда обожгло румянцем щеки. МакКой говорил все абсолютно верно, и ругал он меня вполне заслуженно, и я кляла собственную беспечность последними словами, прекрасно понимая, что облажалась по-крупному.
А я ведь училась, я знала об известных ядовитых видах, встречающихся на других планетах, но почему-то все знания совершенно вылетели из головы, и за собственное глупое поведение мне было просто невероятно стыдно. И от того, что человек, которого я должна была защищать, сам только что спас меня от смерти, становилось совершенно не по себе. Доктор тяжело дышал, словно и сам неслабо перепугался, серо-зеленые глаза потемнели от гнева, и под его пронзительным взглядом мне необыкновенно хотелось провалиться под землю.
— Я вижу, что ты не подумала, — едко отозвался он на мой невнятный шепот, а после, будто бы самую малость поостыв, позволил пробиться в голос профессиональному беспокойству. — Ты не успела дотронуться до него?
Я только молча покачала головой, чувствуя, как от злости и стыда жжет глаза. Поднять взгляд было страшно, я рассматривала собственные сапоги, а врожденное упрямство, интересующееся, почему нас вообще отчитывают, словно школьницу, я подавила в корне. Доктор был в своем праве, он спас меня от моей собственной глупости, и спорить с ним я даже не думала.
— Мы здесь закончили, можем возвращаться, — словно только осознав, что все еще удерживает меня за запястье, МакКой разжал пальцы, позволив спрятать руки спину, а после, пожевав губами, но не найдя больше, что сказать, стремительно развернулся на пятках и направился к оставленным у источника вещам. Я, стараясь вести себя тише воды и ниже травы, побрела за ним
Сознание подкинуло ехидную мысль о том, что сейчас я до жути напоминаю провинившегося перед хозяином пса.
К шаттлу мы возвращались в полнейшем молчании, которое я не рисковала прерывать — доктор все еще злился, это я видела по его напряженной спине, едва ли не искрящимся волосам на затылке и стремительной, пружинистой походке, взбивающей пыль. Маленький серебристый чемоданчик с собранными образцами грустно позвякивал в моей руке при каждом шаге, чувствительный слух улавливал тяжелое недовольное дыхание мужчины, идущего в паре шагов впереди, а в правом ухе знакомо и тихо попискивал передатчик, дающий понять, что на сканере все чисто.