Где наша не пропадала (СИ)

— Как ещё я могу услужить господину бессмертному? — интересуется женщина, явно не готовая к такому виражу судьбы.
— Ты спасёшь меня от преждевременной смерти, если разыщешь мне огуречного или арбузного рассола, — потягиваясь, сообщаю я.
Через час я уже умыт, одет и спешу к смотровой башне, чтобы получить известие о том, что глава Лань несколько дней назад отбыл из Облачных Глубин в Ланьлин. Чует моё сердце, это не к добру. Возвращаясь в Пристань Лотоса, чтобы собрать своих и чужих адептов для похода в башню Кои, снова натыкаюсь на истерящего фиолетового. В этот раз глава Дзян (кажется, скоро я выучу эти мудрёные имена) не хватается за меч, а просто грозит переломать всем ноги. Кольцо на его пальце опасно искрит, недвусмысленно сообщая о крайне неуравновешенном состоянии хозяина. На этот раз он озвучивает причину своего бешенства — от него в очередной раз сбежал племянник.
Как я его понимаю… Мои племянники тоже постоянно сбегают. И хоть они уже давно совершеннолетние, беспокоюсь я от этого не меньше. К тому же, его племянник является также племянником двуличного верховного заклинателя, что автоматически ставит мальчишку под удар, и я поневоле призадумываюсь, не похитили ли пацана по его приказу. Кроме того, на этот раз мелкий отправился искать приключения на свою задницу в одиночку, а не, как раньше, с моими ланятами, которые хоть и разгильдяи, но довольно грамотные для своего возраста бойцы. Поэтому, вместо того, чтобы возглавить поход на башню Кои, я отправляюсь вместе с главой Цзян на поиски малолетнего пиздюка. Как выясняется позже, несмотря на мой приказ отправляться домой, мои гусенята увязываются за нами.
Так мы оказываемся в другом портовом городе Юньмэна, где решаем разделиться, чтобы поскорее прочесать улицы и найти беглеца, чем и занимаемся до ночи. С наступлением темноты, рассудив, что «война войной, а обед по расписанию», я отправляюсь на постоялый двор, где условился встретиться с главой Цзян.
Его там нет, однако его подчинённые сообщают, что их господин только что отправился выгуливать собаку. В ожидании его возвращения я неспешно ужинаю и получаю вести от отправившихся в башню Кои о том, что там не оказалось ни Сиченя, ни верховного заклинателя. Решаю дождаться главу Цзян, чтобы сообщить, что вынужден срочно покинуть его по семейным обстоятельствам, однако время идёт, а тот не возвращается. Терпение моё лопается (ну, сколько можно собачку-то выгуливать?), и я отправляюсь искать истеричного главу.
По дороге из города я замечаю у ворот местного храма ту самую собачку, кусающую сбежавшего с Луаньцзан косплеера моих Ланей, и сдуру решаю заглянуть внутрь. Я вижу там картину маслом: оба моих племянника невозмутимо сидят на полу, а рядом с ними выясняют отношения Васенька и вновь впавший в истерику глава Цзян, чуть дальше сидит пропавший племянник последнего и валяется ещё один глава ордена — Незнайка, а перед ними с наглой мордой прохаживается верховный заклинатель, исправно генерируя ямочки на щеках. На заднем плане его приспешники не то откапывают клад, не то роют братскую могилу.
При виде меня Яо хватается за гусли и делает боевой бздынь, а Январь предупреждает:
— Опасайся его музыки, она лишает духовных сил.
— Сейчас я его чего-то лишу… — обещаю я, сожалея, что не остался тогда в башне Кои и не вывел двуличного верховного заклинателя на чистую воду, и вытаскиваю меч. А, чтобы заглушить его дьявольскую музыку, начинаю горланить «Авиамарш»:
— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор, — прыжок с переворотом в воздухе и удар ногой, выбивающий гусли из рук Яо.
— Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор… — моя левая рука отправляет в противника огненный талисман, от которого тот мастерски уклоняется.
— Всё выше и выше, и выше, — я снова взмываю в воздух и скрещиваю свой меч с гибким клинком пока ещё верховного заклинателя. Позади меня глава Цзян продолжает наезжать на Васеньку за то, что тот отдал ему для трансплантации какой-то орган без его ведома. Молча удивляюсь подобной неблагодарности.
 
— Стремим мы полёт наших птиц, — теперь мне самому приходится защищаться от удара коварной стали.
Копатели вдруг останавливаются, и на миг мне кажется, что сейчас они всей толпой набросятся на меня с лопатами наперевес за неимением лучшего оружия, однако вместо этого они кричат и корчатся от боли, валясь на пол, а от места раскопок расползается ядовитый дымок. «Отравляющие вещества», — понимаю я и жалею о том, что противогазов ещё не изобрели. Однако занятия гражданской обороны не прошли даром, поэтому я командую закрыть носы рукавами, благо они у всех, кроме Васеньки, длинные. Ванечка закрывает ему нос своим вторым рукавом. По идее, материю надо бы смочить (причём, если нет воды, то и моча сгодится), но даже без этого она не пропускает отраву и не позволяет нам погибнуть на месте. Подчиниться мне, прекратив поединок, приходится и Яо.
Пока мы приходим в себя и выходим из храма на свежий воздух, появляются новые действующие лица — приёмный сын моего племянника Ванечки и ручной мертвяк Васеньки, а также отбившийся от зубов служебной собаки косплеер. Пока Яо с косплеером отбиваются от отбившегося от рук мертвяка, подоспевает пионерский отряд моих ланят. Вместе с ними мне удаётся, наконец, повязать преступников, чтобы доставить их на суд, и освободить заложников.
После этого я подхожу к родственникам и сурово сообщаю:
— Накажу.
— За что? — тут же начинает возмущаться Васенька. — Этот гад обманом и шантажом лишил всех нас духовных сил.
— Было бы за что, расстрелял бы, — отвечаю я и наслаждаюсь его недоумевающей мордой.
========== Часть 6 ==========
Ну, вот, опять явились эти горе-ученики и стоят на коленях перед моим домиком, потому что я не позволил им войти. Имею право — всем объявил, что занят важным делом, к тому же, у меня отпуск (в связи с бракосочетанием положен отпуск даже преподавателю).
— Учитель, вы нужны нам, — ноют эти лицемеры всякий раз, когда я выглядываю из окна. — Нижайше просим вас вернуться и продолжить нас учить.
— Вы же сами жаловались на мою строгость и восхищались добреньким учителем Вэем. Так вот пусть теперь он вас и учит, — в который раз отвечаю я, едва сдерживаясь от того, чтобы не послать их всех матом.
Вслед за молодняком вскоре приходят старшие адепты с ворохом свитков на подпись. Их приходится впустить, несмотря на то, что я заколебался читать эту китайскую грамоту.
— Это лейтенант должен сам найти, где расписаться, полковнику показывают, где расписаться, а за генерала ставят факсимиле, — поучаю я старших гусей. — Блин, неужели больше некому разобрать всю эту лабуду?
— Цзэу-цзюнь изволит грустить и предаваться уединённой медитации, а Ханьгуан-цзюнь (чёрт бы побрал всех этих цзюней — мозг сломаешь, пока их выучишь, а язык — пока выговоришь) вместе с господином Вэем ещё не вернулись с ночной охоты, — бодро рапортует очередной Лань.
— Все Облачные Глубины имеют счастье каждый день слышать их «ночную охоту», — ворчу я, потому что мне уже порядком надоели полночные вопли раненой выпи, доносящиеся из домика племянника, столь занятого своей личной жизнью, что не может выкроить пару часов, чтобы помочь с подготовкой к свадьбе родному дяде. Срамота, да и только, а ничего не попишешь, потому что эти голубчики вроде как официально женаты.
По диагонали просматриваю и подписываю счета и прошения о помощи, пока Сы-Сы в соседней комнате заваривает чай. А вот личным письмам приходится уделить гораздо больше внимания. Хмурюсь, обнаружив среди корреспонденции официальное приглашение на Совет кланов в Ланьлине, где должны будут судить Яо с ямочками, который умудрился взять в заложники кучу важных персон и, если бы не я, наверняка потребовал бы за их освобождение миллион юаней и местный аналог вертолёта — талисман перемещения.
 
— Моему племяннику пришло такое же письмо? — интересуюсь я, размышляя над тем, как бы удержать его от поездки, и тотчас же получаю ответ: