Адрес ветра (СИ)

- Что странно, «закатать» тебя он не хочет, - пробормотал Билл, погрузившись в мрачные раздумья. - Наказание он требует по 47-ой статье.
Вот тут Норт встрепенулся и впервые ощутил укол легкой тревоги.
47-ая статья подразумевала лишение определенного человека права заниматься каким-либо видом деятельности – на самом деле не такая уж жестокая мера, но Коннори будто знал, что означала для Норта его работа. По сути, всё. Он посвятил ей почти два десятка лет, добился успехов, на которые сам никогда не рассчитывал, обрел в этой сфере безукоризненную репутацию и, самое главное, место, которое по-настоящему ему подходило. Эта работа давала ему возможность быть полезным, помогать тем, кому больше не на кого было рассчитывать; он знал о ней всё и, как бы порой ни уставал, никогда даже не помышлял о том, чтобы оставить ее. Откровенно говоря, кроме этого, он больше ничего не умел. Да и не хотел уметь.
- Посмотрим, - только и сказал он, снова сосредотачиваясь на блокноте. – Невозможно купить всех. И деньги не всегда выигрывают.
- Ты прямо сейчас поедешь?
- Да.
- Я с тобой.
- Не обязательно, Билл. Твоя помощь сейчас не требуется.
- Все равно поеду. И не пытайся отговаривать.
Норт сдался без лишних возражений, прекрасно осознавая их бесполезность.
Что и говорить, такого скверного дня у него давно не было. Они объездили массу инстанций, предоставили десятки документов, справок, заявлений, подтверждающих невиновность Норта и нецелесообразность выдвинутых против него обвинений, но все их усилия, будто волны о скалы, ударялись о стену щедро оплаченной непреклонности.
За годы работы у них набралось множество полезных связей с людьми их уровня и даже выше; большинство этих людей были в шоке от сложившейся ситуации и пообещали оказать всю необходимую поддержку; но были и такие, которые говорили с ними неожиданно прохладно – с эдаким мерзким холодком, быстро определившим высоту их нравственного воспитания.
Норт полагался главным образом на себя и сказать ему было что, но в этот день он ничего не смог добиться. Его практически загнали в угол, и положение было таково, что под вечер яркая с утра надежда теплилась в нем едва-едва.
- Держись, Норт, - укреплял его Билл перед прощанием. – Так всегда бывает. Кажется, хуже некуда, но потом обязательно что-нибудь появляется. Завтра еще раз съездим в суд. Я звонил Марвину, он обещал что-нибудь придумать. Все их доказательства держатся на одном вранье, такое никакие деньги долго не продержат. Не падай духом, ладно?
Норт был благодарен Биллу, с ним все эти поездки были не такими мучительными, но оставаться в хорошем настроении ему было не по силам.
Вернувшись домой уже затемно, он, не включая света, сел на диван в гостиной и задумался все о том же. Об уже предпринятых шагах и о тех, которые только следовало предпринять. Все же Билл был прав. Защищать других не так эмоционально тяжело, как себя. Кроме того, Норт чувствовал, что борьба, предстоявшая ему сейчас, была худшей из всех, с которыми он уже сталкивался раньше. Наверно, не было ничего удивительного в том, что о Кроули в этот вечер он не вспомнил ни разу.
Кроули позвонил. Он думал, телефон ему не пригодится, но он воспользовался им уже во второй раз. Очень удобное изобретение, позволяющее сэкономить время всему человечеству. Благами цивилизации стоило воспользоваться. Кроули пользовался сперва в меру своего любопытства, а потом по привычке.
- Кроули? – спросил чуть удивлённый Норт.
- Ты меня не ждал, - подытожил Кроули.
Норт некоторое время помолчал, словно попутно делал что-то. К примеру, заполнял документ, лежащий перед ним. А потом он разъяснил:
- Только не думай, что раз ты признался, то мы теперь парочка.
Кроули как-то в голову это не пришло. Он и думал, что они теперь постепенно начнут сближаться, что Норт привыкнет, пропустит несколько ключевых атак, а он открыто отрезал. Мало того, что попытался подвести черту, так ещё тоном крайне недовольным.
- Ты можешь меня не слушать, но я всё равно скажу, - Кроули тоже стало не до веселья. – Ты отнёсся довольно спокойно ко всему, что было. Что я должен был подумать?
 
- А что было? Я приставал к тебе или что? Или я, может быть, засомневался? Я с желанием поцеловать тебя боролся? Что из этого я сделал?
Кроули тоже взял паузу. Услышанное его не удовлетворяло. И голос Норта оставался строгим, как учитель малыша отчитывал. Кроули испытывал чувство, до сих пор ему незнакомое – замешательство. Как будто он нагадил, а человек, к которому он что-то чувствовал – посмотрел с осуждением. Кроули действительно ухитрился натворить дел. Сам не понял, как это получилось. Но он думал, что человеческие отношения – это естественно. И он не предполагал, что может натолкнуться на глухую стену.
И Норт был не в духе. Очень не в духе.
- Норт, - заговорил Кроули снова, - что случилось?
- Кроули, - вкрадчиво назвал его Норт, - слушай внимательно: дистанция, конфиденциальность, уважение чужого личного мнения.
- Что? – кажется, они менялись местами. Кроули испытывал другое чувство. Силился понять, что происходит, и не понимал. Если не прибегать к особым мерам, он просто останется за бортом.
- Ты не забыл про права человека? Моё право – отказаться от того, что мне неинтересно.
- То есть, я тебе неинтересен?
Норт не подтвердил:
- Не в том смысле, что ты думаешь.
- Я могу подумать сразу во всех смыслах. Но сейчас ты точно что-то пытаешься от меня скрыть. И сердишься ты не на меня. Попробуй это оспорить.
- Извини, мне правда некогда, - наконец признал Норт.
- Тогда поговорим позже?
- Не сегодня.
- Но день только начался, - отметил Кроули. – Неужели ты не успеешь всё доделать к концу рабочего дня?
- Могу не успеть. Это так странно? Ты всегда всё успеваешь?
- Всегда.
- А это очевидная ложь, - обвинил Норт. – Ты говорил, что риелтор. У вас работы нет? Внезапно клиенты больше не хотят покупать недвижимость?
- Дело не в моих клиентах. Дело сейчас в тебе.
- Дело в тебе, а не во мне, - возразил Норт. – Я пытаюсь работать. Почему ты не работаешь в такое время? Почему ты вечно мотаешься по городу? У тебя офиса нет?
- Не совсем.
- А ночью? Дома у тебя тоже нет?
- Ага, я бомжую, - прервал цепочку наводящих вопросов Кроули. – И живу в доме на холме.
Норта пробрало. Кроули надеялся, что достаточно для разгоревшегося интереса, но Норт только вздохнул в трубку, отказываясь спорить, хотя, по-хорошему, должен был возмутиться, когда затронули этот дом.
- Мне правда сейчас некогда, - сказал он.
- Что всё-таки случилось? Скажешь ты мне или нет? – надавил Кроули.
- Конфиденциальность, - напомнил Норт и повторил, перед тем, как отключиться. – Извини.
Кроули в недоумении прослушал несколько коротких гудков, пока они не превратились в тишину. Тогда он мобильник от уха отвёл и убрал в карман. С Нортом что-то происходило. В доме, после совместной ночки, он не больно недоступным выглядел. Даже почудилось, что он и в самом деле не против. Если не сейчас, то скоро созреет. Но один звонок испортил всё впечатление и разрушил все надежды. Кроули шагал по улице. А он хотел вытащить Норта на чашку кофе в обеденный перерыв. Да куда там, ни шанса.
Сейчас Норт должен быть в офисе. И Кроули задумался над своей работой. Ему стоило создать какую-нибудь основу под ногами. Кто знает, когда Норту взбредёт в голову проверить его документы. Хотя документов Кроули ему точно не покажет. Но легенду стоило выдумать хотя бы на словах. Можно было поступить мудрее – самому купить дом на Апрельском Холме, а не притворяться поверенным. Тогда у Норта была бы точка опоры, где он всегда мог бы отыскать Кроули.
 
На это существовал мобильный телефон. Кроули снова посмотрел на аппарат и наконец пришёл к решению. Он схлопнул пространство и шагнул к главному входу в офис, остановился перед дверями. Кажется, Норта не было на месте. Уехал по работе, не иначе. Наверняка беседовал с клиентом, когда Кроули его отвлёк. Но он не сбросил звонок, ответил, что являлось хорошим знаком. Всё-таки Норт что-то чувствовал. Хоть каплю, даже если это будет неловкость, но совершенно точно чувствовал.