Адрес ветра (СИ)

- Красиво, - подтвердил Норт.
Кроули не отрывал взгляда от Полотна, сам любовался.
- Странно, - добавилась ещё одна характеристика, а потом последовала третья, завершающая. – Пугающе.
Кроули забыл о Полотне, повернул голову к собеседнику.
- Но оторваться сложно, - сознался Норт.
Норт смотрел на Полотно, на самое его сердце, как будто знал, что это такое. А может и знал. Может, у него есть что-то помимо его обычной человеческой сущности.
Кроули улыбнулся. Ему было приятно слышать такие слова от него. Любые, лишь бы не отвержение.
Напрасно Кроули приписывал Норту шестое чувство. Норт очнулся и при резком развороте успел заметить улыбку Кроули, которую тот сразу же замаскировал, накрыв верхнюю губу нижней, словно к ней что-то прилипло.
- Это мой круассан? – Норт к столу подошёл, сунулся в пакетик и с недоумением поднял от него голову. – Один?
- Ты хотел два?
- Нет. А себе не взял?
- Я не подумал, - сознался Кроули.
- Не подумал, что тебе надо что-нибудь съесть на завтрак? – удивился Норт. – Ты с какой планеты вообще? Или ты, может быть, граф Дракула? Он тоже по утрам ничего не ел.
- Граф Дракула? – Кроули задумался, сравнивая.
- Это странно, - указал на него Норт. – Как можно было забыть купить еды на свою долю? Ты очень странный, - он стоял и тыкал в Кроули пальцем.
- Я насыщаюсь тобой, - Кроули к нему наклонился, сцепив руки за своей спиной и ехидно ухмыляясь.
- Вот не надо тут мне страшных историй, - попросил Норт с ноткой недовольства. – Ты мою машину брал? Без доверенности? А знаешь, что за это…
- Нет.
- Что «нет»?
- Я не брал твою машину. Она осталась там… ну, там, где ты вырубился.
Норт не поверил и быстро объяснил почему:
- Ты хочешь сказать, что успел бегом сбегать? Ну не смеши.
- Знаешь, - Кроули растерялся. На самом деле не подумал об этом. – Я поймал попутку, а обратно добрался на такси.
- Я бы охотнее поверил, что ты слетал в город в гробу, - Норт достал кофе, деловито высыпал из пакетика песок и вылил сливки, и принялся намешивать, не глядя на собеседника.
- Я… - Кроули сел напротив, изобразил руками какую-то фигуру, шевеля всеми пальцами поочерёдно, - пространство сложил и перешагнул сразу в кафе «Эверест».
Кроули не знал, поверил Норт его словам или нет. Он ждал, что Норт начнёт задавать вопросы. Он многое бы отдал за удивление на его лице, медленно превращающееся в восхищение. Но Норт не был мальчишкой, чтобы реагировать столь ярко. И он оставался скептиком, как и всё остальное население планеты. Но, кажется, сомнения в его голову уже прокрались.
- Я вызову тебе такси, - вызвался Кроули, - если ты не предпочтёшь остаться. На улице дождь и…
- Замолчи, - попросил Норт. – Ради всего святого, дай мне просто подумать и прийти в себя.
- Ты не в себе? – не удержался Кроули.
Норт сделал первый глоток, чуть не выплеснул обратно, поморщился и только потом отметил вслух:
- Слишком горячий. Так быстро доехал? Ты что, правда?.. – и тут же мотнул головой. – Да нет, невозможно.
Потом в дело пошёл круассан.
Возвращение на работу после четырехдневного отдыха стало для Норта даже более приятным, чем он ожидал. Не то чтобы ему не нравилось отдыхать, он был доволен проведенным временем (таким насыщенным, что от этого порой становилось не по себе), но, как ни крути, он любил свою работу или, скорее, привык к ней настолько, что долго обходиться без нее ему было не под силу.
Как и следовало ожидать, за четыре дня вопросов скопилось достаточно, и он с новыми силами взялся за их решение. В последние годы он занимался только самыми запутанными и сложными делами, требовавшими исключительной сосредоточенности и уровня знаний, но помогал только тем, кому действительно требовалась помощь. Желающих обойти с помощью его навыков закон он умел вычислять с первого взгляда, и такие захаживали в их компанию максимум один-два раза. Но число клиентов от этого совсем не уменьшалось. Несправедливости, к сожалению, всегда хватало.
Первые два дня Норт был так занят, что почти не вспоминал о Кроули. Другое дело – Янтарное Полотно. Вот о нем он думал регулярно и даже не удивлялся этому. Наверно, потому что ничего удивительнее он в жизни не видел. Этот громадный узор почти во всю стену (шириной метров в двадцать) – величественный сияющий камень золотисто-оранжевых тонов был поистине волшебным. Норт убеждал себя в том, что ему это только почудилось, но он как будто был еще и живым. В нем словно переливалась некая живительная энергия – не обычная жизненная энергия, не та жизнь, которую он наблюдал вокруг себя изо дня в день, но не менее ясная и сильная.
 
Это пронзительное медное сияние вспыхивало у него перед глазами даже тогда, когда он был полностью сосредоточен на изучении какого-нибудь важного документа или закона, и тогда он ненадолго отвлекался, вспоминал эту невероятную картину, а вместе с ней затрагивал невольно и размышления о Кроули.
Норт уже устал думать о его странностях; их было так много, и они все были такими непостижимыми, почти мистическими, что попытки разгадать их приносили одну лишь головную боль. Сдаваться он не собирался, все еще верил, что рано или поздно получит ответы на все вопросы, но и биться над ними в ущерб себе больше не видел смысла. Сейчас его, скорее, занимало признание Кроули: неожиданное, тоже по-своему странное, но, по всей видимости, совершенно искреннее.
Норт понятия не имел, как к этому относиться. Наверно, он должен был сразу послать Кроули, жестко обрубить все связи между ними, но уж точно не продолжить разговор и не отправить того за кофе. А он именно так и сделал, словно… не хотел терять его?
Норт сам себя не понимал. Но одно ему было совершенно ясно: этот человек действительно его чем-то притягивал; возможно, редкостной непосредственностью, даже беспечностью – как раз тем, чего он сам себе никогда не позволял. Он просто не мог время от времени не размышлять над этой ситуацией, не искать возможные выходы из нее (о том, чтобы ответить Кроули тем же, он даже не думал), пока на третий день после его возвращения на работу не случилось нечто, что разом выбило из его головы все мысли о чем-либо другом.
Билл всегда был чересчур эмоциональным, но в то утро он влетел в его кабинет с таким перепуганным взволнованным видом, что Норт сразу понял: произошло что-то действительно серьезное.
- Дерьмо, Норт! – сообщил товарищ с лицом почти таким же бледным, как и документ в его руках. – Кто-то взялся за тебя! И, похоже, по-крупному.
- Конкретнее, - сказал Норт, протягивая руку за документом. – Не пугай так. Сядь хотя бы.
- Заявление пришло, - Билл с досадой швырнул документ на стол и плюхнулся в кресло напротив. – Тебя обвиняют в мошенничестве с целью хищения чужого имущества, подлоге документов и превышении юридических полномочий. 159-ая статья, 327-ая – полный комплект. И ко всему этому куча таинственных свидетелей, готовых подтвердить твою виновность. Я тебе тысячу раз говорил быть осторожнее – не нарываться на этих всесильных мразей! Посмотри на фамилию, ты его знаешь?
Норт посмотрел на нее сразу же, как только взял документ, и сейчас лишь спокойно кивнул:
- Денк Коннори. Его жена не зря опасалась.
- Что, сильный прыщ?
- Довольно-таки. Но не настолько, чтобы раздавить меня. Поборемся.
- Черт, Норт, это чистейшая подстава, но меня беспокоит то, насколько тщательно она обставлена. Всё выглядит реально очень плохо. Этот ублюдок конкретно вложился – купил целую армию, чтобы придавить тебя. Я уже узнавал - там всё очень паршиво.
 
- Да, это его стиль, - сказал Норт, сосредоточенно думая. – Но мы уже огибали такие случаи.
- Но не ты был в главной роли. Слушай, может…
- Позвонить и попросить сжалиться? – Норт насмешливо хмыкнул. – Вряд ли это поможет. А если бы и помогло, черта с два, Билл. Я столько лет защищал других, попробую теперь защитить себя, это тоже надо уметь, - он потянулся к своему рабочему блокноту, стал быстро накидывать план предстоящих действий. – Вызов так вызов.