Адрес ветра (СИ)
В силу своей профессии Норт всегда выглядел опрятно и солидно, но походы к парикмахеру часто по сто раз откладывал, и из-за этого нередко обрастал, как подросток. Сейчас как раз был такой момент. Волосы почти полностью закрывали лоб, а на макушке несколько прядей топорщились, как у мультяшного персонажа. А глаза были такими уставшими, что он сам это заметил и решил взять в ближайшее время не один, а целых два выходных – в конце концов, время от времени даже ему следовало нормально отдыхать.
Через десять минут он уже ехал по пустынному шоссе в направлении своего дома, находившегося примерно в пятидесяти километрах от офиса. Ехал и злился на Билла, напомнившего ему об этом чертовом особняке. Действительно, он возился с ним уже много лет, и каждый раз сталкивался с необъяснимым поражением.
Речь шла об огромном доме в Апрельской Долине – элитном районе Берна, где далеко не каждый мог позволить себе иметь недвижимость. Это был не просто дом, а почти дворец: живописный, старинный, с великолепным фасадом и прекрасной землей вокруг. Находился он в превосходном состоянии, хотя в нем давно никто не жил, если, конечно, не считать многочисленных птиц, облюбовавших его изящную крышу, окольцованную аккуратными художественными башенками.
Птицам там, по-видимому, жилось замечательно, причем птицам самых разных видов, а вот людей дом никак не желал принимать. Его владельцем, если верить документам, являлся некий Оливер Радж, правда, Норт его никогда не видел. И все, кто желал приобрести этот дом, тоже не были с ним знакомы, потому и обращались в риэлтерские и юридические конторы с целью узнать больше и оформить документы купли-продажи пускай даже без личного знакомства с хозяином.
В таких операциях не было ничего необычного, но не в этом случае.
Норт не смог найти Оливера Раджа, хотя знал его адрес, телефон и еще некоторую дополнительную информацию. Существование этого человека было неоспоримо, но… только на документах. В реальной жизни он был словно невидим, а без его участия и подписей продажа была невозможна. В сущности, никто даже не знал, хочет ли он вообще продавать этот дом. Все знали только, что особняк, стоящий на холме, на краю Апрельской Долины, заброшен, и многие богачи любой ценой хотели завладеть таким великолепным поместьем.
Один из них вымотал Норту всю душу, требуя, чтобы он немедленно нашел владельца и оформил все необходимые для покупки документы, не желая слушать о каких-либо препятствиях. В конце концов, Норту пришлось объявить ему о невозможности сделки, и буржуй счел это едва ли не оскорблением, обвинил в некомпетентности и даже пригрозил разрушить его карьеру. Но, к счастью, не разрушил, так как юристы из других компаний вскоре дали ему точно такой же ответ.
Питать теплые чувства к этому делу после такого инцидента Норт, конечно, никак не мог. Впоследствии к нему еще не раз обращались с таким же запросом, но теперь он решительно отказывал, не желая повторять старой ошибки. Отказывал, но для своего интереса пытался снова найти невидимого владельца, и каждый раз терпел поражение.
Кто-то другой бы просто плюнул и перестал обращать внимание, но Норт не мог. Он не привык так глупо проигрывать и потому каждый раз раздражался, вспоминая эту историю. Что интересно, его бесил даже не столько невидимый владелец, сколько сам особняк – эта величавая махина, чуть не стоившая ему карьеры.
Хотя конкретно сейчас Билл его бесил не меньше. Знал же, как кипятит его эта тема, а взял и напомнил. Еще и перед сном! И это лучший друг с детского сада! Норт хотел позвонить ему прямо сейчас и высказать несколько не самых нежных слов по этому поводу. Но это было бы уж слишком незрело, поэтому он молча терпел, надеясь только, что теплый душ и чашка чая помогут ему залатать больное место.
Его машина ехала прямо к повороту, за которым разыгрывалась настоящая драма. Лихачей встречается много. В основном это те, кто не верит в вероятность аварии на дороге. А ведь любому человеку так легко умереть.
За поворотом у гружёного трубами тягача порвало сразу два троса. Первый лопнул, а второй под тяжестью металла разорвался сразу вслед за первым. Груз с оглушающим грохотом посыпался. Водители, едущие следом или навстречу, не успевали реагировать. А те, кто успевал, уже ничего не могли поделать с инерцией. Ни одна машина, даже самая лучшая, не может остановиться резко. Если её колёса перестают крутиться, она всё равно ещё какое-то время мчится вперёд, визжа покрышками по дороге и выбивая из трения дымок с запахом горелой резины.
Трубы сыпались, а ни в чём неповинные водители напарывались на них или съезжали в глубокий кювет. Кому-то повезло, кому-то не очень. И всё это происходило за поворотом, сделанным крайне неграмотно. Во-первых, поворот шёл резко в гору и, соответственно, из неё, во-вторых, весь обзор закрывали деревья, поднявшиеся выше протянутых от столба к столбу проводов.
Норт не мог видеть происходящего. Он ехал прямо на влетающие одна за другой машины. У него никаких шансов не осталось, потому что он что-то уронил в салоне, наклонился. И в этот момент из-за поворота машина вылетела, подброшенная вверх вставшим горкой днищем легковушки. На лету машина перевернулась штопором и пошла на приземление прямо на машину Норта. Он словно очнулся. Вещицу-то с пола он подобрал, а сманеврировать уже не успевал. Он тут же её обратно выронил и попытался вывернуть руль.
Он не успевал. Физики со всего мира, решай они эту задачку, единогласно сошлись бы во мнении, что планирующая машина состыкуется с крышей авто Норта, протащит его за собой назад, сминая весь салон, независимо от того, в какую сторону он свернёт. У него попросту не было ни секунды времени.
Он тоже это осознавал, поэтому одновременно прибавил газа, чтобы проскочить место стыковки. У него бы получилось, если бы прямо из-за поворота на него не выскочила ещё одна машина, протаскивающая за собой раскатившиеся трубы и виляющая из стороны в сторону. Был бы шанс, оставайся дорога ровной, но это был пологий склон, и трубы с автомобилем, катящиеся под уклон, только набирали скорость.
Норт не мог видеть, что происходит за плотной полосой деревьев, и что случится через секунду. Он ускорился. Падающее авто грохнулось прямо за ним. Он даже не обернулся и в зеркальце не глянул, оценил ситуацию по плавности движения. И краешком не затронуло. Зато спереди на него уже мчалась другая опасность.
Страх на его лице.
Любой бы запаниковал.
Чувство, будто мир зависит от тебя.
Съезжающая вместе с трубами машина словно наткнулась на невидимую стену, сработавшую как трамплин, и взмыла в небо, дважды перевернувшись при подъёме. Норт уже педаль тормоза давил. И всё, что ему досталось от последствий – это удар трубы в бампер, плашмя. Вся машина вздрогнула, чуть назад не отскочила. К первой трубе присоединились друг за другом ещё четыре, усиливая ряд ударов и вибрацию всего корпуса.
Норт сидел, полностью неподвижный, крепко, до побелевших костяшек, стискивая в руках руль. Он дышал учащённо, а тело наверняка начинала пробивать запоздалая дрожь. Показалось даже, что и губы у него посинели. Выглядел он не ахти с самого начала, а теперь и вовсе стал на тень походить.
- М-да, нервы-нервы… - на вдохе произнёс Кроули, прежде чем ступить на асфальт. Он бесцеремонно открыл дверцу его машины и сел на сиденье рядом с водительским.
Норт резко к нему развернулся и приклеился взглядом, в котором пока не возникало недоумения – не до того было. Кажется, он просто смотрел и не понимал, не успевал за происходящим. Но под этой маской он уже собирался с мыслями и старался не сорваться. Его выдавали руки. Они всё ещё дрожали. Вероятно, будут дрожать до самого вечера, а то и до утра.
- Кто вы? – первое, что спросил Норт.
Кроули отвернулся к ветровому стеклу, наблюдая за постепенно останавливающимся движением. Норт только на него смотрел, взгляда не отводил. Кажется, его это приводило в чувство.