Золотая долина (СИ)
- Пусти... пожалуйста.
Он сразу отпустил её, и она попятилась назад, к окну. Он остался стоять на месте. Его голова поникла, а руки безвольно свисали вниз.
В странном смятении Аяна повернулась к окну. Мысли метались в голове, но она не могла задержать ни одну и чувствовала себя потерянной. Сквозь неровное стекло было видно, как Нэни протянула руку Мииру через ярко освещённый стол, он взял её руку, потом выпустил, вскочил, как безумный, уронив стул, сделал несколько шагов туда-сюда, рванулся к Нэни и обратно и в конце концов остановился, сцепив пальцы рук на макушке. Нэни что-то говорила ему, и руки её опять словно танцевали, но слова не долетали до Аяны.
- Я пойду. - Голос Алгара был тихим и слегка хриплым.
Она справилась с дрожью и окликнула его, уже выходящего из двери:
- Постой... флейта!
Он остановился на несколько мгновений.
- Не сегодня... Потом. Наверное.
У неё в груди отчего-то заныло. Что-то было неправильно.
Она догнала его, сама не зная зачем, и пошла в двух шагах позади. Он молчал, и в этом натянутом между ними молчании они вышли во двор.
Светильники над столом горели, но Нэни и Миира уже не было. 'Наверное, она пошла провожать его', - промелькнула мысль и тут же исчезла в обрывках других мыслей.
Алгар шёл медленно, и ей почему-то казалось - он вот-вот остановится, обернётся к ней и скажет что-то правильное и важное, что сомнёт, сдвинет, рассеет этот гадкий ком в груди и горле. Ещё шаг, ещё один. Он не поворачивался. Она почти собралась с духом, чтобы окликнуть его, но тут он резко остановился. Аяна посмотрела через его плечо.
Там, в пляшущем свете трёх фитилей у стены сквозного коридора была Нэни. Её голова была запрокинута, глаза - закрыты. Миир прижал её к стене, одной рукой сжав оба её запястья и подняв над головой, а второй схватив её за затылок. Два гребня из трёх вылетели из её волос, и локоны рассыпались по плечам, но он не обращал внимания ни на что, не отрываясь, продолжая целовать её шею и губы.
Алгар замер на мгновение, но сразу двинулся дальше. Проходя мимо брата, он хлопнул того по спине, и, не оглядываясь, вышел из ворот.
Миир медленно отпустил Нэни и сделал шаг назад. Она рассмеялась, убирая волосы с лица и шеи, так что браслеты на руках зазвенели. Потом, глядя ему в глаза, подняла на плечи сползшую рубашку, снова рассмеялась, и, растрёпанная, слегка пошатываясь, покачивая бёдрами, пошла во двор. Миир безумным взглядом провожал её, пока она, так ни разу и не обернувшись, не скрылась в доме, потом, не обращая внимания на Аяну, которая замерла на месте, оцепенев, развернулся и молча побрёл в темноту, за братом.
Аяна стояла ещё какое-то время и глядела во тьму за границами двора, потом повернулась, почти не замечая ничего вокруг себя, и пошла к очагу. Пирог стоял на столе нетронутый, накрытый белёным полотенцем. Она долго стояла и зачем-то смотрела на него, потом отнесла в кладовую, вернулась, отряхнула стол, подставила к нему стулья, потом наполнила миску Оши кашей с потрохами. Вдруг ею овладела странная тревога. Она села за стол и спрятала лицо в ладонях.
Самый маленький светильник догорел и погас, несколько раз подмигнув. Холодало.
Из конюшни вышел заспанный Шош и мягко приблизился к ней. Она по привычке опустила руку и погладила его между ушей. Он мурлыкал, тёрся об её ноги, потом запрыгнул на колени и стал бодать её в подбородок маленьким мохнатым лбом.
Аяна подняла голову. Взбудораженные мысли постепенно укладывались, и она почувствовала, что замерзает. Шош настойчиво мял лапами её колени, вонзая в них свои острые коготки.
Раздались голоса, и во двор вошли припозднившиеся домашние. Аяна сидела, будто отгороженная от мира тонким неровным стеклом или неверным осенним льдом затона, глядя, как они заходят в дом.
- Близнецы остались в общем дворе ночевать, - Лойка положила на стол два гребня, которые подняла в подворотне. - Работы много, и они устали. Но позабавиться мы тоже успели! Слушай, на тебе лица нет. Ты что, речного духа увидела?
Лойка, порывистая и внезапная, как весенний ветерок, улыбалась так задорно, что Аяна будто очнулась. Она взглянула на сестру, и этот задор передался и ей.
- Нет, Лойка. Ко мне приходили соседи от нескольких дворов и рассказывали, чем ты занималась последние несколько дней.
Глаза Лойки расширились от ужаса, а ноздри задрожали, и Аяна с весёлым удивлением поняла, что попала в яблочко.
- Ты рассказала маме? - выдохнула младшая сестра с таким неподдельным страхом, что Аяна не сдержалась и улыбнулась. - Да ну тебя с твоими шуточками!
Лойка выругалась и убежала через кладовую в дом, и по стуку сундуков Аяна поняла, что с утра недосчитается кое-чего съестного.
- Я уложил Ансе, - сказал отец, спускаясь по лестнице от зимнего очага. - Он очень устал. Что у нас осталось из еды?
- У нас есть пирог, - сказала Аяна, всё ещё прикидывая, где и как Лойка могла набедокурить.
- Он целый? Оставь лучше на завтра, - сказал отец, широко зевая. - Я сейчас лучше съем варёные яйца и хлеб, а завтра уже выставим пирог. Что-то ты сегодня бледная, Айи. Иди-ка ты лучше спать.
Аяна вздохнула. Идти в спальню, где была Нэни, ей не хотелось. При мысли о сестре почему-то защипало в носу. Она подхватила на руки Шоша, пожелала спокойной ночи отцу и побрела на сеновал. Это был долгий, очень, очень долгий день. Был ли он дарован ей на благо?
<a name="TOC_id20239777"></a>
<a name="TOC_id20239779"></a>14. Моё сердце молчит