Парень, подающий надежды (СИ)

— Мне нужно чем-то запить. Можешь принести сок или… Или содовую? — Тэхен бормочет устало, выдыхая душный воздух.
Он видит, как недовольство мелькает в глазах напротив. Ёнхо не рассчитывал на такую возню. Он хотел всё быстро. Сунул-вынул и разбежались.
— Да, конечно, — отвечает в противовес собственным эмоциям.
Снова лезет в холодник, но там оказывается только вишневый сок.
— Это подойдёт, — радостно сообщает альфа, не скрывая вздоха облегчения. Ёнхо уже наливает один пластиковый стакан, предвкушая и смакуя.
— Я не люблю вишню. Купишь колу или пепси?
Тэхен строит щенячьи глазки и снова пускает в ход прием Анастейши, прося о содовой. Альфа ведётся, как ребёнок, потому что быстрый и практически лёгкий перепих на дороге не валяется. А у него член чешется и в штанах не сидит. Видимо, живёт отдельной жизнью. Ёнхо просит подождать пару минут и выходит из номера, чтобы купить в автомате колу.
— Идиот, — трезво хмыкает Тэхен, как только дверь по ту сторону закрывается. На замок.
Ким подскакивает на ноги, достает из заднего кармана классических брюк пакетик со снотворным и щедро высыпает всё содержимое в стаканчик с вишнёвым соком. Он таких Ёнхо знает, как облупленных. Альфа обязательно сделает вид, что тоже выпил виски, а после выпьет стакан сока. Как и все. Как и всегда. Каждый. Грёбанный. Раз.
Тэхен запихивает пустой пакетик обратно в карман и садится так же, как было до этого.
— Соскучился? Надеюсь, что ты не уснул.
Альфа ставит железную баночку колы на прикроватную тумбу, открывает её и с настойчивостью всовывает алкоголь в руки Тэхена.
— За знакомство! — произносит тост, возбуждённо ёрзая на месте. Ему уже не терпится, аж ладони вспотели.
Тэхен выпивает только половину, больше не тянет, но Ёнхо придерживает дно его стакана с доброжелательной (пугающей) улыбкой, следя, чтобы всё выпил до последней капельки. Жидкость просится обратно, несчастная банка колы действительно пригождается. Тэхен выпивает почти всю за один раз, жмурясь от пузырьков, ударивших в нос. Альфа, как и следовало ожидать, не притронулся к виски, но сок выпил целиком.
— Я хочу спать, — ставит в известность омега.
Ответа или, тем более, разрешения Тэхен не ждёт. Он заваливается назад и удобно устраивается на подушках, закрывая глаза. Делает вид, что от алкоголя развозит окончательно. На радость альфе. Ёнхо стаскивает с омеги ботинки и затаскивает ноги на кровать.
— Чт… Что ты делаешь? — Тэхен сонно елозит, отмахиваясь, и даже не открывает глаз.
— Тш-ш, — звучит откуда-то снизу.
А уже через секунду Тэхен ощущает тяжёлое тело над собой. Его придавливают к матрасу и принимаются слюнявить шею. Альфа шарит руками по такому желанному омеге, нащупывая и наглаживая, как ненасытное животное. Целует шею и трётся членом через ткань брюк о бедро, хрипя на ухо удушающим дыханием. Это, наверное, его пик наслаждения, думается Тэхену.
— Не нужно, — пьяно и невнятно мямлит Тэхен. Именно так, как это сделал бы любой другой в нетрезвом состоянии.
— Тебе понравится, я обещаю. Всё будет хорошо, Крис. Просто расслабься, хорошо? Я не собираюсь делать тебе больно. Просто доставлю удовольствие нам обоим.
Тэхена коробит от шёпота на ухо и склизкого языка в ушной раковине. Придётся замочить себя в хлорке. Альфа пыхтит, кладёт мокрую от пота ладонь на промежность омеги и натирает её. Тэхену хочется сказать, что это не лампа Джина, но он кусает себя за внутреннюю сторону щеки, призывая заткнуться и подождать ещё несколько секунд. Ёнхо стонет от удовольствия, ему это нравится, он ловит кайф. Интенсивнее трётся и сильнее слюнявит шею, заливая ворот рубашки. Уже даже лезет, чтобы расстегнуть ширинку на брюках. Лекарство действует не сразу, но действует. Движения альфы становятся медленнее, заторможеннее. Пока он вовсе не падает всем весом на чужое тело, засыпая.
— Твою мать, — ругается Тэхен и с усилием скидывает с себя тушу.
Он поднимается на ноги, застёгивает брюки и заправляет в них рубаху. Альфа храпит, уткнувшись мордой в подушку и не подавая лишних признаков жизни. Тэхен морщится, допивает колу и отработанными движениями лезет в карманы чужого пиджака. Телефон, конечно же, на блокировке. В соседнем кармане обручальное кольцо блестит в жёлтом свете старого светильника. Тэхен быстро разбирается с паролем, используя палец Ёнхо.
 
Хватает двадцати минут, чтобы понять, чем больше всего дорожит этот… Его вообще можно назвать человеком? Неважно. Этот парень больше всего боится потерять своего мужа.
Мужа из богатой обеспеченной семьи, которая каждый раз оплачивает Ёнхо и его «любимому» отпуск на самые дорогие курорты, которая купила им роскошный загородный дом, которая дала Ёнхо высокую должность в ведущей компании по строительству отелей.
— Удобно устроился, — усмехается Тэхен, листая переписку с каким-то «Чен», где друзья смеются над «тупым жирным кошельком», то есть отцом мужа.
Тэхен пробегается по галерее, перепискам, счетам в банке и денежным переводам. Прокручивает журнал звонков. Ёнхо смешон. Так явно и так жалко расстилается под ногами родителей мужа, желая получить побольше денег и поярче загар на каких-нибудь островах.
— А ты, оказывается, ещё и альфонс. Джекпот, — Тэхен качает головой, прикрывая глаза и слабо посмеиваясь с ситуации.
Схема простая, как один плюс один. Тэхен раздевает альфу догола, раздевается сам по пояс, ложится рядом, закидывает чужую руку на свою талию, делает несколько фотографий без своего лица, но так, чтобы самого альфу можно было разглядеть при любом ракурсе, как ни крути. Это ведь мелочи, разве нет?
Тэхен не мститель, не Железный человек и не Капитан Америка… Корея в его случае. Тэхен бариста в неприметном кафе на конце улицы.
Тэхен каждую неделю ходит в клубы, притворяется, что напивается до состояния отключки, цепляет таких вот альф, которые «хорошие парни», они все хотят «помочь», но отчего-то эти «хорошие» парни везут либо к себе, либо в мотели с одной целью. Никого из них не останавливают какие-то моральные принципы, попросту их там никогда не бывает. Все они до последнего собирались воспользоваться пьяным Тэхеном, не соображающим о чем-либо.
И все они, каждый, пожалел об этом. Тэхен по слаженной схеме подсыпает снотворное в напиток, ждёт, когда альфа отключится, берёт телефон и ищет. Что-нибудь, что сможет ему рассказать и показать о слабостях и страхах. Отношения с любимой или любимым, карьера, тайна, покрытая годами… Как же много скрывается в чужих телефонах, целая жизнь. Казалось бы, обычный чёрный квадрат, но сколько же там страшных тайн.
Сделал пакость — на душе радость.
Тэхен не жалеет, не колеблется. А должен? Разве? Разве все эти альфы колебались, когда пользовались якобы пьяным омегой? Когда якобы ради помощи сажали его в такси или в свои машины и везли туда, куда хотели? Когда раздвигали его ноги, лапали, кусали кожу, оставляя свои ненавистные следы? Разве они думали о нём? Или о других омегах, с которыми проделывали то же самое? Или о своих любимых?
Все они думали об одном и одним местом. Тэхену хочется смеяться и плакать от того, как все эти ублюдки спаивают его до состояния, граничащего с отключкой, но ещё нет. Так они освобождают свою хренову совесть, мол, ты же был в сознании, а значит это не изнасилование. Умно ли это? Нет. Удобно? Ещё как.
Тэхен нажимает на «отправить контакту» «Любимый», и две фотографии улетают на другой конец города. Он понимает, что, возможно, ломает кому-то сердце и лживое счастье.
Уходит, не прощаясь, по-английски. Кидает телефон на кровать рядом с телом альфы, собирает свои вещи и без зазрения совести вытаскивает пару купюр из чужого кошелька. На такси. Это компенсация за язык в ухе.
 
***
— Заканчивал бы ты с этим дерьмом, — недовольно бурчит Чимин, натирая столешницу салфеткой до блеска и скрипа. Чистюля до мозга костей.
— Нет. Не хочу и не буду, — весело отзывается Ким, громко щёлкая пузырём арбузной жвачки.