Разбитый сосуд (ЛП)

В среду и четверг повторилось то же самое. В пятницу решимость Салли совсем ослабла. Не было никаких причин думать, что именно сегодня Калеб появится. Девушка подхватила простуду, её суставы ныли, а соседки по комнате начали спрашивать, где она пропадет по ночам. В общем, эта затея приносила больше тумаков, чем пятаков.
Но Салли ненавидела сдаваться. «Ещё одну ночь», – сказала она себе. На дежурстве сейчас миссис Фиске. Подтолкнёт это Калеба к действию или отпугнёт? В любом случае, сегодня Салли должна быть особенно осторожна. У миссис Фиске самые острые глаза и чуткие уши во всём приюте.
Когда Рыжая Джейн, Веснушка и Нэнси уже спали, Салли выскользнула из кровати и отправилась вниз. Она уже достаточно хорошо знала приют, чтобы обходиться без света, да не могла тратить на ночные походы свои свечи. Девушка вошла в прачечную и пробралась к окну, ориентируясь по желтоватому свечу уличных фонарей, что падал на стену.
Сегодня будто бы было темнее. Лишь добравшись по середины комнаты она поняла почему. Окно что-то загораживало. Едва она успела разглядеть мужской силуэт, как он пропал.
Салли бросилась к окну, открыла его и прижала лицо к прутьям решётки. Сюда падало достаточно света со Старк-стрит, так что если бы он решил не затаиться, а бежать прочь, она бы точно его увидела, а если у него не было бы ключа, он бы долго провозился, перелезая через ограду, что отделяла дом от Старк-стрит. Нет, он точно прятался тут – скорчившись за большим свинцовым баком. Она видела край его шапки. Это было даже немного жалко – он не мог не понимать, что его легко заметят.
- Эй, выходи оттуда, – мягко позвала она.
Единственным ответом было подёргивание шапки.
- Нечего играть в прятки. Я отлично тебя вижу. Так что ты всё равно можешь выйти, и мы познакомимся.
Из-за бака медленно показалась голова. Это был человек лет двадцати двух с худым лицом и круглыми глазами немного навыкате. Одежда у него была ношеная и заплатанная. Длинные каштановые волосы взъерошены, а шапка сползла на ухо. Он смотрел на девушку с испугом.
- Поправь шапку, она сбилась, – посоветовала Салли.
Он поднял руку и поправил головной убор.
- Так-то лучше. А теперь выходи, – уговаривала она. – И мы поговорим. Я тут одна. Мне больше не с чем поговорить.
Он неловко поднялся, всё так же оставаясь за баком, хотя он скрывал его едва ли по колено. Салли заметила, как он бросил взгляд в сторону улицы.
- Хочешь бросить всё и бежать? – спросила она. – Вот что, если ты побежишь, я так закричу, что перебужу весь район.
Он вздрогнул, в его глазах появился страх.
- Ну же, успокойся, – продолжала умасливать она. – Я тоже не хочу, чтобы кто-то пришёл. Я просто хочу поговорить с собой. Меня Салли зовут, – она сделала небольшую паузу, и наконец спросила. – Можно называть тебя Калебом?
Парень вздрогнул.
- Если ты хочешь, – с запинкой ответил он.
Салли подумала, что очень рада разделяющей их решётке. Калеб явно был слегка не в себе. Возможно, этот человек убил девушку в своей родной деревне. Хотя было сложно поверить, что он может причинить кому-то вред. Парень выглядел совершенно безобидным и робким, как мышка – это и неудивительно после нескольких лет побоев и придирок этой старой кошки Фиске.
- Я живу здесь, – беззаботно сообщила Салли, – но мне не очень нравится. А тебе, наверное, нравится – ты ведь был здесь раньше, так?
- Я… я не делал ничего дурного. Ты думаешь, я пытался вломиться внутрь, но я не… Я знаю, что здесь живут порочные женщины. Молюсь, чтобы не впасть в искушение. Похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть[51].
Салли была ошеломлена.
- Я знаю, что ты не пытался пролезть внутрь. Ты не мог – двери заперты, а на окнах решётки. Ты не можешь войти, а я – выйти. Так что всё в порядке – мы можем поговорить, но вреда от этого никому не будет.
Но Калеб был не настроен на разговор. Он закрыл глаза, сложил руки и быстро зашевелил губами. Салли поняла, что он молился – нервно, судорожно, так как другой на его месте метался бы туда-сюда и заламывал руки.
 
- Калеб! – резко обратилась она, чтобы привлечь его внимание. – Почему ты бродишь вокруг этого дома?
- Потому что я очень грешен.
- Но ты не сделал ничего дурного.
- Не пожелай красоты её в сердце твоём, и да не увлечёт она тебя ресницами своими. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы.[52]
- Эй, нет ничего грешного в том, что тебе нравится какая-то женщина. Всем парням они нравятся – так и должно быть, иначе уже и людей бы не было.
Он категорично затряс головой.
- Хорошо человеку не касаться женщины. Тело же не для блуда, но для Господа[53].
Салли попыталась зайти с другой стороны.
- Калеб, ты недавно видел своего папу? Хотел попросить его о помощи?
- Я всегда обращаюсь в Отцу моему за помощью, – его глаза выкатились ещё больше, – и порой он помогает мне, но странными путями.
- Нет, я про твоего земного папу. Ты приходил в его аптеку. Ты искал его?
На это он не ответил, а снова скорчился за баком, поджав ноги и вновь принялся молиться.
«Это она сделала его таким, – подумала Салли. – Я не верю, что ты мог кого-то убить – ни в своей деревне, ни здесь». – Но ей нужно было услышать, что он знает про Мэри.
- Калеб, ты приходил сюда, потому что знаешь кого-то, кто живёт здесь? Девчон… Одну из девушек?
Он уставился на неё в изумлении.
- Блондинку? – не отступала она. – И очень хорошенькую?
- Боже, смилуйся над моей душой, – прошептал он, пряча лицо.
- Эй, в этом нет ничего стыдного.
Он почти плакал.
- Да не уклоняется сердце твоём на пути её, не блуждай по стезям её. Дом её – пути в преисподнюю, нисходящие во внутренние жилища смерти.[54]
Она попыталась поставить себя на его место – думать, как религиозный фанатик. После недели в приюте Харкурта, это было не так сложно.
- Калеб, грешников нужно наказывать, так ведь?
Он кивнул, всё ещё не глядя на неё.
- Может быть, бить или запирать в подвале?
Он снова кивнул, не то всхлипнув, не то икнув.
- А беззаконные будут истреблены с земли, и вероломные искоренены с неё[55].
- Значит порочную девчонку нужно убить, чтобы спасти её душу и не дать больше грешить?
- Нет! – его лицо вытянулось. – Ну, может быть.
- Ты сделал это, Калеб? Ты убил её своими руками?
Он поднял голову, вперившись в неё своими большими, чистыми глазами.
- Мне отмщение, – мягко сказал он. – Я воздам.
Внезапно на лестнице, что вела в подвал, раздались шаги.
- Спрячь свою бестолковку! – шикнула она. – Кто-то идёт!
Девушка пригнулась, скрылась в темноте под окном и осторожно обернулась, чтобы увидеть нежданного пришельца. В дверях стояла миссис Фиске со свечой в руках – должно быть, совершала свой обычный ночной обход. Сестра-хозяйка вошла, освещая себе путь, и принялась заглядывать в каждый угол. Салли затаила дыхание.
Как никогда вовремя откуда-то сверху донеслись голоса и звуки драки – похоже Рыжая Джейн и Веснушка опять что-то не поделили. Маленькие глазки миссис Фиске загорелись рвением, и она бросилась наверх, чтобы поймать драчуний с поличным. Салли вздохнула с облегчением, вскочила и выглянула в окно.
Парень пропал. Должно быть, перелез через перила и сбежал. Салли досадовала сама на себя. Она не узнала о нём ничего толкового – ни где он живёт, ни на что живёт, ни где был, с тех пор как сбежал из деревни. Хуже всего – она так и не спросила о преступлении, в котором его обвиняли.
Ну и ладно. Меньше говорить, меньше согрешить. Повезло, что она вообще с ним встретилась. Зачем он вообще приходил? Был ли смысл это спрашивать? У него явно с чердаком непорядок. У него могло и вовсе не быть причины – по крайней мере, понятной разумному человеку.
 
Салли задумчиво посмотрела на прутья решётки. Между ними вполне можно просунуть два пальца. Мэри могла отправить письмо и так – свернуть его и просунуть через прутья тому, кто ждал с другой стороны. Калебу? Могла Мэри встретиться с ним и попросить передать письмо? Он выглядел очень ненадёжным посланником – но у Мэри не было выбора. А он всё равно что признался, что знаком с хорошенькой блондинкой, что жила здесь. Но если Мэри отдала ему письмо, как оно оказалось у того, у кого Салли его стащила?