Судьба и свобода (СИ)

— Что хотите? — спросил Влад.
— Пожениться. Датский документ везде признается в Европе.
— Но у нас недостаточно денег пока, — шмыгнул носом Алекс. — Мы собираем, но все равно пока не хватает.
— Дать вам на поездку? — сдерживая улыбку, спросил Ник.
— Если вас не затруднит, — пробормотал Алекс смущенно.
Влад ухмыльнулся:
— А документы, вы знаете, какие нужны?
— Да, — кивнул Тони. — Мы собрали уже все давно. Теперь только бабки копим.
— Но сил нет терпеть, — смущенно сказал Алекс. — А тут еще вы вот…
— Обскакали? — хмыкнул Влад.
— Угу, — горестно подтвердил Тони.
Влад с Ником переглянулись:
— Ну что, поможем нашим балбесам ускорить процесс? — спросил Влад.
— Их матери нас прибьют, — улыбнулся Ник. — Скажут, что мы их балуем и препятствуем развитию самостоятельности.
— Не прибьют, мы сильнее, — заговорщицки подмигнул Нику Влад.
— Да вы как дети! — глядя на счастливых Влада и Ника, выдал слегка захмелевший Тони.
— Мы хуже! — заржал Влад. — Да, Ник? — обратился он к любимому.
— Да, Владушка! — ответил Ник, глядя мужу в глаза.
— А как ты меня еще называешь? — ухмыльнулся Влад.
— Ну не при детях же, — смутился Ник.
— Да какие они дети? На женитьбу бабло собирают и коньяк хлещут, — хмыкнул Влад.
Тони поперхнулся. Влад явно имел на него зуб, что можно было понять. Ощущения греющего крепкого напитка, не дотекающего до горла, растворяющегося на нёбе, были очень интересными и приятными, а наблюдательный Влад определенно заметил, что ему понравилось больше всего, и сказал про «хлестание коньяка» точно в тот момент, когда Тони думал, что на него не смотрят, и втихаря предавался этому весьма взрослому удовольствию — попробовать такое удастся нескоро в следующий раз. А ведь еще от Алекса выслушивать придется о пользе ЗОЖ и вреде лени по утрам, когда он завтра попытается от пробежки отвертеться.
— Скажи! Ну пожалуйста… Для меня… Прошу, — шепнул Влад, обнимая Ника.
— Сейчас пакость отмочат, — пробормотал Тони, грея бокал в ладонях.
Хотя, конечно, после «Владушки» и их совместного умиленного рассматривания, а попросту говоря, пускания слюней на букет — «веник» — так почти беззвучно прошипел он, когда они с Алексом выбирали цветы — разве что-то может быть хуже?.. Да, плохо он знал Влада. Очень плохо. «Хуже» всегда может быть!
Только Тони собрался проглотить охренительно вкусный коньяк, как чуть не подавился. Он услышал слово, которым и сам называл Алекса в самые нежные и интимные моменты их близости, когда его сердце трепетало от переполняющей его любви:
— Заинька, — еле слышно произнес Ник.
— Да, — выдохнул Влад и начал поцелуй.
Такой, как целуются молодые на свадьбах: взасос.
Тони едва удержался от того, чтоб не закашляться. Коньяк обжег горло, он не мог выговорить ни слова, только смотрел, не в силах опустить глаза или отвернуться, на то, как Влад и Ник целовались: глубоко, долго, прикрыв глаза, не делая им больше и в этом никаких скидок на возраст.
— Горько, — наконец додумался сказать Алекс, не отвевший свой взгляд от того, что видел, в ответ на демонстрацию их чувств.
Такую же, как у всех за свадебным столом. Как скажут и им их самые близкие люди — Алекс был в этом уверен. И он будет целовать своего Ти на глазах у родителей, захлебываясь от счастья и от любви.
Когда Влад и Ник смогли оторваться друг от друга, Влад ответил сыну и его любимому, тепло и открыто улыбаясь впервые за безумно долгое время:
— Спасибо. За все. Если бы не вы, мы бы так и не встретились с Ником.
— Не за что, — улыбнулся Алекс.
Он больше не чувствовал себя виноватым в том, что случилось, когда их родители познакомились, как полагается знакомиться будущим родственникам. Его мать недавно нашла интересного ей мужчину, а мать Тони хоть и не начала новые отношения пока ни с кем, решила посвятить время себе и почаще путешествовать. Жизнь продолжилась, несмотря на пережитые ими всеми потрясения.
Его Ти, конечно, иногда еще злобно побулькивал тем, что ему «поваляли пасочки» с уютными семейными завтраками, на что Алекс ответил, что теперь их очередь готовить друг другу завтраки. И лучше всего их есть без одежды. Когда Дарья уехала на месяц, они с ним, получив всю квартиру, в которой жил Тони, в свое распоряжение, так и делали.
 
Алекс смотрел на букет цветов на столе и подумывал, не подарить ли Ти цветочек. Кактус или розу?
Тони наконец выдохнул. Коньяк перестал печь горло, а Алекс спас его от произнесения тоста. Тосты он не любил и считал их такой же глупостью, как и «веники». Но вслух сказал вежливо, в том числе и чтоб не отхватить еще от своего теперь второго папочки, сдувающего пылинки со своего ненаглядного:
— И вам спасибо… Все очень вкусно.
— Особенно коньяк, — ухмыльнулся Влад.
Тони еле удержался от того, чтоб не ляпнуть: «Какой же ты все-таки козел». Уже даже рот открыл, но Влад опередил его:
— Ну козел я, козел. Ничего с этим не поделаешь, — улыбнулся он. — Папу отобрал и вообще, да?
Тони только вздохнул и кивнул.
— Ти, ты что хочешь: кактус или розу? — обнял Алекс любимого.
— Ал! Ты что, на веники эти повелся, да?
— Ага. И еще я тоже хочу целовать тебя так же и чтоб нам говорили «горько».
— «У всех свои недостатки», — улыбнулся сыну Ник.
Тони только носом шмыгнул и тихо сказал:
— Я рад за тебя папа, что ты счастлив и улыбаешься.
— Спасибо, — так же негромко ответил Ник.
========== Основной поток. Возраст не имеет значения ==========
Возвращаясь в «основной мир» серии. В этом мире «сейчас» Алексу — тридцать пять лет, Тони — сорок.
***
Однажды вечером Алекс получил сообщение от отца:
«Лёша, у меня к тебе есть разговор. Как к магу».
Алекс очень удивился. Его отец и мать никогда даже не выясняли, есть ли у них способности.
«Хорошо, папа, сейчас включу видеосвязь».
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Владислав сына.
Алекс усмехнулся.
— Спасибо, терпимо.
— Лёша, я сегодня видел очень странный, реалистичный и длинный сон. Мне в жизни такого не снилось!
— Ты ведь не выяснял, есть ли у тебя способности?
— Нет! Да и не интересовался никогда магией, ты же знаешь. А сейчас… Мне же уже пятьдесят четыре!
— Ну и что? — спокойно сказал Алекс. — Такое бывает, что способности выявляют люди в зрелом возрасте.
— Лёша, мне снилось, что я живу другую жизнь! Я был в ней моложе, в конце сна мне исполнилось сорок четыре. Во сне была Ира, ты, Антон и… — Владислав замялся.
— Что, папа? — внимательно смотрел на отца Алекс.
— Мне неловко говорить о таком, — смутился Владислав.
— Папа, все, что ты скажешь, останется между нами, если ты этого захочешь, — серьезно сказал Алекс.
Владислав вздохнул.
— В нем у Антона были родители и я… Ну… Я развелся с женой, и у меня были отношения с отцом Антона…
Владислав покраснел, но Алекс отреагировал совершенно спокойно.
— Папа, я знаю, что у вас произошло с Ти несколько лет назад. Неудивительно, что тебе такое приснилось, особенно теперь. Видимо, отец Ти мог быть совместимым с тобой человеком, как мы с Ти. После всего, что случилось, я тебе потом расскажу подробности, его душа свободна. Я тоже иногда вижу сны, в которых живу другие жизни. Ти не видит, но знает, что такое случается.
— И что же мне теперь делать? — ошеломленно прошептал Владислав.
— Учиться магии, — вздохнул Алекс. — Хорошо, что ты рассказал мне об этом. Если способности, которые так сильно проявились, как у тебя, не развивать, они могут навредить человеку.
— Но мне же уже так много лет!
— Ну и что? — пожал плечами Алекс. — Возраст не имеет значения. В зачет идет только безупречность.
 
Владислав поразился тому, как выглядел сейчас его сын. Перед ним был отрешенный, очень взрослый и мудрый человек. А слова Алекса о безупречности пробирали до мозга костей. Он и представить себе не мог, что то, что ему много лет казалось блажью, коснется и его, как коснулась уже двенадцать лет назад бисексуальность сына, заставившая его пересмотреть очень многие свои стереотипы.