Возрождение (СИ)

— И дети визжали, — поддакивает Игорь. — Иногда звери совокуплялись на виду у публики, потому что им некуда было деться.
Вадим кривится:
— Какое совокупление?
— А кто слюни распустил? — брезгливо отвечает Игорь. — Они ж только этого и ждут.
— Я думал о том, чтоб ты меня изнасиловал и я бы мог тебя ненавидеть, — признается Вадим.
— Точно, опарыши из жопы полезут, — отвечает Игорь, но не кидается на Вадима.
— Почему ты мне не бьешь морду? — спрашивает Вадим.
— А толку? Все равно потом соберут все обратно. Взад. В зад, — перекатывает во рту слова Игорь. — Я буду спать и видеть сны. Про свою девушку.
— Не увидишь ты про нее больше снов, — говорит Вадим.
— Эти, — показывает на потолок Игорь, — не дадут?
— Да посрать на них, — отвечает Вадим. — Не увидишь и все.
— Ты ревнуешь, что ли? — ржет Игорь.
— Иди на хуй, — кратко отвечает Вадим, отворачивается от Игоря и делает вид, что засыпает.
Игорь пялится на зад Вадима и представляет себе вылезающих из жопы у того опарышей.
— Упырь, — бормочет Игорь и закрывает глаза.
Перед глазами у Игоря разворачивается действо. Опарыши выползают из зада Вадима и превращаются в личинок. Затем у них отрастают конечности и головы. Личинки бегают по комнате и визжат.
— Фу, мерзость какая, — Игорь пытается блевать.
— А не надо мерзости говорить, мелочь скандальная, — голос Иви теряет бархатистые обертоны.
Игорь сжимается от страха, понимая, что искин читает его мысли, и молчит. Он засыпает и надеется, что ему приснится его бывшая девушка. Но она не снится. Во сне Игорь думает о том, почему счел девушку бывшей. Кроме его собственных мыслей во сне больше ничего нет.
«Тоска, — думает Игорь. — Не хочу спать».
========== Глава 8. Г ==========
Комментарий к Глава 8. Г
https://youtu.be/iOD2tvNuzig
«Стерпится — слюбится», — думает Вадим.
«Почему я думаю женскую мысль? Я же мужик. МужиГ», — отмахивается Вадим от размышлений.
«МужиГ», — твердое, рычащее, взрывное, большое Г разевает пасть, хватает и пережевывает Игоря. По этой фантазии Вадим понимает, что он все же уснул и видит сон о большой букве Г, о мужиГе, чавкающем похоже, как чавкал Игорь, пердящем и пожирающем Игоря и его, Вадима. Буква Г сыто рыгает и разражается отборным матом.
«Настоящий мужик, — думает Вадим. — Не то, что брюхатое «оно», разгуливающее на свободе. Это таким «оно» место в дурдоме, а тем, кто их ебет — в тюрьме, где из них сделают «оно». Наверняка сделают, — Эта мысль успокаивает Вадима. — Я мужик… МужиГ… Мужчина…»
Вадим засыпает глубже и видит сон. Он танцует с Игорем. Но не в разных углах комнаты, а вместе, в паре. Одетые в хитоны, они танцуют вальс под музыку Штрауса. Он ведет в танце. Затем они с Игорем меняются ролями и ведет Игорь.
«Какая мерзость», — думает Вадим и его тошнит даже во сне, но блевать по-прежнему нечем, их не кормили.
Вадим хочет проснуться и не может. Маленькие, визгливые, скандальные буквы Г, из которых состоит тошнота, собираются в одну громадную. Она — буква или он — мужик?! Это… нечто пялится на Вадима и разевает свою пасть… Сон, его любимое убежище, поглощает его, глотает и пережевывает, как недавно пережевывала большая буква Г. Ґ. Гь. Гэ. Го… Буква Г вертится на языке, в голове… Раз-два-три, раз-два-три, отсчитывается темп вальса. Он не умел танцевать вальс, но теперь его мозг забит информацией о том, кто такой Штраус, что такое венский вальс и как танцевать этот танец мужчине и женщине и мужчине и мужчине и му-у-ужчи-и-ине-е-е.
«Мерзкая жестяная шлюха, — думает Вадим об искине, назвавшемся женским именем Иви. — Это все твои проделки».
От того, что враг наконец-то найден, Вадиму немного легче. Он кружится в вальсе с Игорем, но это же не его сон, не его мысли и желания… Вадим вспоминает свое желание, чтоб Игорь его изнасиловал и вздрагивает. Это его сон! Не проклятая жестянка гипнотизирует, а он… Он силен, ведь учился видеть сны несмотря ни на какие передряги своей жизни, и теперь его сон пожирает его так же безразлично, как чавкала им и Игорем большая буква Г.
 
Вадим просыпается с криком, понимая, что его не гипнотизировало чужое и постороннее Зло. Он сам…
Игорь спит.
Вадим дрожит, ощупывая свое тело и ткань хитона. Ему очень хочется содрать с себя омерзительную тряпку, в которой он видел себя во сне, но тогда он останется без одежды. Перед Игорем.
— Я безумен, — говорит Вадим вслух.
— Ваше тело и мозг здоровы, — отвечает Иви.
— Мне больно, — говорит Вадим.
В голове у него всплывает его же мысль:
«Стерпится — слюбится…»
Искусственный интеллект корабля молчит.
— У вас душа болит, — слышит Вадим бархатистый голос.
Он с трудом идентифицирует его. Кассшаиалин. Мерзкое, оно-подобное инопланетное существо. Тварь, похитившая его призрак с Земли.
— Следите? — шипит Вадим.
— Иногда наблюдаю. Муж не очень рад тому, что я сейчас уделяю время не только себе, но бортовой медицинский комплекс свидетельствует, что с ребенком и со мной все в порядке.
«Подстилка, — думает Вадим о Кассшаиалине. — Почему оно вообще живет?»
— Таким как вы не место в приличном обществе, — говорит вслух Вадим.
Он вспоминает о том, что это ему и Игорю предложили выбирать дальнейшее место своего пребывания: общественный зоопарк, где они оба будут в качестве «зверушек» для уродов или частный зоопарк с этими двумя конкретными уродами. В общественном зоопарке на них будут пялиться все, в том числе и на их с Игорем совокупление. На этом месте Вадим вздрагивает. Ни за что! Никогда! Никаких совокуплений! Но без совокуплений есть и другие интимные процессы. Недавно их с Игорем искупали в собственных экскрементах. В городском зоопарке звери испражняются на виду у публики и деться им некуда.
«Какой кошмар, — думает Вадим. — Ни за что! Никогда!»
Кассшаиалин молчит.
— Игорь! — будит Вадим соплеменника.
— Что? — вяло отзывается Игорь. — Ты какого хуя орал? Разбудил меня.
— Игорь, я не хочу в общественный зоопарк. Я не хочу срать на виду у публики, как животные перед людьми на Земле.
— Думаешь, в доме у этих, — Игорь не произносит в открытую все, что он думает о Кассшаиалине и Хагдоре, поскольку боится, — будет лучше?
— Может хоть сортир приличный будет, — Вадиму мучительно стыдно.
— Личная тентакля? — гадливо и нервно ржет Игорь.
— Хотя бы так, — давится реальностью Вадим.
— А если не будет? — бесстрастно рассуждает Игорь.
— Тогда похуй, где унижаться, — обреченно отвечает Вадим. — Иви, в доме, — он обращается к искину и с трудом заставляет себя выговорить вежливые слова, — у… Кассшаиалина и… Хагдора Марлауни «удобства» закрытые?
Вадим не помнит фамилию оно-подобного инопланетянина, да и не считает нужным ее запоминать. «Оно» же «замужем». Муж «оно» все же больше, Вадим вспоминает свои сноподобные размышления, мужик. По крайней мере, не беременный.
Иви молчит. Слышится голос Хагдора. Он коротко, «по-мужски» отвечает:
— Да.
— А потом вы измените условия? — тихо спрашивает Игорь. — Они всегда так поступают.
— Возможно, — отвечает Хагдор.
***
Игорь понимает, что им даже не лгут. Инопланетяне творят, что хотят. Просто потому что могут, а он и Вадим в их власти и спасения нет даже в снах и в мыслях. Искин считывает все их мозговые импульсы, вмешивается в сны по своему усмотрению, а затем… докладывает своим хозяевам все. Или не все… Какая разница?
========== Глава 9. Токхо и Ками ==========
Токхо идет по пустынному коридору и его шаги не отдаются эхом. Он движется бесшумно. Выходит из дома и направляется в рощу. Так называют свой сад инопланетяне.
 
Жители планеты Тиргионэтли предложили сменить землянам имена. Вадим и Игорь согласились. С каждым днем полета их прежние жизни терялись в воспоминаниях. Токхо и Ками. Вадим выбрал себе имя Токхо, означающее «стремление к жизни». Игорь долго мялся, но согласился принять предложенное Кассшаиалином имя Ками. Потом Хагдор сказал, что оно означает «радость без вины».