50 оттенков свободы
Часть 60 из 64 Информация о книге
— Ну-ну, — тихо воркует он. Рука его кругами продвигается книзу, и пальцы прокрадываются в меня. Я стону. — Миссис Грей, — выдыхает он, зубами прикусывая мочку уха, — вы такая готовая. Его пальцы скользят туда-сюда, вновь касаясь восхитительно сладкого местечка. Флоггер падает на пол, и ладонь его продвигается по моему животу к грудям. Я напрягаюсь. Они такие чувствительные. — Ш-ш, — говорит Кристиан, обхватывая одну, и мягко водит большим пальцем по соску. — Ах! Пальцы его нежные и соблазняющие, и удовольствие спиралью расходится от груди ниже, ниже… в самые глубины. Я откидываю голову назад, вжимая сосок в его ладонь, и снова издаю тихий стон. — Мне нравится слышать тебя, — шепчет Кристиан. Его возбужденная плоть упирается мне в бедро, пуговицы ширинки вдавливаются в тело, а пальцы продолжают свой неумолимый, устойчивый ритм: туда, обратно, туда, обратно. — Хочешь, чтобы я дал тебе вот так кончить? — Нет. Его пальцы замирают внутри меня. — В самом деле, миссис Грей? Разве это вам решать? — Пальцы вокруг соска напрягаются. — Нет… нет, господин. — Так-то лучше. — А-а. Пожалуйста, — умоляю я. — Чего ты хочешь, Анастейша? — Тебя. Всегда. Он резко втягивает воздух. — Всего тебя, — добавляю я, прерывисто дыша. Он вытаскивает из меня пальцы, поворачивает лицом к себе и снимает повязку с глаз. Я моргаю, глядя в потемневшие серые глаза, которые, пылая, вглядываются в мои. Его указательный палец обводит мою нижнюю губу, и Кристиан просовывает два пальца мне в рот, давая попробовать солоноватый привкус моего возбуждения. — Соси, — шепотом приказывает он. Я обвожу пальцы языком. М-м… ничего. Его ладони скользят по моим рукам вверх к наручникам над головой, и он расстегивает их, освобождая меня. Повернув лицом к стене, тянет меня за косу, привлекая в свои объятия. Поворачивает мою голову на сторону и ведет губами вверх по шее к уху, прижимая меня к себе. — Я хочу твой рот. — Голос его мягкий и соблазнительный. Мое тело, спелое и готовое, сжимается глубоко внутри. Удовольствие сладостное и острое. Я тихо стону. Повернувшись лицом к нему, притягиваю его голову к себе и пылко целую, языком вторгаясь к нему в рот, вкушая и смакуя. Он тоже стонет, кладет ладони на мой зад и тянет меня на себя, но его касается только мой разбухший живот. Я покусываю Кристиану скулу и прокладываю дорожку поцелуев по шее, скользя рукой вниз, к джинсам. Он запрокидывает голову, предлагая мне свою шею, и мой язык скользит вниз по груди, через живот. — А-а! Я дергаю за пояс джинсов, пуговицы отлетают, и он хватает меня за плечи, когда я опускаюсь перед ним на колени. Я поднимаю на него глаза, он смотрит на меня. Глаза потемнели, губы приоткрыты, и он глубоко вдыхает, когда я освобождаю его и беру в плен своего рта. Я обожаю делать это с Кристианом. Наблюдать, как он достигает кульминации, слышать его прерывистое дыхание и тихие стоны, которые вырываются из глубин горла. Я закрываю глаза и сильно сосу, наслаждаясь его вкусом и тем, как он резко, судорожно втягивает воздух. Он хватает меня за голову, заставляя остановиться, и я сжимаю губы и проталкиваю его глубже в рот. — Открой глаза и посмотри на меня, — приказывает он хрипло. Сверкающие глаза встречаются с моими, и он выгибается, наполняя мой рот до самой глотки, затем быстро отстраняется. Потом проталкивается в меня вновь, и я хочу схватить его. Но он останавливает и удерживает меня. — Не дотрагивайся, или я снова привяжу тебя. Я просто хочу твой рот, — рычит он. О боже! Вот, значит, как? Я завожу руки за спину и невинно взираю на него с полным ртом. — Хорошая девочка, — говорит он сипло, ухмыляясь мне. Отводит таз назад и, твердо удерживая меня, снова делает резкий рывок. — У вас такой вкусный ротик, миссис Грей. Он закрывает глаза, и я зажимаю его губами, обводя языком. Беру глубже и отступаю снова и снова, и он резко, с шипением втягивает воздух. — А! Остановись, — выдыхает он и выходит из меня, оставив желать большего. Хватает меня за плечи и поднимает на ноги. Ухватив за косу, горячо целует, и его настойчивый язык — жадный и одаривающий одновременно. Внезапно он отпускает меня, и не успеваю я опомниться, берет на руки и несет к кровати. Бережно укладывает так, что мой зад лежит на самом краю постели. — Обхвати меня ногами за талию, — приказывает он. Я делаю, как велено, и притягиваю его к себе. Он наклоняется, опирается руками по обе стороны от моей головы и, по-прежнему, стоя очень медленно погружается в меня. Ой, как же приятно. Я закрываю глаза и упиваюсь его медленным покорением. — Хорошо? — спрашивает он; в голосе явственно слышится озабоченность. — О боже, Кристиан. Да. Да. Пожалуйста. — Я крепче обхватываю его ногами и прижимаюсь к нему. Он стонет. Я хватаю его за руки, и он медленно двигает тазом взад-вперед. — Кристиан, пожалуйста. Сильнее, я не стеклянная, не сломаюсь. Он стонет и начинает двигаться, по-настоящему двигаться, врываясь в меня снова и снова. О, это просто божественно! — Да, — выдыхаю я, крепче сжимая его, когда напряжение внутри меня начинает нарастать… Он тихо рычит, вдалбливаясь в меня с обновленной решимостью… и я близка. Ох, пожалуйста. Не останавливайся! — Давай. Ана! — стонет он сквозь стиснутые зубы, и я взрываюсь вокруг него, мой оргазм длится и длится. Я выкрикиваю его имя, и Кристиан замирает и громко стонет, достигая кульминации. — Ана! — вскрикивает он. Кристиан лежит рядом со мной, его рука на моем животе, длинные пальцы как щупальцы… — Как моя дочь? — Танцует. — Я смеюсь. — Танцует? Ух ты! Я ее чувствую. — Он улыбается, когда Комочек Номер Два исполняет во мне кульбит. — Думаю, ей уже нравится секс. Кристиан хмурится. — В самом деле? — сухо говорит он и сдвигается так, что его губы оказываются у меня на животе. — Никакого секса, пока вам не исполнится тридцать, юная леди. Я прыскаю. — Кристиан, ты такой лицемер! — Нет, я беспокойный отец. — Он смотрит на меня, и нахмуренные брови выдают волнение. — Ты чудесный отец, и я всегда знала, что ты будешь таким. — Я глажу любимое лицо, и он улыбается мне своей застенчивой улыбкой. — Мне нравится, — бормочет он, поглаживая, затем целуя мой живот, — когда тебя больше. Я дуюсь. — А мне не нравится, когда меня больше. — Здорово, когда ты кончаешь. — Кристиан! — Жду не дождусь, когда еще попробую грудного молока. — Кристиан! Ты такой извращенец… Он вдруг набрасывается на меня и горячо целует, придавив ногой мои ноги и удерживая руки над головой. — Ты любишь извращенный секс, — шепчет он и потирается носом о мой. Я широко улыбаюсь, не в силах устоять против его заразительной, озорной улыбки. — Да, я люблю извращенный секс. И я люблю тебя. Очень. Я резко просыпаюсь, разбуженная тонким восторженным визгом сына, и хоть я и не вижу ни его, ни Кристиана, как дурочка, улыбаюсь от радости. Тед проснулся, и они с Кристианом возятся неподалеку. Я тихо лежу, до сих пор дивясь тому, как Кристиан умеет играть. Его терпение с Тедди исключительное — гораздо больше, чем со мной. Я фыркаю. Но, с другой стороны, так и должно быть. И мой прелестный сынишка, свет очей папы с мамой, не ведает страха. Кристиан, со своей стороны, по-прежнему чрезмерно носится с нами обоими. Мой милый, переменчивый, властный Пятьдесят Оттенков! — Давай найдем маму. Она где-то на лугу. Тед говорит что-то, мне не разобрать, и Кристиан заливисто счастливо смеется. Это такой волшебный звук, наполненный его родительской любовью. Я не могу устоять. Приподнимаюсь на локтях, чтобы выглянуть из своего укрытия в высокой траве. Кристиан кружит Теда, отчего тот радостно визжит. Кристиан останавливается, подкидывает его высоко в воздух — я затаиваю дыхание, — потом ловит. Тед взвизгивает с детской непосредственностью, и я облегченно выдыхаю. Ох, мой малыш, мой дорогой малыш, такой непоседа. — Еще, папа! — хохочет он. Кристиан соглашается, и дыхание мое опять останавливается, когда он снова подбрасывает сына в воздух и ловит, крепко прижимая к себе. Он целует медные волосы Тедди, потом щечку и безжалостно щекочет его. Тедди заливается смехом, извивается и толкает Кристиана в грудь, вырываясь. Ухмыляясь, Кристиан ставит его на землю. — Пойдем найдем маму. Она прячется в траве. Тед довольно хихикает и оглядывает луг. Схватив Кристиана за руку, указывает куда-то, где меня нет, и я тихонько посмеиваюсь. Я быстро ложусь, наслаждаясь этой игрой. — Тед, я слышал маму. А ты слышал? — Мама! Я фыркаю, слыша властный тон Теда. Ну и ну, прямо как папа, а ведь ему всего два года. — Тедди! — отзываюсь я, глядя в небо с глупой улыбкой на лице. — Мама! Очень скоро я слышу топот ног по лугу, и вначале Тед, потом Кристиан выскакивают из высокой травы. — Мама! — взвизгивает Тед, словно нашел какое-нибудь утерянное сокровище, и прыгает на меня. — Эй, малыш! — Я прижимаю его к себе и целую в пухленькую щечку. Он хохочет и тоже целует меня, потом вырывается из моих рук. — Привет, мама. — Кристиан улыбается мне. — Привет, папа. — Я расплываюсь в улыбке, а он берет Теда, садится рядом со мной и усаживает нашего сынишку на колени. — Поосторожнее с мамочкой, — журит он Теда. Я усмехаюсь: от меня не ускользает ирония. Кристиан достает из кармана «блэкберри» и дает его Теду. Это, вероятно, обеспечит нам минут пять покоя максимум. Тедди разглядывает телефон, нахмурив свои маленькие бровки. Он выглядит таким серьезным, голубые глаза сосредоточены, прямо как у его папы, когда он читает свои письма. Кристиан трется носом о волосы Теда, и сердце мое переполняется нежностью, когда я смотрю на них обоих. Похожи как две капли воды — мой сын, сидящий тихо, по крайней мере несколько минут, на коленях у мужа. Два моих самых любимых в мире мужчины. Разумеется, Тед — самый красивый и самый талантливый ребенок на свете, но, конечно, для меня, как для любой матери, мой ребенок самый лучший. А Кристиан… ну, Кристиан есть Кристиан. В белой футболке и джинсах он выглядит, как всегда, сногсшибательно красивым. Чем я заслужила такой подарок? — Вы хорошо выглядите, миссис Грей. — Вы тоже, мистер Грей. — Правда, мама — красавица? — шепчет Кристиан на ушко Теду. Тед отмахивается от него, поглощенный изучением папиного телефона. Я хихикаю. — Ему не до тебя. — Вижу. — Кристиан улыбается и целует головку Теда. — Не могу поверить, что завтра ему исполняется два года, — говорит он с грустью. Протянув руку, он кладет ладонь мне на живот. — Пусть у нас будет много детей, — говорит он. — По меньшей мере еще один. — Я расплываюсь в улыбке, и он гладит меня по животу. — Как моя дочурка? — Хорошо. Спит, я думаю. — Здравствуйте, мистер Грей. Добрый день, Ана. Мы оба поворачиваемся и видим Софи, десятилетнюю дочку Тейлора, появившуюся из высокой травы. — Сои-и, — радостно взвизгивает Тед. Он подскакивает с папиных колен, позабыв про «блэкберри». — Гейл прислала фруктовое мороженое. Можно дать Теду? — Конечно, — говорю я. О боже, представляю, как он весь измажется. — Моозеное! — Тед протягивает ручки. И Софи вручает ему одно. С него уже капает. — Дай-ка маме посмотреть. — Я сажусь, забираю мороженое у Теда и быстро слизываю растаявший сок. М-м… клюква, холодная и восхитительно вкусная. — Мое! — протестует Тед, голос его звенит от возмущения. — Вот, возьми. — Я возвращаю ему чуть меньше текущее мороженое, и он тут же отправляет его в рот и улыбается. — Можно я возьму Теда погулять? — спрашивает Софи. — Конечно. — Не уходите далеко. — Хорошо, мистер Грей. Карие глаза Софи широко открытые и серьезные. Думаю, она побаивается Кристиана. Она протягивает руку, и Тедди с готовностью ее берет. Они вприпрыжку бегут по высокой траве. Кристиан смотрит им вслед. — Не волнуйся за них, Кристиан. Что может здесь с ними случиться? Он хмурит брови, и я забираюсь к нему на колени. — Кроме того, Тед обожает Софи. Кристиан фыркает и трется щекой о мои волосы. — Она прелестный ребенок. — Да. И такая хорошенькая. Белокурый ангел. Кристиан замирает и кладет ладони мне на живот. — Девочки, да? — В его голосе слышатся нотки беспокойства. Я обхватываю его рукой за голову. — Ты можешь не беспокоиться о своей дочери еще по крайней мере месяца три. Она у меня надежно спрятана здесь. Ладно? Он целует меня за ухом и нежно прикусывает зубами мочку. — Как скажете, миссис Грей. — И кусает меня. Я взвизгиваю. — Мне понравилась прошлая ночь, — говорит он. — Нам надо чаще это делать. — Мне тоже. — И если ты перестала работать, мы могли бы… Я закатываю глаза, и он сжимает обнимающие меня руки и улыбается мне в шею. — Вы закатываете глаза, миссис Грей? — Неявная, но чувственная угроза, заставляющая меня заерзать, — но поскольку мы на лугу и поблизости дети, я игнорирую его приглашение. — У «Грей Паблишинг» имеется автор в «Нью-Йорк Таймз бестселлерз» — продажи Бойса Фокса феноменальны, Интернет кишит нашими изданиями, и я наконец собрала такую команду, какую хотела. — И ты делаешь деньги в это непростое время, — добавляет Кристиан, не скрывая своей гордости. — Но… ты нравишься мне босая, беременная и на моей кухне. Я отклоняюсь назад, чтобы видеть его лицо. Он с любовью взирает на меня, глаза блестят. — Мне тоже это нравится, — бормочу я, и он целует меня, руками все еще обнимая мой живот. Видя, что он в хорошем настроении, я решаюсь поднять деликатную тему: — Ты уже подумал над моим предложением? Он застывает. — Ана, ответ — нет. — Но Элли — такое красивое имя. — Я не собираюсь называть свою дочь именем моей непутевой матери. Нет. Конец дискуссии. — Ты уверен? — Да. — Ухватив за подбородок, он серьезно смотрит на меня, излучая раздражение. — Ана, сдайся. Я не желаю, чтоб моя дочь была запятнана моим прошлым. — Хорошо. Прости. — Черт… я не хочу его сердить. — Так-то лучше. Прекрати свои попытки это исправить, — ворчит он. — Ты заставила меня признать, что я любил ее, оттащила меня на ее могилу. Хватит. О нет. Я поворачиваюсь у него на коленях лицом к нему и обхватываю его голову руками. — Прости. Правда. Не злись на меня, пожалуйста. — Я целую его, потом целую в уголок рта. Секунду спустя он указывает на другой уголок, и я улыбаюсь и целую там. Он указывает на нос. Целую в нос. Он ухмыляется и обхватывает меня руками за зад. — Ох, миссис Грей, что мне с вами делать? — Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — бормочу я. Он улыбается и, неожиданно извернувшись, опрокидывает меня на одеяло. — Как насчет того, чтоб сделать это прямо сейчас? — шепчет он с похотливой ухмылкой. — Кристиан! — ахаю я. Вдруг раздается пронзительный крик Теда. Кристиан вскакивает с гибкой грацией пантеры и несется в ту сторону, откуда слышится крик. Я спешу за ним, правда, помедленнее. Между нами, я не так испугалась, как Кристиан, — это был не тот крик, который заставил бы меня перескакивать через две ступеньки, чтобы узнать, что стряслось. Кристиан подхватывает Тедди на руки. Наш малыш безутешно плачет и тычет рукой на землю, где лежат тающие остатки его мороженого. — Он уронил, — с сожалением говорит Софи. — Я могла бы отдать ему свое, но я его уже съела. — Ой, Софи, дорогая, не беспокойся. — Я глажу ее по голове. — Мама! — всхлипывает Тед, протягивая ко мне ручки. Кристиан неохотно отпускает его, чтобы я взяла.