Абонент доступен

– Это черноволосая такая, а вторая бледная как смерть?

Бабка определенно шарила. Цены бы ей не было в органах. В двух словах описать внешность пары человек? Легко и в точку.

– Мы не дружим, – добавила Светлана Матвеевна, – но они вежливые. Здороваются, дверь всегда придержат. А что такое?

– Девушка с черными волосами теперь тут не живет. Не могли бы вы по-соседски заглянуть к той, что бледная как смерть? Она нездорова, ищет работу, но сейчас у нее в жизни трудности. Она, возможно, будет рада выпить с вами чайку.

Светлана Матвеевна задрала голову и недовольно посмотрела на окна верхних этажей.

– Я ей кто? Я ей никто, – пробормотала она.

– Это точно, – согласилась я с ней. – Но человеку иногда просто нужно внимание. Напомнить про прием лекарств, угостить супом, пожелать спокойной ночи. Она может забыть закрыть дверь или выключить утюг. Одному сложновато все осилить, правда ведь?

Женщина заколебалась. Лицо ее выражало сильное мучение, иначе не скажешь.

Я достала из сумки кошелек, извлекла из него несколько купюр и протянула их Светлане Матвеевне. Но рука моя все же едва заметно дрожала. Кто знает, как отреагирует на мое предложение эта боевая мадам? Так ведь и человека обидеть можно.

– Тут хватит на двоих. Ну как, Светлана Матвеевна?

«Деньги – это ведь, если вдуматься, обычная бумага, – читала я мантру. – Бумагу любят все. Она прекрасна».

И тут я поняла, как сильно прокололась. Светлана Матвеевна оттолкнула мою руку.

– Дура ты, – беззлобно сказала она. – И подруга твоя тоже.

Я устала от ее выпадов. То в дом не пускает, то деньги ее, видите ли, оскорбляют.

– Просто попросила по-человечески, – забормотала я и стала прятать деньги. – Как вариант.

Действительно. Почему бы и нет? Это же не взятка. Или она?

– По-человечески я к ней бесплатно зайду, – быстро среагировала Светлана Матвеевна. – Если пустит. Давай сюда свои деньги.

Я не поверила своим ушам.

– Скажу, что это ты меня подослала, – произнесла Светлана Матвеевна, пряча купюры в карман.

– Можете. Так и передайте: я от Тани.

– Стало быть, половина мне? – похлопала себя по карману женщина.

– Да. За участие и неравнодушие.

Теперь можно было уходить, но последний вопрос к Светлане Матвеевне у меня остался.

– Сосед, чья квартира этажом ниже, планирует ремонт, – проговорила я. – Он приходил сегодня к Елене, предупреждал.

– Бочкарев, – сразу определила Светлана Матвеевна. – Достал со своим ремонтом. Каждый год начинает, все никак не закончит. Теперь у него что?

– Трубы.

– А надо бы мозги ремонтировать, – хлестко заметила соседка незнакомого мне бедного Бочкарева. – А ты чего о нем вспомнила?

– Это я просто заранее сочувствую и Елене, и Бочкареву, – улыбнулась я. – Мне нужно бежать, Светлана Матвеевна. До свидания.

На душе полегчало. Какое-то время Елена будет находиться под чутким наблюдением строгой соседки, с которой шутки плохи. Это значит, что дверь Елены теперь всегда будет закрыта. Светлана Матвеевна просто не оставит это дело на самотек. И с деньгами все получилось как нельзя лучше. Судя по всему, Мельникова находилась в полной финансовой зависимости от убитой подруги, их связывали почти что родственные отношения. Недаром Елена сказала, что первым делом бросилась проверять «общак», поняв, что Маша пропала. То есть первая мысль была о том, что теперь ей просто не на что будет жить.

Новость о том, что сосед, планирующий ремонт, существует на самом деле и даже носит фамилию Бочкарев, тоже была отличной. Значит, и в самом деле он приходил к Елене и, уходя, неплотно прикрыл дверь. А то я уж подумала, что девушку навестил кто-то, кто на самом деле не являлся ее соседом.

На арендованной машине уже кто-то уехал. Я решила пройтись, понадеявшись на то, что прогулка и дневная суета Тарасова меня взбодрят.

По пути я позвонила Кирьянову, услышала долгие гудки, потом со мной поболтал автоответчик, и я поняла, что мой друг скорее всего спит мертвецким сном. Подполковник вполне мог бодрствовать несколько суток подряд, если того требовали обстоятельства, но психологическая нагрузка на работе со временем действовала на него все сильнее и сильнее. И Кирьянов ломался.

А я вот пока что держалась.

До вечера можно было успеть натворить что-нибудь еще. И я решила съездить кое-куда. Но в этот раз мне был необходим помощник.

Пожаров, услышав мой голос, не сильно обрадовался. Я традиционно отвлекала его от работы.

– Тань, я вот вообще никак не могу сейчас. Я зарплату своим везу. Возьми такси, потом созвонимся.

– У меня новости, Степа.

– Жива? Вот и отлично. Остальное подождет.


Жива, и отлично? Взять такси? Серьезно?!

Наверное, я должна была понимать его с полуслова, не первый день знакомы-то. Но в этот раз я не поняла, о чем он говорит. И ответил так резко, что желание настаивать на встрече сначала погасло, но через секунду неистово загорелось вновь. Я вдруг очень сильно на него разозлилась. Как бы там ни было, но вся эта колдовская история началась именно с его подачи. Это он предупреждал меня на днях о риске для жизни. Это он рассказал мне про Нину и ее расследование, а потом познакомил с ней лично. Именно он, а не кто-то другой. Это его чудесная мама скончалась, не пережив последствий встречи с мошенником. И теперь, когда я по-настоящему попала в замес, я на самом деле нуждалась в его поддержке. И отмахиваться от меня не следовало – не по магазинам прогуляться зову.

– Пожаров, – сказала я, – меня этой ночью хотели убить. Вот теперь с этим и живи.

Сообщив ему эту приятную новость, я сбросила звонок и спрятала телефон в сумку. Постою, покурю. Вон и скверик, там малолюдно, никому не помешаю. Сейчас до Степана дойдет смысл моих слов, и он правильно расставит приоритеты.

Ты поедешь со мной, Пожарыч. Теперь уж точно. В этом я была просто уверена.





* * *


Ко мне в гости пришла белка. Уселась рядом с лавочкой, на которой я расположилась, и уставилась на меня.

– Привет, – поздоровалась я. – Тебя угостить надо, наверное?

В сумке не нашлось ничего, что я могла бы ей предложить. Рука нашарила маленький пакетик с чипсами, о котором я совсем забыла. Я купила его давным-давно, в пакете оставалось совсем немного, и чипсы только чудом не рассыпались в сумке.

– На, – протянула я белке ладонь, на которой лежало угощение.

Она тут же схватила картофельный ломтик и устроилась на безопасном от меня расстоянии. Правильно. А то вдруг заберу обратно.

Я ждала Пожарова, который, разумеется, после моего сообщения о покушении резко забыл о делах. Уточнил место, где мы сможем встретиться, но не обещал быть скоро. Поэтому я успела купить кофе, с которым и отправилась в ближайший сквер.

Пока Степан несся ко мне на всех своих алых парусах, я решила обдумать то, что мне рассказала Елена. Из нашей беседы мне запомнились несколько моментов, они упорно проявлялись на фоне других мыслей, упрямо отодвигая их в сторону.

Во-первых, таинственный друг Воронцовой, которого она скрывала от публики, очень меня заинтересовал. По какой-то причине Маша ничего не рассказывала о нем даже самому близкому человеку – Елене. Такая таинственность, по словам Мельниковой, была ей не присуща. Предыдущие романы Маша не скрывала, знакомила лучшую подругу со своими парнями, а этого спрятала за семью замками. С чего это вдруг?

Во-вторых, кулон в виде черного камня, который Энио подарил Маше. Кулон отсутствовал в коробке. Значило ли это, что Маша надела это украшение, уходя на последнее в своей жизни свидание? Скорее всего так и было. Тем более что Елена сообщила о невероятной Машиной любви как к кулону, так и к тому, кто его подарил.

Это был Кирилл Долгов. Энио. Человек, который умер полгода назад.

Нина Головачева обнаружила, что некоторые, кто преданно служил Энио, умирали от сердечных приступов. Они случились даже у тех, кто о таком органе, как сердце, даже не вспоминал – оно не беспокоило. Вот прямо-таки какая-то кардиологическая эпидемия.

Мария Воронцова, устроившая шоу с разбитым мобильником и обнаруженная зверски убитой рядом с моим домом, была ярой поклонницей Энио-Долгова, переживала его гибель и чтила память.

Все ниточки вели к Энио, но не сплетались в нужный узор. Разлетались в разные стороны, создавая запутанное нечто. Я не могла их собрать от слова «вообще», теряла из вида. Да что там ходить кругом да около – все говорило о том, что Энио восстал и мстит мне за свою безвременную кончину. Только делает это невероятно жестоко, словно хочет сказать, что смерть всех тех, с кем он был знаком, – великая случайность, абсолютное совпадение. Если сможешь, Таня, доказать, что это не так, то вступай в игру.

Нет, дело не в недосыпе. И даже не в том, что я только допустила мысль о переселении душ или о чем-то подобном.

А что вообще существует в этом мире, кроме дождя, любви и спящего Кирьянова? Что я знаю о потусторонних мирах, кармических воплощениях или магических заклинаниях? Только то, что все это нельзя потрогать, купить или продать. Нельзя заглянуть в будущее, хоть убей. А еще я знаю, что к тому, что нельзя объяснить, всегда прикладывает руку обычный человек. И будь он даже в остроконечной шапке, даже умей он угадывать будущее или ворошить прошлое, он все равно смертен.

Кирилл Долгов, известный под именем Энио, мертв. Проверено. Так кто же мутит теперь воду вокруг его громкого имени?





* * *


– Ты теперь в розыске, да?

Этот вопрос Пожаров задал первым делом. Он подобрал меня возле сквера, где я, скормив белке все чипсы, смиренно его ожидала. Степана было не понять. Я совершенно не могла угадать, какое у него настроение. То ли расстроен, то ли обеспокоен, то ли зол. Во всех случаях выражение его лица оставалось одним и тем же. Я надеялась все же на первый вариант. Приятно, когда за тебя волнуются. Именно этого я и добивалась от него. Сочувствия вряд ли ждала, но готовность помочь там, где это крайне необходимо, была мощной поддержкой.

– Отвез своим строителям зарплату?

– Конечно. Так что случилось?

Я рассказала ему обо всем, что произошло с момента нашего расставания. О том, как меня обвинила в порче чужого имущества какая-то ночная сумасшедшая, а поняв, что я не признаю вины, расцарапала мне лицо, вопя во все горло. О том, как на рассвете ко мне в гости пожаловал подполковник Владимир Сергеевич Кирьянов и, увидев царапину на щеке, засомневался в моей невиновности. А пришел он ко мне потому, что нашу ссору с девчонкой слышали соседи, которые и вызвали полицию. Это раз. Но полиция на такой вызов не приехала. Мало ли людей орут друг на друга по ночам возле подъездов? Да в каждом дворе! Но вскоре менты все же были вынуждены подорваться и приехать, потому что кто-то обнаружил неподалеку от моего дома труп той самой девушки, впоследствии оказавшейся поклонницей Энио.

О том, что я теперь живу в другом месте, я рассказать забыла. Но разговор с Еленой Мельниковой передала ему в самых мельчайших подробностях.

– Степа, меня вполне могут обвинить в убийстве, – подвела я черту под своим рассказом. – Поэтому я должна оперативно найти того, кто это сделал. Времени очень мало. Кирьянов прикрывает меня по всем углам.

Я ожидала от него кучу вопросов, и я была готова ответить на них, если смогу, но Пожаров обронил одну-единственную фразу:

– Так бы сразу и сказала.