Абонент доступен

– Решил?

– Конечно.

– Ты убил Жанну и Андрея?

– Нет, – покачал головой Долгов, – это ты их убила. И Зайцева, и Полунчака тоже ты убила. И Сашу. Правда, сделала ты это не собственными руками, но без твоего вмешательства все были бы живы.

– Расскажи, – потребовала я. – Расскажи, как я это сделала.

– С удовольствием. Чтобы спастись самому, мне нужно было расчистить пространство. Это я уяснил давно, когда решил разорвать связи с родителями. Они меня любили, но не понимали. Не думаю, что поняли бы и сейчас. Они пытались заставить меня, малолетнего, с кем-то дружить, и это было мучением для них и для меня. Лет с тринадцати я осознавал, что жить вместе у нас не получится. Как и Саша, я ушел из дома сразу после окончания школы. У меня уже были деньги, которые я заработал вот этими руками. Изучая человеческую психику, я понял, что без физиологии не обойтись. Болит душа – страдает тело. Не помню, кто так сказал. Пусть буду я.

Я стал интересоваться гомеопатией. Изу-чал травматологию. Позже прикоснулся к психотерапии, оттуда меня потянуло в неврологию. Интерес к химии привел к долгому и скрупулезному изучению фармацевтики. Медицинские справочники я зачитывал до дыр и делал это сразу после того, как заканчивал возиться с уроками. Техники массажа заинтересовали больше всего. Я увлекся и вскоре попробовал это на практике. Дело пошло. Я пустил слух, что за небольшую плату сниму руками любую боль. Использовал каждую возможность, чтобы продемонстрировать свои умения. Делал массаж одноклассникам, потом ко мне обратилась учительница по химии, мать которой сложно восстанавливалась после перенесенного инсульта. Завуч страдала головными болями, и я ей тоже не отказал. Мне ставили хорошие отметки, но, кроме этого, я получал и деньги. Я их копил. Я всегда знал, что деньги – не пустой звук. Когда я ушел из дома, то уже имел на руках приличную сумму.

Оказавшись на свободе, я неистово принялся работать. Теперь школа меня не отвлекала, а клиентов было просто море. Цены я тоже поднял, но попадались и те, кто не интересовался прайсом. Вот они-то и делали мне рекламу.

Я попытался поступить в медицинский, но случилась неприятность – сильно заболел. Пришлось отложить попытку получить высшее образование. К врачу не обращался – лечил себя сам, потому что знал, как правильно. Экспериментировал с лекарственными препаратами, сам себе прописывал то, что ни один врач мне бы не предложил. И встал на ноги очень быстро. Как только восстановился, сразу же возобновил практику. Дела пошли очень хорошо, и я решил, что высшее образование мне не нужно.

Заработанных денег хватало с лихвой. К двадцати четырем годам я смог купить квартиру, машину и без страха смотреть в будущее. Встреча с Сашей произошла как раз в тот момент.

Остальное ты знаешь. Но скажу сразу, что сначала я действительно пожалел парня. Повторюсь, что никаких планов на его счет у меня не было. Мысль, что наше внешнее сходство можно очень удачно использовать, пришла ко мне не сразу. А потом завертелось.

Моя ошибка в том, что я не разглядел в нем слабину. Быть мной очень непросто. Это не только слава и признание. Это сильнейший напряг, страх проколоться и провалить дело. В какой-то момент Саша устал. Перегорел. И не он один.

Когда ты подобралась ко мне слишком близко, я понял, что не выберусь. Не хватит ни сил, ни средств. Нужно было спасаться.

– И тогда ты решил себя убить, – догадалась я.

– Ну зачем так пафосно? Я просто решил исчезнуть. Имею право.

– И ты снова подменил одного на другого, да?

– А что ты предлагаешь? Надо было отпустить Сашу на все четыре стороны, чтобы он на каждом углу трепался о том, как все было на самом деле? Да перестань, Танюш. Когда он понял, что на него вот-вот наденут наручники, то заскулил, как собака. Он мог подвести нас всех. Но если другие меня мало интересовали, то о себе я просто обязан был позаботиться.

Я распустил команду. Заплатил всем большие отступные. Они обещали молчать, но, как я уже сказал, я не был уверен ни в одном из них. Но выбора не было, не мог же я тащить их за собой силой. Пришлось хитрить.

Заманить Сашу на крышу недостроя оказалось очень просто. Внушить ему мысль о том, что он единственный, кому я доверяю, тоже не составило труда. Ударить по голове, переодеть в свою одежду и облить заранее припасенным бензином было непросто, но и тут я справился. Подтянуть бесчувственное тело к краю пропасти, поднести к нему горящую спичку и столкнуть вниз я смог без посторонней помощи.

В кармане куртки был его паспорт. Я оставил его на память. Саша был моим самым удачным проектом. Не поверишь, но я скучаю по нему.

Труднее всего было уходить оттуда. Так и тянуло обратно. Было интересно наблюдать за суетливыми мальчиками в полицейской форме, несмотря на плохой обзор, который открывался из Сашиной «Мазды».

Свой «Мерседес» я успел продать незадолго до этого. Покупателем был Максим Зайцев, который тоже желал пообщаться с Энио. Пока Саша втирал ему всякую дичь, я не вмешивался. Потом Зайцев попросил Энио поболтать со своим другом, которому было интересно все потустороннее, а сам в это время завязал разговор со мной. С водителем Энио пообщаться ведь тоже интересно, правда? Он даже работу мне предлагал.

Итак, решив вопрос с Сашей, я добился того, чего хотел, – резонанса. «Предсказатель, известный под именем Энио, покончил с собой, бросившись с крыши». Помнишь, сколько было подобных заголовков? «Тело Кирилла Долгова опознали его родители». «По словам подполковника Вэ Эс Кирьянова…» Вот тут я даже пустил слезу.

Мне нужно было пропасть, и я выбрал нехорошее место – Черную Топь. Слухи о нем давно уже гуляли в народе. Там исчезали люди, а потом находились, но ничего не помнили. В Черной Топи раньше жили колдуны, которые теперь мстят за то, что их когда-то притесняли. Кто-то видел недалеко от Черной Топи могильный крест, выросший прямо посреди дороги. Кто-то слышал голос, звавший в лес. Грибники там плутали, охотники не могли подстрелить даже зайца – ружья сразу же выходили из строя. Господи! Это же ужас какой-то! Во что только не верит народ! Черная Топь – обычное заброшенное место, давно уже оккупированное бездомными. Никаких привидений там нет. Никаких могильных крестов, теней проклятых девственниц или странных ночных звуков тоже. Это очень атмосферная территория, и люди там живут самые обычные. Да, я про бомжей. Но другим нравится думать, что там все таинственно и необъяснимо.

Я прожил там почти полгода. А потом понял, что пришло время убрать последние следы.

Как я уже говорил, я не привязываюсь к людям. Некоторым не верю. Жду от них подвоха. И редко ошибаюсь в своих прогнозах. Помнишь, я сказал, что интересовался фармацевтикой? Соединить несколько лекарственных препаратов и правильно рассчитать дозу я сумел с закрытыми глазами. Я создал вещество, блокирующее работу сердечной мышцы. Осталось только угостить полученным лекарством всех тех, кто мог мне помешать в будущем.

С Жанной было проще всего. Пробрался в ее машину, нашел какие-то леденцы от кашля, добавил пару капель в упаковку. Плеснул чуть-чуть в бутылку с водой, которую нашел в салоне. До кучи перерезал тормозной шланг. И стал ждать. Жанна получила сердечный приступ прямо за рулем. Наверное, она пробовала съехать на обочину перед этом… Не знаю. Не видел. О ее гибели узнал из новостей. Всего лишь пара строк на новостном портале.

К Неведомову наведался лично. Тут было сложнее: мой бывший зам по финансовым вопросам потерял дар речи, увидев перед собой призрака. Я рассказал ему, что Саша пытался меня убить, а я был вынужден защищаться. Он онемел, Таня! Я свернул ему шею и столкнул со второго этажа, который он так вдохновенно возводил на своей новенькой даче.

Я не перебивала. Долгов с таким воодушевлением рассказывал о том, как убивал людей, что я предпочла не вмешиваться. Пусть сливает информацию. Пусть тянет время, мне это на руку.

– Артема и Ольгу я не нашел. Их нигде не было. Ребята приехали в Тарасов из области, и я не знал контакты их родных. Хотел наведаться к родственникам, но передумал. Пусть пока живут. Займусь ими позже. Оставалось разобраться с Зайцевым и Полунчаком.

– Они тоже знали, чем на самом деле ты занимаешься? О Саше, о тайных досье, о том, что на тебя работает целая команда?

В этот момент я поняла, что не чувствую рук.

– С этими двумя произошла очень нехорошая история, – нахмурился Долгов. – Когда мы собирали на них информацию, то всплыли такие факты, что стало ясно: и Зайцеву, и его лучшему другу Полунчаку грозил приличный срок. Парни помогали детям, конечно, но и себя не забывали. Половина тех средств, которые они получали от государства, оседала в их карманах. Кроме того, они были любителями покувыркаться в бассейне с очень красивыми, но легкомысленными девушками. И делали это на территории, где помощь детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, в приоритете. Вишенка на торте – Зайцев толкал запрещенные вещества, а Полунчак находил ему покупателей. Сделки проходили также на территории, где полно детишек. Сами же «Зайчики» не употребляли, предпочитая более или менее здоровый образ жизни. Как тебе такое?

Саша дал им понять, что он в курсе их делишек. В ответ они предложили ему большие деньги. Дело встало на поток, а платежи стали ежемесячными. Они покупали наше молчание. Меня бы они не сдали, ибо я потащил бы их за собой. Я держал их для подстраховки.

– Твоя смерть была им на руку, – поняла я. – Ты бы унес их тайну в могилу. Поэтому ты избавился от них? Чтобы они не ударили первыми?

– Они утомили, – скривился Энио. – Стали наглеть, взяли моду вызывать Энио на свои интимные вечеринки. Открыли, в общем, ящик Пандоры. Я не хотел зависеть от кого-то, да еще хранить чужие секреты. У меня своих навалом. К тому же Зайцев и Полунчак знали меня в лицо. Понимаешь, Таня, я хотел вернуться и начать все заново, но только с собой в главной роли. Поэтому наступил себе на горло и решил, что проживу без их оброка. И я угостил их пиццей с одним интересным ингредиентом.

– Добавил свою смертельную сыворотку, – догадалась я.


– Конечно. Оставалось уговорить охранника передать пиццу руководству, убедив его в том, что я просто хочу анонимно поблагодарить основателей фонда за то, что они делают для каждого ребенка. Анонимно потому, что я скромный. И знаешь, это сработало. Охранник передал им угощение, а на следующее утро я узнал о смерти Зайцева из тех же новостей. Чуть позже написали и о Полунчаке, который скончался дома. Видно, пиццу он решил доесть на собственной кухне.

Долгов с хрустом потянулся.

– Что тебя связывает с Ниной Головачевой? – спросила я.

– Ты и о ней уже знаешь? – удивился Долгов. – Ничего себе. Но ладно. Поделюсь. Нина тоже пыталась вывести меня на чистую воду. Я быстро раскусил ее планы и научил Сашу осторожности. Он дал ей понять, что не каждая женщина способна быть секретной шпионкой. Я упустил момент, когда Саша всерьез увлекся этой женщиной. Пришлось поговорить с ним, после чего он прервал с Ниной все отношения.

– А вот она об Энио не забыла, – сказала я. – Она умница и очень помогла мне в расследовании. Именно она первой поняла, что к смерти некоторых людей причастен один человек. Ты.

– Ах, какая же она безобразница! – засмеялся Энио. – Жаль, что я не добрался до нее раньше. Но ничего, вся жизнь впереди. Не перебивай, Татьяна. Я почти закончил.

Маша. Машенька Воронцова… Идиотка, каких мало! – внезапно разозлился он. – Фанаты бывают разными. Попадаются и такие. После того как кулон из всей толпы выбрал ее, она слетела с катушек. Караулила Сашу после выступлений, бросалась на шею, плакала. Такое поведение напрягает, а не радует. Я и думать о ней забыл, когда скрывался. Меня другие мысли занимали.

– Снова изучал что-то? Кулинарию? Овцеводство? – обнаглела я.

– Ну что ты. Я думал о последнем человеке, который мог мне помешать воскреснуть.

– И кто же это?

– Некая Татьяна Иванова. Пока я скрывался, чаще всего мои мысли занимала она. Я хотел тебя устранить так, чтобы все ломали голову над вопросом: «Почему она покончила с собой?»

– Пф, – фыркнула я. – Моей смерти, уж поверь, желают многие. Не удивил.

– Но никто до сих пор не решился.

В этом он был прав. На словах мы все герои, но как только доходит до дела, то путь ведет в ближайшие кусты. Не дальше.

– Я подумал, что смогу от тебя избавиться не так, как от других. Тут нужен иной способ. Ты борешься с преступностью. А как насчет того, чтобы увидеть этот мир изнутри?

Давным-давно Мария сунула Саше в карман свой номер телефона. Я его сохранил, а потом просто забыл о нем. Сидя в лесу, подумал о том, что именно в твоем случае мне будет нужен помощник. Лучше Маши кандидатуры не нашлось. Недалекая жизнерадостная дурочка, кто бы на ее месте справился лучше?

Я позвонил ей и представился другом Энио. Мы стали встречаться, я узнавал ее все больше, а она все сильнее влюблялась в меня. Я строго-настрого запретил ей рассказывать обо мне, но боялся, что она не удержится. Она часто упоминала подругу Лену, с которой покоряла Тарасов. Мне, кстати, пришлось навестить Лену чуть позже, но в квартиру я не попал. Увидел, что из двери выходит какой-то дядя, и решил не риско- вать.

«Бочкарев с нижнего этажа, – вспомнила я. – Если бы не он, то Елены уже бы не было в живых».

Долгов закашлялся.

– Мы, кстати, виделись в тот день, – вспомнил он. – Столкнулись возле подъезда, не помнишь?

И я вспомнила. Парень в красной бейсболке, который проигнорировал мою просьбу придержать дверь. Красная бейсболка в рюкзаке. Одна и та же?

– Помню тот вечер, когда решил, что теперь можно обсудить с Машей план твоего устранения. Я внушил ей мысль, что в смерти Энио виновата ты, и никто больше. Предложил отомстить. Она не сразу согласилась, но я понял, что все получится, когда увидел на ее груди кулон. Бедняжка чахла над ним. Диабетик так над инсулином не трясется, поверь мне.

План был такой. Маша сталкивается с тобой около твоего подъезда, раздувает ссору, которую должны услышать или увидеть как можно больше людей. Я подарил ей ужасную розовую жилетку, ведь яркие пятна хорошо видны в темноте. Она чуть все дело не завалила. Испугалась, чуть не зарыдала. Целый час ее уговаривал. Все, пошла. И у нее все прекрасно получилось. Я наблюдал из машины за вашей схваткой. Царапина на твоем лице не ее рук дело?

– Зачем ты ее убил, Долгов? Она же тебе помогала.

– После вашей встречи с ней случилась истерика. Как я мог оставить ее в живых? Она же могла поддаться эмоциям, сдаться полиции. Я не мог так рисковать. Поэтому пришлось воспользоваться первым попавшимся камнем. И нужно было действовать быстро, ведь кто-то наверняка уже позвонил в поли- цию.

– Ее кулон я забрал себе, – закончил Энио. – Камень, которым бил по лицу, бросил в машину. И уже не стал никуда звонить. Главное, что я привлек чье-то внимание. О, пардон, Мария привлекла. Знал, что ее тело скоро найдут и полицию все равно кто-нибудь вызовет. А потом соседи вспомнят, что девушка в розовой жилетке и ты бурно выясняли отношения прямо на улице. Ты попадаешь в стройные ряды подозреваемых в убийстве, под ногтями Марии находят частички твоей кожи… Тебя бы затаскали, Таня. Лицензии бы лишили. Репутация опять же пострадала бы…

– Ты прокололся с машиной, – сказала я. – Ты забыл в ней все улики. Камень со следами крови, яд в контейнере. Упаковку мятной жвачки.

– Это да, – с досадой щелкнул пальцами Долгов. – Машину я сегодня не нашел. Бросил ее тогда в переулке, понадеявшись на то, что растащат на запчасти. Даже дверь специально не закрыл. Я так понимаю, что ты и до нее добралась? Где она была?

– На стоянке для бесхозного транспорта. Ты бы хоть номера снял. По ним мы на тебя и вышли.

– А при чем тут я? «Мазда» давно принадлежала Саше, он по доверенности ездил. А Сашу вы бы не нашли. Нет, я уже скучаю по этому парню.

Он мог издеваться сколько угодно.

– А где мобильный телефон, который был у нее в руках? – спросила я.

– Этот?

Он вынул из кармана мобильник.

– Он все время был перед твоими глазами, сыщик ты мой дорогой.

Громко хлопнула соседская дверь, и, услышав этот звук, я закрыла глаза.

– Почему ты не кричишь? – обеспокоенно спросил Долгов. – Ты можешь позвать на помощь, но не делаешь этого. Почему?

– Потому что ты бы сразу заставил меня замолчать, – ответила я. – А я все еще надеялась, что отпустишь.