Агент влияния

Еще узкий проход, два поворота, выход в проулок, где стоял похожий на сани черный туристический харлей. Бариста отстегнул от задней хромированной рамы два очень белых шлема, передал один ей и сел на мотоцикл. Верити надела шлем, застегнула ремешок, села позади баристы; заработал мотор, они поехали.

К тому времени, как они въезжали на нижний уровень моста в Брайанте, она уже поняла, что мотоцикл он водит куда лучше Джо-Эдди.

С центральной полосы Верити глядела на проносящиеся фермы моста и думала, занял ли кто-нибудь место у эспрессо-машины в «3,7»? Кто-то espontáneo[32] перемахнул через стойку, взял на себя управление?

Знает ли Джо-Эдди, что Юнис больше нет? Будет ли ее монтажная студия по-прежнему подменять то, что передают камеры в шурупах? А что дроны в их замаскированной голубятне над мастерской по восстановлению картриджей? Что сталось с тем, который копировал мурал в переулке Клэрион? Полетит ли он домой?

Представив, как он одиноко возвращается через город, Верити чуть не заплакала. Она сосредоточилась на фермах, воображая их закольцованной гифкой металлической решетки, бесконечно летящей мимо, хотя на самом деле к Трежер-Айленд, куда они довольно скоро доехали.





34

Работа из дома




– Где ты был? – спросила Рейни. Недертон, войдя в дом, застал ее на кухне с Томасом на руках. – Я не могла тебе дозвониться.

– В машине Лоубир, – ответил он. – Она, видимо, блокирует сигнал. Там ЧП.

– В срезе? – Глаза Рейни расширились.

– Он по-прежнему на месте. Нет, не война. Наш программный агент под угрозой. Боюсь, мне придется нарушить правила.

Их первый закон после рождения Томаса: не работать из дома по вечерам.

– Хорошо, – сказала Рейни. Судя по лицу, она немного успокоилась.

Он достал из кармана контроллер, сообразил, как его разложить.

– Что это?

– Нейронный отсекатель для антропоморфного дрона. – В разложенном виде контроллер превратился с серебристую тиару с симметричными выступами по бокам. Недертон вновь отметил ряды черных точек и решил, что это камеры. – Мне надо отправиться туда прямо сейчас. С Тлен. Она будет работать из дома.

Томас, глядя на него, сморщил личико и заревел.





35

Фабрикация Фан




Они оставили позади Трежер-Айленд и неслись теперь по следующему отрезку моста, мимо пилонов старого, оставленных, потому что на них кто-то гнездился, Верити не помнила кто. Холодный взгляд того, что Джо-Эдди называл худшим цифровым билбордом в мире. К Восточной набережной, в навязчивую вонь станции коммунального хозяйства – сперва невидимой, затем выросшей впереди миниатюрной страной будущего, сказочным царством бежевых куполов и канализационных труб.

В Окленд, видимо туда, где изготовили дронов. Где Севрин мухлевал с криптовалютой, чтобы за них заплатить. Где она сейчас никого не знала.

Магистраль имени Нимица[33], вот как раньше привычно назывался этот отрезок вдоль моря, вспомнила Верити, глянув на указатель. В памяти всплыли названия районов, про которые она слышала, но в которых никогда не бывала: Госттаун, Догтаун, Сайприсс-Виллидж, Лоуэр-Боттомс.

Налево, прочь от туннеля Пози, в смутно знакомые нежилые улицы. Еще несколько поворотов. Парк. Остановка.

Как-то она была здесь на собеседовании, но не помнила, в какой компании. Отпустив талию баристы, Верити неловко слезла с мотоцикла на ватные ноги, сняла шлем и ощутила тишину, отсутствие вибрации. Сняла маску.

Бариста опустил подставку и сдвинул мотоцикл назад, так что переднее колесо немного оторвалось от асфальта. Верити глянула на серое четырехэтажное здание, заводское, не новое, на пустую улицу, на оптовый магазин фруктов с названием по-английски и по-китайски. Бариста слез с мотоцикла и, сняв шлем и маску, двинулся к зданию.

Верити пошла за ним, неся шлем под мышкой.

Вход без табличек. За немытой стеклянной дверью – обшарпанный вестибюль, на дальней стене приклеена скотчем серая картонка с надписью зеленым фломастером: «ФАБРИКАЦИЯ ФАН, 3-й ЭТАЖ».

Выкрашенный серой эмалью лифт напомнил ей каталожный ящик в старых библиотеках. Бариста нажал кнопку третьего этажа. Дверь кабины судорожно закрылась. Верити почти ждала, что сейчас откроется видео-окошко, потом вспомнила.

Кабина остановилась, дверь с лязгом отъехала вбок.

– Добро пожаловать в «Фабрикацию Фан». Я – Диксон, – сказал мужчина, который принес дронов в «Волки + Булки» и забрал франклины. Бородатый, в кепке, черной футболке и коричневых рабочих штанах, на шее – оранжевые пластиковые наушники для защиты от шума.

– Я – Верити.


Она шагнула вперед. Дверь позади издала нетерпеливый звук. Верити обернулась и увидела, что бариста не дает кабине закрыться. На одной руке у него болтался шлем, другой он протянул бородатому мешок Фарадея и забрал шлем Верити. Потом требовательно указал на дутую куртку. Верити сняла ее и бросила поверх шлема. Бариста отпустил дверь, и та закрылась. Кабина пошла вниз.

– Идем, познакомлю тебя с Кэти, – сказал бородатый.

По коридору, такому же бежевому, как вестибюль внизу. Бородатый открыл двойные, выкрашенные бурой краской стальные двери в яркий свет и тихую какофонию звуков.

– За уши не бойся, – сказал он, указывая на оранжевые наушники. – Я их ношу, потому что надоедает.

Верити вслед за ним вошла в большое помещение, освещенное люминесцентными лампами. Везде что-то шуршало, щелкало, гудело. Машины, ряды работающих машин. Стены – бетонные, выкрашенные в белый цвет. Слева – окна в стальных рамах со старомодным рифленым стеклом. Запах горелого полиэстера. Кое-что выглядело знакомым, ей такое показывал Стетс: 3D-принтеры, машины для литья под давлением…

– Кэти Фан. – Женщина, протягивая руку.

– Верити Джейн.

– Мы вас ждали. – Крепкое рукопожатие.

– Почему?

– Получили сообщение. – Китаянка, под сорок, в сером свитшоте и джинсах с завышенной талией, скорее всего не по моде, а для удобства.

– Она вам писала?

– Всякий раз с нового номера. А недавно сообщила, что мы узна́ем, если она исчезнет.

– Что там говорилось?

– Что она исчезнет. А ты едешь к нам.

– Зачем я здесь?

– Она кое-что у нас купила. Мы переделывали это по ее заданию. Для тебя.

Верити вспомнила про свой телефон и обернулась к мужчине, который представился Диксоном.

– У него мой телефон, – сказала она женщине. – И все, что мне выдали в «Тульпагениксе». Я хочу получить назад свой телефон.

– Извини. Он должен оставаться в мешке, – ответила женщина.

– Юнис так велела?

– Это было в том же сообщении, но мы бы и сами настояли.

– Дронов изготовили здесь?

– Они серьезно тормознули нас с челюстями.

– Челюстями?

– Между дронами и завершением твоего красавчика мы взяли заказ на изготовление реквизита для типа большого второго сиквела.

– Какого красавчика?

– Бо́льшую часть чертежей мы добыли сами и почти всё отпечатали на 3D-принтерах. Юнис связалась с нами, предложила чертежи оставшегося плюс собственные модификации в обмен на эксклюзивный опцион. Одни только модификации того бы стоили. Мы выполнили работу. Сегодня она позвонила, сказала, что забирает опцион, и велела ждать тебя. Деньги доставили. Ты приехала.

– Ее нет в живых?

– Не знаю. Она сказала, что мы можем доверять тебе и любому, кого она пришлет тебе на помощь. Больше я ничего не знаю. Знала бы – сказала. Мы тут делаем заказы строго по ТЗ и держим рот на замке. Кино– и телеиндустрия не любит огласки.

Она указала в проход между рядами работающих машин на другую бурую дверь в дальнем конце помещения.

– Идем, посмотришь его, – сказала она и двинулась по проходу, даже не обернувшись взглянуть, идет ли Верити следом.





36

Исчезла




– Исчезла, – сказала Тлен, как только Недертон ответил на ее пульсирующую эмблему.