Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Ладно. — Она все же подняла голову, посмотрев на Соколинского с непонятной тоской, и отвернулась, открыв дверь. — Пока, Жень.

— Не дури больше, Анька, — бросил он ей вслед.

Она даже не обернулась, слишком громко захлопнув несчастную дверь. Женя покачал головой, хмыкнул и, спохватившись, включил телефон — на нем высветился непринятый вызов. Сердце Соколинского забилось чаще, он улыбнулся, но решил не перезванивать, а сделать Аленке сюрприз. По пути в офис он остановился у цветочного магазина, купил большой букет белых роз и только тогда уже поехал на Моховую. Как же здорово будет сейчас встретиться наконец, увидеть ее улыбку и удивление в красивых глазах василькового цвета! А потом они пойдут вместе пообедают, Аленка, как всегда, поделится, как прошел ее день без него, и все разногласия между ними решатся. Успокоив сам себя таким образом, Женька поставил машину, заглушил мотор и вышел с предвкушающей улыбкой, прихватив букет. Открыл дверь подъезда, поднялся до второго этажа… И застыл, улыбка стала резиновой, словно приклеенная к лицу: навстречу ему шла Алена, а за ней Рэм, и они явно направлялись куда-то вместе.



Офис агентства, чуть раньше

Едва Рэм вышел из кабинета, закончив разговаривать с ведьмой, я остро, всем телом ощутила, что он в гостиной, мне для этого даже не пришлось поворачиваться. Я застыла, напряженная, как высоковольтная линия, казалось, тронь меня — и искры посыплются. Послышался шорох, звуки шагов, и все — в полном молчании. Я не поворачивалась, силясь в блеклом изображении в стекле уловить, что происходит за спиной, но получалось плохо. А потом Рэм негромко позвал Катю в свой кабинет. И тут же Васька произнесла страшным шепотом:

— Але-о-о-он, а чего это Рэм так смотрел на тебя?

Вот оно. В нашей маленькой семье практически ничего утаить не возможно. Я вздохнула и повернулась к любопытной ведьме.

— А он смотрел, да? — простодушно поинтересовалась и улыбнулась. — Прости, задумалась.

Слишком проницательная Василиса прищурилась, смерила меня пристальным взглядом, и понятливый Князев тут же поднялся, хлопнув в ладоши.

— Девочки, я — за чаем, кто-нибудь будет еще? — громко известил он.

— Сделай мне какао, — быстро произнесла Вася, не сводя с меня выразительных глаз и разве что не постукивая ногой по полу.

— Мне зеленого, — попросила и я, тем более пить в самом деле хотелось.

А едва некромант исчез на кухне, как Василиса подскочила ко мне и требовательным шепотом поинтересовалась:

— Ну?! Так чего он смотрел на тебя так, будто решился на что-то очень важное для себя? У вас уже что-то было? — с нетерпением переспросила ведьма.

Я испуганно вздрогнула, покосилась на закрытую дверь кабинета и зачем-то выпалила:

— Вась, мне Женька предложение вчера вечером сделал.

Она оторопело уставилась на меня, моргнула, и брови подруги поползли вверх.

— И ты согласилась? — с отчетливым осуждением спросила Василиса.

— Я сказала, что подумаю. — Я покачала головой, отвернувшись к окну, и подтянула колени к подбородку, обхватив их руками. — И мы еще не виделись, он утром уехал эту Аню искать. Что мне делать, Вась? — почти шепотом спросила я, в горле неожиданно встал ком, а глаза защипало. — Так хорошо ведь было, зачем все это?

Ведьма вздохнула и обняла меня, устроив подбородок на макушке.

— Слушать сердце, Ален, — тихо ответила она и погладила ладонью по спине. — Что тебе хочется, к чему душа тянется.

Я крепко зажмурилась, прикусив губу.

— Женьку жалко, — пробормотала, ненавидя себя за эти слова. — Он хороший, заботливый, внимательный…

— Но ты его не любишь, — повторила Василиса то, что я и так знала в глубине души.

— Разве любовь обязательна, чтобы строить отношения? — Я дернула плечами. — Мне ведь не противно рядом с ним, и Лис мне нравится!

— Но не настолько, чтобы связать с ним жизнь, правда? — Василиса безжалостно озвучивала то, что я и так знала, но старалась без нужды не трогать, до сих пор же нормально все было.

Уткнувшись носом в колени, я сдержала желание всхлипнуть и разреветься прямо здесь — не время и не место. Надо взять себя в руки и уже принять какое-то решение, Женька скоро вернется и наверняка спросит. Я не могу его обманывать дальше, наверное, Василиса и Рада правы. Прерывисто вздохнув, я подняла голову, но сказать ничего не успела: открылась дверь кабинета, и мы с ведьмой разом посмотрели на вышедшую оттуда Катю. Девушка выглядела грустной и встревоженной, Рэм — невозмутимым, он ободряюще улыбался Кате.

— Не переживайте, к концу недели все будет в порядке, — вещал наш начальник. — Суд будет закрытый и быстрый ввиду неоспоримости доказательств.

Я насторожилась, сердце кольнуло нехорошее предчувствие.

— А точно не затянется? — переспросила Катя и тут же быстро добавила: — Вы не думайте, я не злая, просто… жить очень хочется. — Ее голос упал до шепота, она отвернулась и обхватила себя руками. — Я не думала, что мама Вали… такая… Мы ведь ничего плохого не делали, никого не обижали, до последнего с ней были! — с обидой произнесла Катя. — Зачем она так, правда! Валя ничего не знала. — Любопытство зазудело, требуя ответов на вопросы, — я не совсем понимала, о чем она вообще говорит.

— Катерина, не волнуйтесь, я лично прослежу за этим делом, — уверил ее Рэм, провожая до коридора под нашими внимательными взглядами. — Как только сможете снять кольцо, сразу приходите, Василиса вам еще лекарств выпишет, правда? — Рожнов оглянулся на нее и выразительно поднял брови.

— Ой, конечно! — Вася торопливо кивнула и подошла к девушке. — Покажи руку, — попросила она, внимательно рассмотрела пострадавший палец и кивнула. — Плохо, но еще терпимо, палец спасем точно. Продолжай мазать и пить отвар, что я тебе дала. Сны снятся? — задала Василиса следующий вопрос.

— Ну, обрывками, я все равно плохо сплю и не высыпаюсь. — Катя вздохнула.

Вася погладила ее по голове и кивнула.

— Потерпи еще немного. — Ведьма тоже ободряюще улыбнулась. — Скоро все закончится. Пойдем, провожу. — Она обняла Катю за плечи и повела дальше, в коридор.

Мы с Рэмом остались одни в гостиной, и я поспешно спросила:

— Ну что там с этой Татьяной? Неужели отказалась снимать ритуал? И зачем она его вообще сделала?


— Потому что случайно узнала, что парень ее дочери и ее подруга встречаются за спиной Вали, — просто пояснил Рэм и подошел, остановившись в нескольких шагах и засунув руки в карманы, его рассеянный взгляд был направлен на улицу за окном. — Вот и решила отомстить за то, что оба обманывали ее умирающую дочь.

Я вздрогнула, по спине пробежал холодок. Сказать было нечего. Грустная и страшная ситуация, когда кто-то снова решил, что он может выполнять функции бога, наказывая виновных, по его мнению, людей. А в результате несчастны все, когда в другом случае хотя бы двое могли обрести свое счастье. Из разряда «раз мне плохо, так пусть будет плохо и всем остальным». Правильно говорят, горе ослепляет.

— Значит, Татьяну Петровну казнят? — Я тоже посмотрела на улицу, стараясь не заострять внимание на щекотавшем ноздри запахе Рэма и ощущении близости, от которого по коже начинали бешеными блохами скакать мурашки.

— Она отказалась сотрудничать, — ровно ответил барс, и в его голосе сожаления я не услышала. — Это ее выбор. Татьяна знала, на что идет.

Ну, раз знала, тогда да, жалеть тут некого и не о чем. Мы помолчали, и я поняла, что сейчас начнется действительно важный для меня разговор…

— Алена, пойдем пообедаем? — негромко предложил Рэм. — Заодно обсудим некоторые моменты.

И хотя я знала и сама хотела этого, поговорить, глупое сердце дернулось и тут же сжалось от смутного чувства вины. Почему-то казалось, я обманываю Женьку, соглашаясь в его отсутствие пойти куда-то с другим мужчиной, да еще и начальником. Особенно учитывая нашу с ним непростую ситуацию. Но мне жизненно необходимо выяснить, как я превратилась в рысь и какое отношение к моему прошлому имеет Рэм! Еще как выяснится, что нас связывали определенные обязательства… На душе стало совсем погано, потому что вместо того, чтобы испугаться такой перспективы, я почувствовала облегчение: веский повод отказаться от предложения Женьки, не обидев его.

— Хорошо, пойдем, — быстро согласилась я и спрыгнула с подоконника, пряча взгляд.

Буду решать проблемы по мере поступления. Ничего плохого в том, чтобы пойти пообедать с Рэмом, я не видела — не обжиматься же будем за столиком, а просто поговорим. Вряд ли Женя сможет ответить мне на вопрос, откуда у меня вторая ипостась проявилась вдруг. А Лису я потом все вечером расскажу, когда домой приедем. Рожнов молча посторонился, давая мне пройти, я поспешила к коридору, откуда возвращалась Василиса. Ведьма одарила меня внимательным взглядом, перевела взгляд на барса позади и чуть улыбнулась, наклонив голову. Ох. Вот точно надумает себе чего-нибудь, особенно в свете нашего недавнего разговора. Ай, ладно, главное, что не побежит ябедничать — пока я не решила, рассказать Женьке или нет про наш с Рэмом разговор. Злиться ведь начнет все равно, и мы снова поссоримся, а не хотелось.

В коридоре Рэм снял с крючка мою куртку и молча протянул, я оделась и поспешно вышла из офиса. Мы начали спускаться, я зачем-то достала телефон, задумчиво на него посмотрев, потом спрятала обратно. Женька должен был увидеть мой номер в непринятых, если уже включил, и если не перезванивает, значит, пока еще занят. Внизу хлопнула дверь подъезда и послышались шаги, а у меня почему-то засосало под ложечкой и появились неприятные предчувствия. Я замерла, вцепившись в перила, мелькнула суматошная мысль вернуться обратно в офис, но это было бы совсем глупо, и Рэм точно не побежал бы за мной по ступенькам. Шаги стремительно приближались — вошедший явно торопился, а когда я увидела знакомую рыжую шевелюру и букет роз, поняла, что в моей жизни больше ничего не будет так, как раньше. И в первую очередь в личных отношениях.

Женька поднял голову и увидел меня с Рэмом, и его улыбка застыла как резиновая, а радость в глазах потухла.





Глава 2




И все-таки я попыталась исправить ситуацию: теперь уж точно придется рассказывать Лису, что случилось на выезде и как это связано с Рэмом.

— Привет, уже вернулся? — Я шагнула к Женьке и храбро улыбнулась. — А чего не позвонил?

— Наверное, потому, что чувствовал, что не надо, — глухо отозвался он, окинул меня нечитаемым взглядом и, небрежно опустив букет, как веник какой-то, прошел мимо, к офису. — Приятно посидеть! — бросил Женька, не оборачиваясь.

Хорошо цветы не швырнул в лицо. Мне стало обидно: снова, не разобравшись в ситуации, обвинил с ходу меня во всех грехах, приписав то, чего нет на самом деле. По-моему, этим обычно страдают женщины, сами придумывают и сами обижаются, но почему-то сейчас из нас двоих глупо вел себя именно Женька. А все из-за его нелепой ревности, хотя я никогда ему поводов не давала, за все время наших отношений. Неужели он настолько не уверен в себе, что и от меня ожидает предательства?

— Можем перенести, Ален, — негромко отозвался из-за спины Рэм, и я чуть не подскочила от неожиданности, слишком уйдя в размышления.

По-хорошему, сейчас бы догнать Женьку и разрешить недоразумение, но… Я поджала губы и мотнула головой.

— Нет, пойдем, — отрывисто произнесла, продолжив спускаться.

Про себя подумала, что если Рэм сейчас из джентльменских соображений начнет уговаривать меня все-таки вернуться и разобраться с моим ревнивым мужчиной, я его стукну, точно. И не посмотрю, что начальник. Однако Рожнов благоразумно молчал, видимо, мое красноречивое сопение говорило лучше всяких слов. Нет, в самом деле, почему я должна оправдываться перед Соколинским, будто сделала что-то нехорошее? Не на свидание же иду. И вообще, где сказано, что я теперь не имею права вообще общаться ни с какими другими мужчинами? Что за шовинизм? Вот сам же виноват, что ведет себя по-дурацки, а обижается на меня.

Мы вышли на улицу, так же молча дошли до улицы Белинского и засели там в небольшом уютном грузинском кафе. Я отодвинула нерадостные мысли о своей так резко начавшей рушиться личной жизни и сосредоточилась на обеде. Сделав заказ, откинулась на спинку стула, посмотрела на задумчивого Рэма и задала первый вопрос:

— Почему я в рысь превратилась?

В голубых глазах Рэма мелькнуло неподдельное удивление, но он все же ответил:

— Потому что это твоя вторая ипостась.

— А разве так бывает? — теперь удивилась я. — Вроде у всех оборотней только одна форма, разве нет?

— Бывает, Ален. — Взгляд начальника стал внимательным, я едва не поежилась под ним. — У песцов — бывает. У тех из них, кто является близким родственником главы клана, — уточнил негромко Рэм, и я уставилась на него, неприлично открыв рот.

— То есть… — пробормотала обескураженно я, силясь уложить в голове поистине убойные сведения.

Рожнов вздохнул, все так же не отрывая от меня взгляда, и следующий вопрос задал уже он:

— Ален, ты не помнишь своего прошлого? Ты ведь должна это знать.

Я покачала головой и отвела глаза.

— Не помню, — тихо призналась. — Все, что было со мной до появления в Питере, не помню.

Рэм поднял брови и чуть поморщился, потер пальцами лоб.

— Ты — дочь главы клана, — выдал наконец он, и я вторично ударилась челюстью об стол. — Единственная, кто остался в живых.

После этой его фразы мне резко расхотелось продолжать расспросы, но пребывать дальше в неведении я уже не могла.