Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— Что… с ними случилось? — почти шепотом спросила, одновременно и страшась, и жаждая получить ответ.

— Они… — начал было Рэм, но тут у него зазвонил телефон.

Он достал, недовольно нахмурившись, посмотрел на номер и принял вызов, тихо обронив:

— Прости, это важно. Да, слушаю, — уже нормальным голосом. — Добрый вечер, рад слышать. — Рэм помолчал. — Да, все в порядке, я нашел ее.

Мои уши встали торчком, силясь расслышать разговор, но услышала я лишь громкий возглас после последних слов шефа.

— Думаете, стоит?.. — осторожно переспросил барс, покосившись на меня со странным выражением, выслушал ответ и кивнул, хотя собеседница не могла его слышать. — Хорошо, вам виднее. Всего хорошего. — Он отключился и убрал телефон. — В общем, это была твоя бабушка, она — единственная близкая родственница, оставшаяся в живых, и она скоро приедет в Питер, — добил окончательно Рэм.

— Так. — Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. — А теперь, пожалуйста, все с самого начала. Какое отношение ты имеешь к моей жизни, что случилось с моей семьей и как я оказалась здесь, — решительно заявила, посмотрев на Рэма.

Нам очень вовремя принесли заказ, и я приготовилась слушать под вкусную еду. Надеюсь, она не встанет мне поперек горла.

— История не очень веселая, — предупредил Рэм, и я обреченно поняла, что моим надеждам не суждено сбыться.

— Не надо запугивать. — Я мотнула головой.

— Как скажешь. — Барс наклонил голову и начал рассказ: — Четырнадцать лет назад дядя попросил меня присмотреть за тобой, потому как наша семья давно служила твоей в качестве телохранителей…

Чем дальше говорил Рэм, тем меньше я смотрела в свою тарелку, аппетит постепенно сходил на нет. Его история вышла не очень длинной, но совсем нерадостной. Мой отец был судьей в Мурманске, разбирал сложные дела, связанные с магами, ведьмами и нарушением закона, регламентирующего использование дарованных сил. Естественно, многие его не любили, поскольку он взяток не брал и всегда судил по совести, как и полагается судье. Ну и особый нюх позволял ему безошибочно определять, виноват обвиняемый на самом деле или нет, лучше всяких улик. Обмануть нос песца, умеющий чуять запах магии, невозможно, как я уже сама смогла убедиться за время работы в агентстве. Я как раз только перешла в десятый класс, когда кто-то из недругов отца, по всей видимости, решил ему отомстить и каким-то образом ухитрился устроить побег из резервации парочке вампиров недалеко от Мурманска. Ну и… Отсутствовала тогда только бабушка, она уехала в Канаду к дальним родственникам, а вампиры напали неожиданно, быстро и бесшумно. Рэм тогда и получил свой шрам, дав мне возможность убежать, а мои родители до последнего защищали меня…

Он потерял в той бойне дядю, у меня же, наверное, от сильного стресса и случилась эта амнезия, да еще я долгое время провела в животной ипостаси, пока к Питеру бежала. А бабушка, когда приехала через несколько дней, подняла на уши всех, но я, видимо, уже далеко ушла, а поиск по крови с нами не работает.

— А я в больнице провалялся несколько месяцев, — закончил Рэм. — Только когда вышел, смог начать твои поиски.

Барс замолчал, а я, отодвинув наполовину съеденный шашлык, сглотнула горький ком, силясь хоть как-то пробудить память, но даже на откровения Рэма ничего не отзывалось. В груди будто ворочался большой колючий еж, чутье подсказывало, что барс не врал и все было действительно так, как он говорил. Еще и наверняка что-то утаил, чтобы поберечь мою психику. И… что мне теперь делать с этим знанием? Если я дочь главы клана, значит, наверное, мне надо вернуться в Мурманск? Я подняла голову и растерянно уставилась на Рэма.

— Я не поеду обратно, — неожиданно твердым голосом ответила. — Мне и здесь, в Питере, отлично живется. Кстати, нашли того, кто натравил вампиров?

— Нет. — Рожнов покачал головой и снова поморщился. — Но нападение точно было спровоцировано, сами они не выбрались бы.

Я приложила пальцы к вискам и покачала головой. Конечно, хотелось узнать, как Рэму все же удалось спустя четырнадцать лет найти меня, зачем сюда бабушка приезжает, но мозг уже отказывался принимать новые порции сведений. Ему бы эти переварить, о том, что я сирота и еще и целая наследница клана… Глянув на собеседника исподлобья, я выпалила:

— Мы точно не связаны с тобой… ничем?

И сама смутилась от нелепости своего вопроса, тут же захотелось малодушно спрятаться под стол или вообще обратиться и удрать подальше отсюда. Шеф улыбнулся уголком губ, не став ехидничать — и на том спасибо.

— Ну, ты мне тогда нравилась, — тем не менее ответил он.

Тогда. А теперь?.. Слава богу, хватило ума проглотить провокационные слова, какая мне сейчас разница, нравлюсь ли я Рэму нынешняя или нет?!

— Ален, расскажи, что с тобой случилось у дома Татьяны Петровны, — посерьезнел Рожнов, и я была благодарна за смену темы.

— Я слышала голос, меня будто кто-то звал, — охотно начала рассказывать я, вспомнив утренний инцидент. — Странный такой тихий шепот, и очень хотелось пойти на него, он как-то на сознание воздействовал, а потом сработал кулон, и я в рысь обернулась, — помолчала, а потом все же добавила: — Я еще лицо вроде видела мельком какого-то мужчины, но не могу сказать, что знаю его. — Я нахмурилась, копаясь в памяти. — Хотя он показался мне смутно знакомым.

— Лицо? — Рэм подался вперед и прищурился. — Оч-чень интересно… — пробормотал он и побарабанил пальцами по столу. — Похоже на «Зов сирены», но для него нужна кровь или волосы того, кого хотят привязать, — задумчиво протянул барс, его взгляд стал отсутствующим.

Я же ничего не понимала, о чем он говорит.

— Какой еще «Зов сирены»? — переспросила у него. — Зачем кому-то накладывать его на меня? И как у этого кого-то оказались мои волосы или кровь? — Мои брови тоже сошлись на переносице, как-то не очень нравилось, что некто неизвестный открыл на меня охоту.

А вдруг это тот же, кто натравил на мою семью вампиров?! И теперь ищет последнюю, оставшуюся в живых, чтобы закончить месть…

— Вот и мне тоже интересно. — Рэм уже осмысленно посмотрел на меня. — Не снимай кулон, Алена, даже ночью, даже когда моешься, поняла? — приказным тоном произнес барс. — Завтра попробуем разобраться, что с тем лицом, что ты видела, а сейчас забирай Женю и иди домой, отдыхай.

— Хорошо. — Я вздохнула и, поколебавшись, уточнила: — Значит, завтра бабушка приезжает, да?

— Да, — подтвердил Рэм, помолчал. — Не хочешь с ней встречаться?

— Я… н-не знаю, — поежилась, обхватив себя руками. — Я же ничего не помню, что я ей скажу? — Я покосилась на Рожнова. — Как мне себя вести с ней? И вдруг она начнет уговаривать вернуться?

— Ну, если не захочешь, никто тебя силком тянуть не будет. — Рэм пожал плечами и встал. — Пойми ее, Ален, она четырнадцать лет не знала, что с тобой и где ты, — добавил он, оставив на столе оплату за наш обед. — Дай ей хотя бы посмотреть на себя.

Я промолчала. Мы вышли на улицу и неторопливо пошли обратно к нашему офису.

— А кто сейчас глава клана, получается, бабушка? — снова заговорила я через некоторое время — мысли о скорой встрече с родственницей не покидали, и были они слегка беспокойными.

— Да, она, — кивнул Рэм, шагая рядом со мной, засунув руки в карманы. — Пока она, и преемника еще не назначила.

Этот многозначительный намек мне крайне не понравился, и я нахмурилась.


— Я же сказала, я не хочу никуда уезжать из Питера и уж тем более вставать во главе клана, — немного нервно ответила и глянула на Рожнова. — А разве женщины могут управлять кланом? — немного удивилась я, отвлекаясь от тревожных мыслей.

— У песцов — могут. — Рэм пожал плечами. — По закону любой, у кого проявляется вторая ипостась, может взять на себя управление кланом.

— Ох, — пробормотала я, глядя под ноги и обходя лужи. — И… что, совсем никого, кроме меня и бабушки, не осталось? — осторожно уточнила я.

— Семья брата твоего отца давно перебралась на Урал, у них там уже налаженная жизнь, — не обрадовал Рэм. — А больше никого и нет, да.

Я замолчала, чувствуя настоятельную необходимость побыть одной и обдумать все, что рассказал барс. Напрягало то, что никаких эмоций, кроме тревоги и страха, я не испытывала, складывалось ощущение, что эта история произошла не со мной, что меня с кем-то перепутали. Я так привыкла считать своими родителями Варвару и Степана, что другой вариант в голове просто не укладывался. И весть о том, что моих настоящих родителей разорвал сбежавший вампир, звучала дико и странно. Может, Рэм все-таки обознался и я какая-то другая Алена, не та, которую он ищет?.. Я вздохнула. Наверное, сомнения развеет только бабушка, она уж точно скажет, похожа я на ее внучку или нет, поэтому придется встретиться с ней, чтобы определиться окончательно. Раз уж я взялась копаться в своем прошлом.

Мы дошли до офиса и поднялись на этаж, я зашла, разделась и заглянула в гостиную, ожидая увидеть Женьку… Но там лишь стоял одинокий букет в вазе, Лиса я не обнаружила. А осмотрев вешалку в коридоре, заметила, что и его верхней одежды тоже нет. В груди шевельнулось нехорошее чувство, я отошла к окну и достала телефон, набирая знакомый номер. Ответ, что абонент временно не абонент, подтвердил худшие подозрения. Женька куда-то ушел, а куда — непонятно… Ох, я не обратила внимания, машина его стоит во дворе или нет?!

— Ален? — из комнаты выглянула Василиса.

— Женьку не видела? — повернулась я, стараясь сохранить на лице спокойное выражение. — Он вроде приходил…

— И сразу ушел, — перебила Вася, окинув меня внимательным взглядом. — Бросил букет и вылетел за дверь, ничего не сказав и не объяснив.

— А, — кивнула я, покосившись на злополучный букет.

И что теперь делать, где его искать? Нельзя же в самом деле так и оставить все, будто ничего не случилось. Я зачем-то беспомощно посмотрела на Рэма, чувствуя растерянность — куда идти, что делать?

— Так, знаете, а идите-ка все домой, — вдруг сообщил Рэм, хлопнув в ладоши. — Дело мы закончили, имеем право устроить себе выходной. — Шеф улыбнулся.

— Ой, спасибо! — Василиса счастливо заулыбалась и повернулась, обратившись к Раде: — Слышала?

В офисе поднялась суета, Андрей тоже вышел, помогая жене собираться, я же под шумок выскользнула обратно в коридор, быстренько оделась и вышла на улицу. Не хочу, чтобы меня Рэм подвозил, и так проблем уже собрала на свою голову. Пока не переговорю с Женькой, никаких больше совместных действий. И хорошо, что отпустил сегодня, надеюсь, Лис образумится и бросит психовать, как девчонка. Домой я пошла пешком, решив прогуляться и подышать осенним влажным воздухом — дождя все равно не было пока, а к ветру я уже привыкла. Ну и проветриться хотелось. По пути я заскочила в кофейню, выпила горячего шоколада с кусочком шоколадного тортика, прошлась по Гостинке, по первому этажу, в общем, поймала себя на том, что очень не хочу идти домой. Я просто не знала, как объяснить Женьке мой совместный обед с Рэмом так, чтобы он понял и не устроил еще больший скандал. С одной стороны, я его понимала: Лис боялся потерять меня, сам ведь признавался, что это его самый большой страх. С другой… Жизнь вообще сложная штука, и уж если смотреть совсем в общем плане, то я и не обещала ему быть вместе до гроба.

Ладно, малодушно оттягивать момент встречи — это лишь еще сильнее затягивать узел. Поэтому я выдохнула и прибавила шаг, тем более почти стемнело, несмотря на всего пять часов вечера. Дома тепло и уютно, и, наверное, Женька уже остыл и пожалел о своем поступке. Я невольно нащупала телефон, раздумывая, не позвонить ли еще раз, как он сам завибрировал. Сердце пропустило удар, я поспешно вынула и приложила к уху.

— Жень? — с надеждой произнесла, вслушиваясь в тишину. — Ты где?

— Я у родителей сегодня, — раздался его ровный голос. — Не жди меня, до утра с ними останусь, давно не навещал. Завтра увидимся.

Даже не дожидаясь моего ответа, он отключился, а мне… стало обидно и ужасно одиноко. Поджав губы, я спрятала телефон, дошла до квартиры и, переступив порог, вдруг поняла, что не могу сегодня тут остаться. И совсем не потому, что без Лиса в ней было пусто и тоскливо, нет. В голове царил полный сумбур после рассказа Рэма, и еще это его «Тогда ты мне нравилась»… Зачем он это сказал? Намекал на что-то или просто ставил в известность? Я оглядела окутанную густыми сумерками комнату и осознала, что здесь все мне чужое, безликое. А хотелось хоть чего-то родного и близкого. Ни на минуту не задумавшись, я сбросила обувь, прошлась по квартире, собрав необходимые вещи, и вышла обратно, оставив Жене краткую записку, что сегодня ночую у себя. Может, действительно нам сейчас лучше побыть одним, успокоиться, обдумать все. А то разговор на нервах и эмоциях ни к чему хорошему не приведет.

Моя квартира находилась на Петроградке, поэтому я села за баранку своей «Киа», решив вспомнить, что у меня есть права и иногда надо тренировать навыки. Ведь когда жила одна, гораздо чаще ездила на машине, чем своим ходом. Добравшись до тихой улицы Бармалеева, где находилась моя хата, я поднялась к себе и с удовольствием вдохнула тонкий аромат лаванды. Перед окончательным переселением к Женьке я развесила везде сухие букетики, не желая, чтобы моя уютная двухкомнатная квартирка пропиталась затхлым нежилым запахом — личным домовым так и не получилось разжиться. И сейчас, несмотря на то что была последний раз тут очень давно, создавалось впечатление, что я выскочила на минутку за хлебом. Благодаря простеньким бытовым амулетам пыль не собиралась по углам и на поверхности.

— Здравствуй, дом, — пробормотала, невольно отметив, что здесь мне сейчас комфортнее, чем в квартире Лиса.

Когда Варвара и Степан купили мне эту квартиру, продав старую и переехав на дачу за городом, я обставляла свое гнездышко тщательно и с любовью. Современные тенденции мне не нравились, и мебель здесь стояла добротная, винтажная и очень уютная. Комод на ножках со стеклянными дверцами, овальный стол под зеленой скатертью с желтыми кистями, торшер с матерчатым абажуром, вязанный лично Варварой коврик на полу, конечно, паркет. В спальне — неширокая кровать, но с резным деревянным изголовьем и маленькими столбиками в изножье, и вместительный деревянный же шкаф с резными дверцами. Туалетный столик — с множеством ящичков и поворачивающимся зеркалом. В гостиной я на широком подоконнике оборудовала себе любимое место отдыха, как и у нас в офисе, — с мягким сиденьем, откидывающимся со стены столиком, на который я ставила ноут и чашку с чаем или тарелки с вкусняшками. Даже телевизор я сделала под картину, оформив в старинную золоченую раму, а широкий диван и кресла были обиты мягким золотистым плюшем.

Бросив сумку и пакет с продуктами — перед тем, как зайти домой, заскочила в магазин рядом, — я плюхнулась на диван и обвела комнату взглядом, невольно улыбнувшись. Клубок эмоций, болезненно давивший на грудь, незаметно распался, рассосался, и я просто отдыхала, находясь в знакомой и уютной обстановке. Повеселев, поднялась, мурлыча под нос мелодию, бодро потрусила на кухню. А через какое-то время завалилась на свой обожаемый диванчик на окне, включила «Пятницу» по телевизору с любимым «Орлом и решкой» и решительно выбросила все переживания из головы. Мне просто надо отдохнуть, слишком много всего свалилось в последние дни, а думать буду завтра, когда с бабушкой встречусь. Может, после этого мои воспоминания проснутся, кто знает.

В общем, вечер удался: я запустила любимый сериал «Тюдоры» и наслаждалась игрой актеров и костюмами, на время позабыв о своих проблемах. Чтобы совсем хорошо было, оставила телефон в спальне. А около часа, почувствовав, что засыпаю, отправилась спать, надеясь отдохнуть к завтрашнему дню и окончательно прийти в себя.



Этим же днем, где-то в центре Питера

Некромант никогда не верил в совпадения и сейчас, увидев в метро рекламу выставки в одной из галерей, отчего-то зацепился за нее взглядом. Имя молодого художника ему ничего не говорило, современным искусством он не интересовался, но интуиция его еще не подводила. И мужчина отправился знакомиться с модными тенденциями в живописи. Одет он был вполне прилично для посещения подобных мест, а потому его беспрепятственно пропустили полюбоваться работами молодого дарования. Неторопливо прогуливаясь среди женщин в коктейльных платьях с бокалами шампанского в руках и представительных мужчин в костюмах с галстуками — наверняка вероятных спонсоров, — некромант скользил взглядом по творениям художника, пытаясь понять, что же его сюда потянуло, зачем эта реклама привлекла его внимание.

Галерея состояла из нескольких больших светлых помещений, на стенах которых висели картины: пейзажи, натюрморты, немножко абстракции, попалась даже парочка сюрреализмов, отдаленно напоминавших творения Дали. В общем и целом они производили приятное впечатление, но не настолько, чтобы сам некромант отдал хотя бы за одно из них те деньги, которые за них просили. Он шел дальше, заложив руки за спину, рассеянно рассматривая картины и выискивая… что? Мужчина и сам не знал, пока не наткнулся взглядом в дальней комнате на небольшую миниатюру, размером не превышавшую обычную книгу. Брови некроманта поднялись, он подошел поближе — от картины исходили волны странной энергетики, не опасной, но что-то было в этой картине необычное, отличавшее ее от остальных произведений.

На фоне лесного озера на низко росшей над водой ветке дерева сидела русалка, спиной к возможным зрителям, лишь чуть повернув голову. Так, что виднелись ресницы, кончик носа и уголок губ, поднятый в намеке на улыбку. Волна золотистых с легким оттенком зелени волос закрывала правое плечо и половину спины девушки, открывая лопатку и соблазнительную впадинку вдоль позвоночника. Изящный изгиб талии плавно переходил в маленькие перламутрово-изумрудные чешуйки, мягко переливавшиеся под лучами солнца, полупрозрачный плавник хвоста почти касался спокойной глади озера, в котором отражались деревья и небольшие клочки облаков. И чем дольше некромант смотрел на картину, тем сильнее становилось ощущение, что русалка вот-вот обернется, подмигнет, улыбнется шире и игриво плеснет плавником. В какой-то момент ему даже показалось, девушка на картине в самом деле дышит…

Мужчина зажмурился и тряхнул головой, потом уже осторожнее скользнул по изображению взглядом. Да, определенно у художника имеется весьма интересный дар, если он умеет создавать настолько живые картины. Некромант задумчиво прищурился, отошел от изображения и прошел в соседнюю комнату, где вокруг улыбчивого взволнованного художника собрался круг поздравлявших и тех, кто заинтересовался молодым дарованием. Некромант уловил среди них парочку колдуний и одного оборотня, остальные — обычные зажиточные толстосумы. Остановившись чуть поодаль, он заложил руки за спину, терпеливо дожидаясь, пока художник немного освободится. Гостю выставки пришла в голову шальная мысль, что безусловно талантливый парень сможет нарисовать для него портрет Алены. У некроманта была только миниатюра четырнадцатилетней давности, но он очень хотел знать, как выглядит девушка сейчас, и художник мог ему в этом помочь: он не сомневался, автор картины с русалкой сумеет максимально точно это сделать. И у него будет наконец изображение Алены, такой, какой она сейчас стала… Взрослой и наверняка красавицей, хотя еще тогда, школьницей, его любимая уже производила впечатление на мальчишек.

Наконец кружок вокруг художника распался, он остался один — ненадолго, как предположил некромант, и поспешил воспользоваться минуткой.

— Простите, не уделите мне немного вашего драгоценного времени? — с улыбкой произнес он, подойдя к виновнику торжества.

— Да, конечно. — Тот тоже улыбнулся и посмотрел на некроманта.

— У меня к вам просьба, возможно, не совсем обычная. — Мужчина достал медальон, который всегда носил с собой с момента, как забрал его из разоренного дома семьи Алены, и открыл его. — Сможете нарисовать, какой эта девушка стала сейчас? Здесь ей пятнадцать, — добавил некромант. — Это дочь моих знакомых, она пропала. — Он состроил на лице грустное выражение.

— Ну… — Художник пожал плечами, но в его глазах уже загорелся интерес. — Я могу попробовать, но полного сходства не гарантирую, вы же понимаете.

— Спасибо. — Некромант протянул ему руку. — Я уверен, у вас получится. Когда к вам можно прийти и куда подойти?

— Давайте завтра здесь встретимся, у меня тут мастерская, — кивнул художник.

— Договорились. — Улыбка некроманта стала шире.

Выходя из галереи, он чувствовал проснувшийся азарт и удовлетворение — обладая портретом Алены, пусть и приблизительным, уже можно было сделать многое, не тратя драгоценные волосы. Их он тоже вытащил из тумбочки в спальне Алениных родителей. Что ж, тогда сегодня можно до конца дня отдыхать, он и так потратил много сил на ритуал. А вот с завтрашнего дня займется новым планом, уже с учетом будущего портрета. Некромант был уверен, у художника все получится.