Актеры затонувшего театра
Часть 4 из 34 Информация о книге
Глава 5 Борис Борисович предложил поговорить в его каюте. Вера отказалась и добавила, что и в свою его пригласить тоже не может. Софьин не обиделся. Как будто ожидал именно этого. Сказал, что просто хотел побеседовать, а потом провести экскурсию по кораблю. — Начнем с экскурсии, — предложила Вера. Путешествовали почти час, потому что было что посмотреть. Как оказалось, по заказу Бориса Борисовича на судне оборудовали зал казино, в ресторане построили эстраду для программ варьете. И Софьин сообщил, что ему удалось договориться с гаванским клубом «Тропикана», где работают самые лучшие танцовщицы, чтобы они выступали у него во время круизов по Карибскому морю. Хотя, как выяснилось, особых доходов от продажи туров на заманчивые круизы Софьин не ждет. — Вы помните, как называется это судно? — спросил он. — «Карибиен кап», — ответила Вера. — «Карибский кубок», именно! — обрадовался Софьин. — У меня получилось то, на что я не мог даже рассчитывать. Конечно, я предполагал, строил планы, но сейчас все получилось. И даже больше! — Что получилось? — не поняла Вера. — «Карибский кубок»! Я решил на корабле проводить боксерские поединки. Собрать молодых боксеров-профессионалов стран Карибского бассейна и устроить турнир. Обратился во всемирную боксерскую организацию. Поначалу они скептически оценили предложение. Дескать, такого не может быть, чтобы за пару недель претенденты на победу в финале проводили три боя. Но потом подумали хорошенько: восемь боксеров, после первого круга остается четыре, потом — двое лучших. В первом круге бой в четыре раунда, в полуфинале — шесть, а в финале десять раундов. И спортивные чиновники дали согласие. Я нашел промоутера, который договорился с каналом «HBO», который сейчас транслирует в прямом эфире бокс по всему миру, а потом есть еще и интернет-подписчики… И уже сейчас пошла реклама, и в Латинской Америке возник большой интерес к будущему турниру. Это что-то! Я-то думал, что будут участвовать малоизвестные молодые боксеры, а мне сразу предложили уже раскрученных, не потерпевших ни одного поражения. У кого семь боев за спиной, у кого десять. И ни одного поражения! До турнира остается три месяца. Когда будет подтверждена дата, начнут принимать ставки. Даже здесь, на борту, будет открыта своя букмекерская контора… А еще всемирно известное варьете с лучшими танцовщицами мулатками. И конечно, экипаж судна надо подбирать очень тщательно, весь персонал должен быть вышколен, чтобы девочки-официантки или стюардессы выглядели как на картинках в глянцевых журналах. — Зачем вы мне все это рассказываете? — прервала его Вера. — А к тому, что на моем судне полторы сотни кают, в основном двухместные. Место во время обычного Карибского круиза на таком корабле стоит около десяти тысяч, есть, разумеется, отдельные предложения. А во время боксерского турнира место будет по пятьдесят тысяч, кроме того, ВИП-каюты значительно дороже. А если учесть, что боксерские турниры пользуются особым вниманием со стороны, не говорю, что арабских шейхов, но просто миллиардеров, для которых заплатить миллиончик-другой… — Я поняла, — не дала ему договорить Вера. — Прибыль будет немаленькая, а потом еще сборы от трансляций, от интернет-подписчиков, от размещенной в зале рекламы… — Именно! — воскликнул Софьин. — Как вы все понимаете! — А зачем вы театр пригласили? — С чего-то надо начинать. Надо было обжить немного судно. Чего ему пустым ходить? А они как раз в Норвегию собирались. Для меня расходов практически никаких, а им радость и опять же бесплатное удовольствие. — Зачем же вы тогда выговор этим двум артистам сделали? — И в мыслях не было! Хотите, я как-нибудь сглажу… — Да я не в этом смысле, — отмахнулась Вера. — Просто вы взаперти сидите в своей шикарной каюте, а для них за пустой стойкой посидеть с бутылкой, которую они взяли из мини-бара в каюте, уже праздник. Вас увидели и растерялись. — Хорошо, я услышал вас, — кивнул Борис Борисович. — Я буду за ужином вместе со всеми. Потом можно еще что-нибудь придумать. В полночь отходим от причала. Знаете, как актеры умеют веселиться: капустники, импровизации, розыгрыши! Я думаю, скучно никому не будет. Они шли по коридору, вдоль кают, навстречу из-за угла выскочила девушка. Увидев хозяина яхты, она попыталась развернуться и шмыгнуть за угол, но ее уже увидели, и потому девушка просто прижалась к стене, а когда Софьин и его гостья поравнялись с ней, прошептала: — Добрый день, Борис Борисович, — и бросила любопытный взгляд на Веру. — Привет, — ответил Софьин, не задерживаясь. Но потом, уже пройдя мимо, обернулся и сказал: — Таня, передайте всем, что я буду сегодня ужинать с остальными гостями. Я и Вера… — Он посмотрел на Бережную, ожидая подсказки. — Вера Николаевна, — улыбнулась девушке Вера. — Так вот, — продолжил Борис Борисович, — сделайте так, чтобы никому сегодня скучно не было. — Я поняла, — кивнула девушка. — Тоже актриса? — спросила Вера, когда они отошли. Борис Борисович кивнул. — Двоих я уже видела. Федор Андреевич… — Волков, — назвал фамилию актера олигарх. — Второй — Алексей Козленков. Козленков начинал лет тридцать назад. Снимался в фильмах-сказках для детей. Знаете, он был такой тоненький, светловолосый, кудрявый. Типичный Иванушка-дурачок или Иван-царевич, но потом молодые годы прошли, и типаж стал не тот. — Я его вспомнила, видела фильмы с его участием в детстве. — А Волков как начинал, не знаю, но сейчас он достаточно востребован. В кино приглашают. Но Федор остается в театре, вероятно, не желая расставаться со своим другом Козленковым и с еще одним приятелем — Борисом Ручьевым, который служит в театре вторым режиссером. А ведь именно Ручьев открыл этот театр… Правда, тогда он был частным театром и назывался «Ручеек». Но дело, как это случается, не выгорело. Прогорел театр. Пошел под государственную крышу, но финансирования все равно должного не получил. А тогда появился я. Помогаю чем могу. А Волков, Ручьев и Козленков дружат с давних пор, хотя и ссорятся постоянно. Однажды Козленков едва не зарезал Волкова. Вовремя удержали. А обиделся из-за ерунды — из-за эпиграммы. Волков ведь этим балуется и достаточно зло сочиняет на каждого… — Что же такого можно сочинить в стихах, чтобы человек готов был убить автора? — удивилась Вера. — Да ничего особенного. Хотите, прочитаю? — предложил Софьин. — Если вас не затруднит. — Тогда слушайте, — усмехнулся Борис Борисович: Козленков как-то раз пошел к Ручью напиться, Нажрался и пошел домой пешком, а там на час езды. Устал… Решил в подъезде помочиться, Где Волков жил, и получил… внушенье. Всем объявляю Соломоново решенье: Пусть знает всяк, кто хочет хватануть чужого виски, От Волкова получит и по жопе, и по письке… — Ну да, действительно зло, — нахмурилась Вера. — И неужели он ко всем так относится? Вот что, например, можно написать про эту девушку, которую мы только что встретили? Она такая тихая и скромная. — Не знаете, что можно про Таню написать? Тогда позвольте прочитать эпиграмму и на нее. Хорошавина Татьяна Спит в сапожках из сафьяна, Чтоб не стибрили враги: Так сапожки дороги. Ну а раньше у нее Театральное жулье Скоммуниздило белье… Одеяло убежало, Улетела простыня И подушка как лягушка Ускакала от нея. И счастливая такая В сапогах, хотя нагая, Таня спит без памяти. Ангелочек, мать ети. Софьин выпалил все это на одном дыхании и посмотрел на собеседницу. — Как вам такие вирши?