Акулы из стали. Ноябрь

Это была первая и последняя комиссия на моей памяти, которая проверяла состояние у нас физической культуры и спорта. Слабенькие оказались. Хоть и спортсмены.





Дуэль




Военные моряки. Вот, ребята, о ком неожиданно пойдет сегодня наш рассказ. Лишенные сызмальства тех привилегий, которые вы полагаете за данность, запертые в железные борта своих кораблей и не имеющие возможности выбирать, чем им сейчас хочется заняться, вынуждены они выкручиваться из всего этого только смекалкой, терпением и волей.

Вот, например, дождь. Вы можете достать зонтик и не мокнуть, а то и вовсе не выходить из дома. Ну и что, что еда кончилась – вон же еще цветы в вазе стоят и соль есть. Да и дождь не вечен.

А моряк? Выдергивает его вахтенный отсека из сновидений, в которых он, может, только что на теплом море собирался руку предлагать. Тащ, готовьтесь к вахте. И что может он сказать: не-не, я, пожалуй, дома останусь? И выходит он на мостик. А там тот же дождь, который вот у вас идет и вы уже с аппетитом смотрите на цветы. А он? Отсюда льет, оттуда дует и тоже с водой, отовсюду брызжет. А предыдущий, которого он меняет, уже к этому равнодушен – он и сам уже дождь пополам с морской водой, и когда снимает рукавицу, чтоб пожать руку, из нее течет вода, а ладонь у него мягкая и пальцы в морщинках, как после бани. Хотя что за баня в плюс пять?

Зонтик? Ну не достанешь же ты в дождь на мостике зонтик? Нет, можно, конечно. Но, скорее всего, если тебя не унесет мэрипопинсничать, то тебя тут же отстранят от вахты, а то и вовсе спишут с плавсостава. Да и не только тебя, а заодно и всех твоих потомков до пятого колена. На всякий случай.

Или зуб. Возьмем и предположим, что он заболел. Повезло, если ты не на вахте и доктор в хорошем настроении. Ну как повезло: доктор достанет те клещи, которые еще Пирогов выбросил со словами: «Да ну, вы ебанулись, что ли, наглухо совсем?», а военный интендант, проходя в этот момент мимо медицинской палатки, подобрал их, нежно вытер обшлагами и со словами: «Не, ну а чо, нормальные же клещи!» поставил на вооружение всей армии и, соответственно, флота, до полного износа и морального устаревания. А чему там устаревать? Ну круглогубцы и круглогубцы! Так вот, достанет доктор эти клещи (может быть даже те самые!) и, ласково ими пощелкивая, заглянет вам, через глаза, на самое дно души: «Что, зубик заболел, родненький? Ну заходи, чего ты дрожишь, милок?» И вы не поверите – боль не то чтобы отступает, но становится довольно-таки терпимой! И это, вы помните, если вам повезло и вы застали доктора в хорошем настроении, что бывает крайне редко и похоже, согласно военно-морской классификации, на чудо чуть ли не полуторного пришествия. А что бывает, когда в плохом, я вам смогу рассказать только после того, как вы мне предъявите справку о полной морально-психологической устойчивости из поликлиники, к которой приписаны.

Но хуже всего – скука. Особенно ее комбинации с весной, летом, осенью и зимой. И вся беда даже не в том, что военный моряк не умеет скучать, но в том, что к скуке этой он, сука такой, готовится заранее! Нет бы просто страдать хуйней, что иногда случается и на это никто не обращает внимания. Даже строгий старпом, застав группу военморов, страдающих хуйней, спросит их, бывало, по-отечески: «А что это вы тут, бакланы шерстоперые, творите? А-а-а-а, хуйней страдаете? Ну ладно, только суточный план мне не нарушать!» Посмотрит строго да и дальше пойдет.

Так нет же – ему, этому самому баклану, нужно обязательно что-нибудь себе припасти заранее. Чтоб когда на него навалится скука, ему не было скучно и можно было что-нибудь повертеть в руках или куда-нибудь это, припасенное, засунуть, чтоб посмотреть, что будет. Об этом как раз случае, гремевшем в свое время на всю нашу необъятную Родину и до самого даже Мурманска, я и хочу вам сегодня рассказать. Про «засунуть».

Стоял излет лета. Та самая пора, которая всем нравится больше всего, да не все об этом решаются говорить вслух. Запахи скорой осени носились ветром по горбам сопок и оттуда стекались вниз, прямо в синее море, но не волнуя его, как осенью, а нежненько проникая в. И солнышко уже не палило, а ласково грело прибрежные камни. Они-то и были виноваты, как вы увидите после, эти самые камни. Даже не суббота, в которую нести вахту скучно и неинтересно, хоть до крайности спокойно. Проверяющих в субботу не бывает – дураки они, что ли, по субботам шастать. А еще и дежурный по дивизии в ту самую субботу ушел спать к себе на корабль, приказав будить его, если что, обязательно. Но только если это самое «если что» будет ядерной войной, а иначе давайте тут сами, чо тут: рулить дивизией атомных крейсеров в субботу сможет и второклассник, если ему выдать повязку и ознакомить с суточным планом. Хотя если бы он и не ушел, то ничего бы это не изменило – сами сейчас увидите.

Но в субботы так было почти всегда, а в эту, видите, добавились еще и камни, на которые вылезла погреться нерпа. Не то чтобы здоровая, но и не маленькая – нормальная такая черная нерпа. Лежит себе на боку, усами шевелит да на солнышко щурится. Милота!

А сверху, с вышки, щурится на нее морпех, который там стоит уже второй год с перерывами на сон, еду и политзанятия. И вот эта самая нерпа, так уж вышло, стала на тот момент самым интересным событием за всю его службу.

Это когда он поступал служить (ну как поступал – был отловлен в тайге и доставлен в военкомат), ему сказали: слушай, ну ты же охотник, да? Потомок Дэрчу Оджала, наверняка. Белку в глаз бьешь, а если тебе ружье дать, то ты и вовсе в ресничку ей попадешь? Ну так вот, смотри, охрана важного государственного объекта, стратегического, можно сказать, значения от проникновения внутрь его извне! Звучит? Карабин тебе дадут, будешь зорко вокруг, а если что: «Стой, кто идет!» И из карабина по ним! А тебе медаль потом, а то и орден, представляешь? Морская пехота, сынок, это тебе не в танке пукнуть бояться. Это простор, ебать его, отвага и эта еще, как ее… товарищ прапорщик? Точно! Удаль! А? Хочется? Ну а кому не захочется? Я бы и сам, знаешь, но годы не те уже. Вот тут подпишись. Где ты – там победа, сынок! Запомни свой девиз отныне и до скончания веков!

«А где ты» оказалось на поверку не особо полно врагами. А нет врагов – откуда брать победу? Да не то что врагами, а и обычными людьми как-то не кишело. Да что там не кишело – их и не было вовсе. Вы, стращает замполит, должны бороться с террористами! Бдить во все стороны одновременно! Чтоб даже мышь! Даже, сука, пискнуть! При вас боялась!

Ну а чего тут бдить на вот этой вот самой дальней вышке? Внизу обрыв метров хуйзнаетсколько, под ним пирсы с лодками, вправо от вышки – сопки до горизонта, а слева – немножко сопки и море. Откуда тут взяться террористам и зачем? Прыгнуть со скалы вниз и разбиться насмерть? Ну нет – вот они и не берутся. Даже охотники за грибами сюда не забредали – больно далеко, да и в колючей проволоке вся природа, включая грибы. Один раз на стрельбище вывозили, вот и все тебе развлечения за полтора года. Спросил раз про увольнение, все чуть со смеху не полопались. Да иди, говорят, конечно, раз по уставу положено – хошь вон в ту сторону, хошь вон в эту. Дать тебе увольнительную? Тьфу. Хорошо хоть три патрона на стрельбах сэкономил, греют теперь душу в кармане. Но, в общем, скука неописуемая…

О, а это что за зверь там лежит? Надо же, как зашевелилась внутрях охотничья привычка… И пальцы зачесались, и патроны в кармане, вот вам крест, сами позвякивать начали. А дух Дэрчу Оджала будто подмигнул и по плечу так ласково потрепал: хороший зверь, надо бить!

А внизу, вот прямо под вышкой, был пирс. И к пирсу была пришвартована подводная лодка. А у ее трапа, как и положено у любой уважающей себя лодки, стоял вооруженный верхний вахтенный Максуд. Максуд был, ну… Максудом. И служил вообще-то трюмным в седьмом отсеке. Не королем говна и пара, а их принцем – он же был матрос.

Но так уж заведено на подводных лодках, что для их охраны специально обученных людей нет. И охраняют их те, кого удается заставить выучить инструкцию и кое-как научиться пользоваться автоматом. Вот хотя бы и принцев говна и пара. И не знаю, где как, но в губе Нерпичья верхний вахтенный выставлялся с единственной целью – вовремя разбудить центральный пост, если к кораблю приближалось строгое начальство или коварные проверяющие.

Одна надежда всколыхнулась было у матросов послужить стране, когда возникла опасность проникновения чеченских террористов и на пирсы привезли мешки с песком, чтоб за них падать, если что, и отстреливаться. Штук по пять на каждый борт выделили.

«Вы серьезно? – спросил командир. – У нас же на отливе перепад высоты метров десять, что толку от этих хилых пяти мешков? Тут же ростовой ДОТ строить нужно, или как он там называется, ну раз уж такое дело».

«Да где мы вам столько песка наберем, странные вы люди, тут же не Каракум, тут мох и камни, а песок чуть не из Воронежа везли, вы что, в литерных вагонах, надо же ценить заботу Родины об вас, а не вот это вот все тут начинать… Нате, распишитесь за пять мешков и что мы безопасность вашу обеспечили чуть более, чем полностью. И тут все это красивой горкой сложите или складите, как вам угодно. А потом доложите, не забудьте, что пирсы укрепили и сам чорт вам теперь не брат! Письменно и в трех экземплярах».

Повезло просто, короче, что либо чеченские террористы боятся песка, либо, как и все остальные террористы, понимают, что проще занести денег. Но не суть.

И вот значит Максуд стоит и бдит, как полагается любому дисциплинированному матросу, несмотря на то, что суббота и вообще. Ну как бдит: пишет письма своим любимым девушкам о том, как он тут, несмотря на. И если бы не он, то бы и хуй его знает, но повезло всем, что он. И поэтому брюки-клеш ему одному из всего призыва разрешили распороть и вшить в них синий, как твои глаза, шелк, чтоб когда он, то сразу всем было видно, что это именно он и есть – тот самый.

И тут выстрел.

И пуля шмяк в море, метрах в двадцати от него. Да ладно, подумал Максуд, вот сейчас за мешки эти падать и пора? Да ладно?



Перелет, подумал морпех. И я перед ним сейчас извиняюсь, что имя его для истории не сохранилось совсем, но морпех – это тоже звучит гордо, правда ведь? Достав второй ворованный (давайте будем называть вещи своими именами, в конце-то концов!) патрон, морпех прищурился, взял поправку на ветер и шмальнул по нерпе второй раз.

И опять Максуд слышит выстрел, и пуля дзыньк по пирсу. Да ладно, думает Максуд, как так-то? Кто синий, как ее глаза, шелк в распоротые клеши вошьет, если не он?



– Сентральный, верхнему!

– Внематочно.

– Тут это, тащ… По мне стреляют. Как бы… вроде бы как…




Ну вот зачем на свете существуют трюмные, подумал в этот момент дежурный по кораблю, он же младший штурман. Суббота, блядь, вовсю, погода как на картинке кого-то там, кто рисовал эти широко известные картинки. А вчера день рождения отмечали у Сани. Ну как вчера… начали-то вчера, да… И даже дежурный по дивизии (он же командир) сладко спит у себя в каюте. А ему, штурману, глаз не сомкнуть, и все почему? Все потому, что на свете существуют трюмные!



– Максуд, блядь!

– Йа!

– Ты же, сука, инструкцию учил! Учил?

– Учил.

– Зачеты сдавал! Сдавал?

– Сдавал.

– Инструктировал тебя я, перед разводом, дежурный по дивизии на разводе и снова я, после развода?

– Так точно!

– Ну и хули тогда? Какие твои действия в данном случае?

– Оборонять!

– Ну дык и обороняй, епта!

– Йе-е-е-сть!



Эх, ебать, подумал Максуд, да не так-то уж я и наврал в письмах-то, хоть и не дописал их еще! Медаль, бля, а то и орден! Застили награды ему глаза, и, упав за мешки с песком, Максуд начал внимательно смотреть.



Да что ж такое-то, возмутился морпех. Как так-то вообще! Я же белку в глаз! А с ружьем так и вовсе! А тут лежит такая туша, а я что? Не потомок Дэрчу Оджала, что ли? Как тут это работает? Куда брать поправку, кроме ветра? Что за ебаный край такой, а? Как тут они живут с вот этим вот всем!

И последний, третий, патрон, уютно щелкнул… Куда он там щелкает? В патронник?

Максуд заметил, откуда бахнул третий выстрел, и подумал: ах ты, сука такой, пидор! Ну, погоди!

Автомат Калашникова – это вам не карабин. Вот эту штуку перевел в режим стрельбы по три патрона, вот эту вот загогулину передернул – и поливай! Что, собственно, Максуд и сделал, лежа за мешками с песком. А чего по три, а не очередями, спросил потом командир. «Дык как чо, я же не просто хотел патроны расстрелять, а завалить этого пидора!» – дословная цитата Максуда.



Ах ты сука такой! Пидор! Стрелять по мне!

Морпех (он же в данный момент «пидор», по версии Максуда) зарядил штатную обойму. Только нерпа, хочу я заметить, и дежурный по кораблю остались равнодушными к данному кипению страстей в отдельно взятой нелюдимой области пространства и времени. Ну с нерпы-то что взять – животное. А у штурмана суббота, с него тоже нечего взять при данных обстоятельствах, и если мало их, так вот вам еще и диван в штурманской рубке!

– Сентральный, верхнему!

– Максуд, ну что опять? Инопланетяне?

– Никак нет! Инопланетян же не существует! У меня патроны кончились! Можно мне еще патронов наверх передать?!

Даже если вы младший штурман и стоите дежурным по кораблю в субботу, то фраза от трюмного матроса Максуда о том, что инопланетян не существует, приведет вас в чувство быстрее, чем мгновенно, поверьте. А потом уже прошмыгнет по краешку коры мыслица о том, что, ну в смысле – у него шестьдесят патронов кончились? Хорошо, что штурманенок подумал, но вовремя не сказал вслух про штыковую атаку. А то не так бы радужно могла закончиться эта история…



И только благодаря тому, что наша родина так необъятна, говорил потом командир перед строем, эти два придурка остались в живых! Только дистанция плюс перепад высоты и восходящие потоки и спасли двух этих защитников людей друг от друга от окончательной и бесповоротной кончины!



Но это он потом уже сказал, когда все прошло. А тогда-то штурманенок, несколько смущаясь, вылез на мостик и оценил обстановку.

И правда, Максуд лежал за мешками с песком и радостно помахивал ему пустыми магазинами. А сверху и правда постреливали.

Да, ебать, вот это суббота!

Не ядерная война, конечно, но дежурного по дивизии пришлось разбудить. Он долго не втыкал, в чем тут прикол и отчего штурманенок такой дерзкий – взял и разбудил. Потом воткнул, но долго не верил потому, что от штурманенка пахло только вчерашним днем рождения, не более того. Да даже бы если и более того, но командир же знает, на что способны его офицеры в любом состоянии. И вот на то, чтобы будить командира, когда он приказал его не будить, они точно не способны. А иначе как бы они медкомиссии проходили? Да и как такое вообще может быть, да еще, как назло, в его дежурство! Блядь, перестрелка двух караульных? Да это же жопа! И в самом деле, лучше бы уж тогда ядерная война!