Арчи Грин и заклятие ворона

Глаза Румольда сверкнули. Он ответил медленно, как будто прилагал все усилия, чтобы сдержать свой гнев.

– Это ты заходишь слишком далеко, Гидеон. Ты не имеешь права отдавать мне приказы. Когда Магическая лига узнает о твоём вторжении, тебя ждут самые серьёзные последствия.

Хоук нетерпеливо пожал плечами.

– Я готов рискнуть, – заявил он. – Ситуация слишком серьёзна, чтобы я мог позволить им мешать мне делать мою работу! А теперь, будь любезен, освободи проход, или мне придётся убрать тебя с дороги.

На мгновение лицо Румольда исказилось от ярости, однако он сдержался и выдавил кривую улыбку.

– Очень хорошо, Гидеон. Но ты должен знать – это тебе даром не пройдёт.

С этими словами он распахнул дверь, и гости ступили в длинный белый коридор.

– Следуйте за мной, – бросил Румольд и направился по коридору к другой двери.

Арчи и Хоук последовали за ним.

– Вы уверены, что мы поступили правильно? – шёпотом спросил Арчи, когда они шагали по коридору.

Хоук улыбнулся уголком рта.

– Да, – ответил он. – Я ещё никогда не был ни в чём так уверен.

Арчи внимательно посмотрел на него. Ему вдруг пришло в голову, что он даже не знает, где учился глава отдела Неопознанных книг. Старый Зэб как-то упомянул, что Хоук, должно быть, получил образование в какой-то магической академии, поскольку сам Зэб его не учил. Интересно, что это за академия? Может быть, Пражская, где училась Катерина?

Они долго шли за Румольдом по лабиринту совершенно одинаковых коридоров. Из-за закрытых дверей доносились разные звуки – это обитатели приюта что-то делали в своих комнатах. Больше всего на свете Арчи хотелось как можно скорее убраться отсюда. Это место внушало ему ужас. Он пытался представить, каково быть запертым в одной из этих тёмных комнатушек без права выйти наружу.

Они прошли мимо комнаты, в которой был заключён Артур Рипли. Она находилась в самой глубине здания, и Арчи невольно задумался над тем, как преступнику удалось бежать из такого хорошо охраняемого места. Когда он спросил об этом у Хоука, глава отдела Неопознанных книг помрачнел.

– Я тоже постоянно задаю себе этот вопрос, – тихо сказал он. – И снова, и снова прихожу к выводу, что он мог сделать это только с чьей-то помощью.

Хоук посмотрел на Румольда, шагавшего впереди них. Арчи кивнул. Теперь поведение Хоука становилось более понятным. Если он подозревал, что кто-то из сотрудников приюта помог Рипли бежать, это объясняло, почему он был так резок с Румольдом. С другой стороны, Хоук уже давно не принимал своё лекарство, значит, это могло быть просто обострение его паранойи…

Арчи покосился на Хоука. Несмотря ни на что он склонялся к первому предположению. Он доверял Хоуку, и хотя в последнее время его наставник вёл себя странно, у Арчи не было никаких причин сомневаться в нём. По крайней мере, пока. И до тех пор, пока эти причины не проявились, он будет предан своему учителю.

Наконец они свернули в отдельный коридорчик, заканчивавшийся тупиком с тяжёлой железной дверью. Румольд отпер замок и жестом пригласил посетителей в комнату, где стоял стол и два стула. Окон в помещении не было.

– Подождите здесь, я сейчас приведу Катерину, – бросил он и вышел, заперев за собой дверь.

Арчи услышал, как в замке повернулся ключ. Он заметил, как дернулось лицо Хоука, и у него тревожно заколотилось сердце.

Хоук лихорадочно оглядывался по сторонам, как будто предпринимал отчаянные попытки держать себя в руках. Вскоре Арчи с облегчением услышал звук приближающихся шагов в коридоре, потом в замке снова заскрежетал ключ. Тяжёлая железная дверь распахнулась, и на пороге появилась Катерина. Она заметно похудела с тех пор, как Арчи видел её в последний раз, а её длинные рыжие волосы были коротко острижены.

– К тебе гости, – Румольд показал ей на один из стульев.

Катерина бессмысленно смотрела перед собой. Потом вяло заковыляла к стулу.

Её когда-то живые и проницательные голубые глаза теперь были тусклыми, она двигалась медленно, как одурманенная. Тем не менее она выглядела гораздо лучше, чем в тот страшный вечер в Музее. Тогда она просто окаменела, как статуя.

Катерина опустилась на стул, опёрлась локтями на стол и принялась безостановочно тереть руки, словно хотела отмыть их. Она делала это на протяжении всего разговора.

– Спасибо, Румольд, – сказал Хоук, давая понять, что тот может уйти.

Румольд с грохотом захлопнул дверь. Снова загремел ключ. Однако Арчи чувствовал, что Румольд никуда не ушёл и наблюдает за ними сквозь зарешёченное окошко.

– Добрый день, Катерина, – мягко произнёс Хоук, садясь на второй стул. – Ты меня помнишь?

Катерина подняла на него глаза и тут же отвернулась. Потом кивнула.

– Ты помнишь Арчи? – спросил Хоук.

Ещё один быстрый косой взгляд, и снова кивок. Арчи готов был поклясться, что на этот раз Катерина испытала какие-то чувства. Правда, он не мог сказать, какие именно. Страх или, возможно, гнев?

– Я рад убедиться, что ты успешно избавляешься от проклятия «Гримуара», – снова заговорил Хоук. – Возможно, и для всех других, кого прокляла эта книга, тоже есть надежда.

Катерина продолжала смотреть на него пустыми, ничего не выражающими глазами.

– Я хочу поговорить с тобой, – продолжал Хоук. Он по-прежнему говорил с ней мягко, но в его голосе появилась настойчивость. – Мы знаем, что ты переписывалась с Артуром Рипли. Ведь это он рассказал тебе о том, что «Гримуар» хранится в Темнохране музея Магических кодексов, не так ли?

Арчи знал, что это так, поскольку Катерина сама рассказала ему об этом.

Катерина кивнула. Значит, к ней в самом деле вернулась память.

– Очень хорошо, – сказал Хоук. – Ты помнишь что-нибудь ещё о планах Рипли? Что должно было произойти после того, как ты завладела бы «Страшным гримуаром»?


– Я должна была унаследовать магическую силу Гекаты, – ответила Катерина. Её голос звучал тускло и безжизненно, но слова она выговаривала вполне отчётливо.

– Но что получил бы Рипли? – спросил Хоук. – Чего он хотел от тебя?

– Рипли хотел стать темнохимиком, – глухо проговорила Катерина. – У него были большие планы по написанию чёрной магии.

Её остекленевшие глаза тупо смотрели в пустоту.

– Какие планы? – уточнил Хоук.

Молчание.

– Катерина, скажи, зачем Рипли хотел стать темнохимиком? Что он собирался сделать?

Катерина на мгновение перестала тереть руки. Её глаза вдруг вспыхнули неистовым огнём.

– Переписать «Опус магус», что же ещё! – выпалила она высоким насмешливым голосом, неприятно напомнившим Арчи голос «Гримуара». – Ему только это и было нужно! Это был его план. Провозгласить начало тёмной эры магии! – пронзительно визжала Катерина. – И вы ничего не сможете сделать, чтобы этому помешать! Единственный, кто мог остановить чёрную магию, – это Фабиан Грей, но он мёртв! А жалкий Арчи Грин даже не догадывается, какая роль ему уготована!

– К-какая роль? – испуганно воскликнул Арчи. – При чем здесь я? О чём ты говоришь?

Злая улыбка исказила губы Катерины.

– Видишь? – спросила она, и её ожившие глаза злорадно заблестели. – Он ничего не знает! – Она в упор посмотрела на Хоука. – Как и ты!

Теперь Катерина смотрела на них с безумным злобным торжеством.

– Фелиция Найтшейд, моя пра-пра-пра-прабабка, говорила, что когда Грей чудом вышел из «Книги пророчеств», он лепетал всякий вздор, будто помешанный. В основном это была полная чушь, но одно он повторял снова и снова: «Только Греи смогут спасти магию». Слышите? Не Грей, а Греи!

Арчи в остолбенении уставился на неё.

– Но я родился через триста пятьдесят лет после этого!

– Да, – лукаво ухмыльнулась Катерина, – но твоя судьба намертво связана с судьбой Фабиана Грея. То, что Грей увидел в «Книге пророчеств», имеет самое прямое отношение к тебе!

Арчи в ужасе смотрел на неё. Его сердце бешено колотилось. Неужели это и есть последняя развилка его судьбы? Возможно ли, что именно ему предназначено спасти магию от Тёмного пламени вместо Грея? Голова Арчи шла кругом.

И тут железная дверь снова с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Румольд. Он подскочил к Катерине и с силой встряхнул её за плечи.

– Довольно! – закричал он. – Ну-ка, выпей это.

Он поднёс к губам Катерины пузырёк с каким-то снадобьем, она послушно выпила его – и мгновенно успокоилась. Первым делом она снова принялась тереть руки. Сначала быстро, потом всё медленнее и медленнее, пока наконец не застыла, мерно хлопая в ладоши, как будто пыталась унять беспокойство.

– Ты её расстроил, Гидеон, – набросился Румольд на Хоука. – Зачем ты спрашивал её о Рипли? Её разум ещё слишком слаб. Она не отдаёт себе отчёт в том, что говорит.

– Не могу с тобой согласиться, Румольд, – резко бросил Хоук. – Думаю, она прекрасно понимает, что говорит.

И прежде чем Румольд смог его остановить, Хоук схватил правую руку Катерины и повернул её ладонью вверх. Арчи вскрикнул. Там темнела огненная метка – чёрный дракон!

– Ещё одна принесла Тёмную клятву, – медленно произнёс Хоук. – Интересно, сколько их ещё в твоём приюте, Румольд?

Вместо ответа Румольд посмотрел на дверь, словно ожидал кого-то. Дверь оставалась закрытой, но Хоук как будто не замечал этого. Он так пристально смотрел на Румольда своими разноцветными глазами, что Арчи испугался, не потерял ли его наставник рассудок.

Румольд шумно сглотнул и снова нервно покосился на дверь. В следующее мгновение она широко распахнулась, и в комнату шагнул уже знакомый Арчи высокий осанистый мужчина.

– Гидеон, мне стало известно, что ты беспокоишь пациентов, – произнёс он ледяным голосом, в котором ясно звучала угроза.

Хоук резко крутанулся на стуле.

– Утер, – проронил он. – Какой неприятный сюрприз. – Он снова впился глазами в лицо Румольда. – Значит, ты вызвал подкрепление? Ну разумеется, я должен был это предположить.

Румольд пожал плечами:

– Это для твоего же блага, Гидеон. Ты в смятении. Ты уже давно не принимаешь лекарство. Мы не можем так это оставить!

Повинуясь кивку Моргреда, два дюжих санитара в белых халатах вошли в комнату и встали по бокам от Хоука.

Моргред высокомерно улыбнулся.

– Гидеон Хоук, – громко провозгласил он. – Я немедленно освобождаю тебя от должности главы отдела Неопознанных книг.

На какое-то мгновение Арчи показалось, что Хоук будет протестовать, но в глазах наставника не увидел ничего, кроме обречённости.

– Хорошо, Утер, – устало ответил Хоук. – Если таков приказ Магической лиги, я вернусь в Оксфорд и немедленно соберу свои вещи.