Арчи Грин и заклятие ворона

А в это время на другом конце Оксфорда единственная свеча озаряла мрачную полуподвальную комнату. Дрожащий язычок пламени бросал отсветы на полумёртвую крысу, лежащую на столе. Мальчик, сидевший в полумраке, протянул руку к столу, взял крысу и впился в неё зубами. Кровь алым ручейком потекла по его подбородку.

– Проглоти! – приказал его наставник. – Используй жизненную силу крысы, чтобы погасить свечу и получить власть над тьмой. Если ты сможешь извлечь тьму из крысиной крови, то однажды сумеешь забрать её и из крови дракона.

Мальчик зажмурился и с усилием проглотил кровь. Сосредоточившись, он произнёс слова древнего заклинания:

Крысы убитой

Свежая кровь,

Погаси пламя

Во веки веков.





Пламя свечи затрепетало и погасло, а комната погрузилась в кромешную тьму.

– Хорошо, – произнёс наставник. – Ты почти готов!

– Но где мы добудем кровь дракона? – спросил мальчик.

– Предоставь это мне, – ответил мужчина, вновь зажигая свечу. – Есть несколько способов пустить кровь дракону.

Он раскрыл свою левую ладонь и показал мальчику огненную метку.





Глава 20

Могила





Ворота со скрипом отворились, пропуская Гардению Грин на кладбище. Ветер шелестел в ветвях высоких деревьев, похожих на молчаливых стражей, охранявших могилы. Что было в этом шелесте – приглашение или предостережение?

Арчи судорожно сглотнул. Бабуля поманила его жестом. Арчи хотел войти следом за ней, но его ноги будто окаменели. Перед ним было самое обычное сельское кладбище, ничем не отличающееся от сотен других таких же, разбросанных по всей Англии, но что-то в этом месте внушало Арчи страх.

– Идём, Арчи, – позвала бабуля, оглядываясь через плечо. – Оттуда ты ничего не увидишь.

Честно говоря, именно на это Арчи втайне надеялся. Накануне вечером, когда бабуля Грин сказала, что утром они навестят могилу Грея, Арчи отнёсся к этому с энтузиазмом. По словам бабули, на этом кладбище на протяжении столетий хоронили Греев – родню Арчи по материнской линии. Деревня у кладбища так и называлась – Грей-энд.

Ещё вчера Арчи очень хотелось посетить это место. Но стоило ему очутиться здесь, как он почувствовал странное желание бежать прочь.

Гардения медленно шла по дорожке, то и дело поглядывая на могилы, словно приветствовала старых друзей. Арчи сжал кулаки, сделал глубокий вдох и вошёл в ворота.

– Здесь лежат поколения Греев, – торжественно произнесла бабуля, когда он нагнал её. – Вот твой прадед, Таддеус Грей, – она показала на искрошенное временем надгробие в виде лошади. – Спустил почти всё своё состояние на лошадей… А вот тут у нас Алдус Грей и его жена Гертруда…

Арчи посмотрел на могилы. Готические буквы на каменных надгробиях позеленели от мха. «Светлой памяти Алдуса Грея, 1792–1863», – было высечено на первом камне. – «И его любящей жены Гертруды, 1795–1869».

– А Грины похоронены под Оксфордом, – продолжала Гардения. – Я часто навещаю это кладбище. Конечно, большинство этих людей мне не довелось узнать при жизни, но сейчас мы с ними очень подружились. Смерть сближает.

Арчи понимающе кивнул. До него не сразу дошёл смысл её слов. Он покосился на неё, но лицо бабули Грин было серьёзно.

– Как ты можешь с ними дружить, если они умерли задолго до твоего рождения? – спросил он.

Бабуля остановилась и посмотрела на сконфуженное лицо своего внука.

– Эхо, – ответила она так, словно это слово должно было всё объяснить. – Магия не исчезает мгновенно, Арчи. Она длится. Все наши самые дорогие воспоминания, которые мы хотим оставить после себя тем, кого любили, остаются. Воспоминания отзываются эхом. Когда ты бросаешь камень в пруд, вода приходит в движение, круги продолжают расходиться по поверхности ещё долго после того, как камень канет на дно. Воспоминания – те же круги. Мы чувствуем сильное эхо ушедшего человека в местах, которые он когда-то любил, – или на его могиле. – Бабуля улыбнулась тихой задумчивой улыбкой. – Наши самые драгоценные воспоминания длятся, как сон. Или ночной кошмар, – очень тихо добавила она, мгновенно посерьёзнев. – Если человек прожил недобрую жизнь, память о ней тоже останется после его ухода. Но добро долговечнее зла, Арчи. Никогда не забывай об этом.

Бабуля снова зашагала между могилами и вскоре остановилась в конце ряда.

– Я привела тебя вот сюда, – сказала она, указывая на последнее надгробие.

Остальные могильные камни купались в лучах солнца, проникавших сквозь кроны деревьев. Но эта могила утопала в тени. Имя Фабиана Грея было выбито на гладком камне, поросшем густым зелёным мхом, почти полностью скрывшим надпись.

– Но если его могила всё время была здесь… – начал Арчи.

Бабуля Грин отрицательно покачала головой:


– Нет, милый. Думаю, это не настоящая его могила, а мемориал, возведённый семьёй. Прочитай надпись.

Арчи наклонился и с трудом разобрал слова, выбитые на камне:





Угасло, но не забыто



Драгоценной памяти Фабиана Грея




– Какая-то бессмыслица, – пробормотал Арчи.

В следующее мгновение внутри у него что-то надорвалось. Он больше не мог терпеть боль, день за днём терзавшую его.

– Почему ты внушила мне, что мои родители и старшая сестра погибли во время крушения парома? – резко выпалил Арчи. – Как ты могла?

Лицо бабули Грин окаменело, как будто вопрос сразил её наповал. На мгновение она застыла на месте. Когда она снова посмотрела на Арчи, ему показалось, будто бабуля состарилась сразу на десяток лет.

– Давай присядем ненадолго, – попросила она, кивая на старую деревянную скамейку под кустом тиса.

Бабуля опустилась на скамью, жестом пригласила Арчи сесть рядом. Ему хотелось найти в себе силы разозлиться, закричать, наказать её за эту многолетнюю ложь, но сейчас, когда бабуля сидела перед ним, его гнев куда-то испарился. Арчи молча сел рядом.

Бабуля дотронулась до его руки.

– Я должна была как-то объяснить тебе, почему их нет с нами и куда они исчезли. Я не могла открыть тебе правду, не рассказав о магии, но при этом не могла позволить, чтобы ты считал себя брошенным. Паром затонул примерно в то же время, когда твои родители исчезли, вот я и ухватилась за эту историю.

– Ты лгала мне! – воскликнул Арчи.

– Да, – печально вздохнула бабуля. – Это была маленькая ложь, обернувшаяся большим обманом, – продолжала она. – Сначала я сказала тебе, что твои родители пропали в море, – ведь в то время я ещё надеялась, что они вернутся. Но годы шли, от них по-прежнему не было никаких известий, и тогда я решила, что терзать тебя ложной надеждой будет слишком жестоко. Я подумала, что для тебя будет легче считать их погибшими. Я не знала, что ещё придумать!

Арчи кивнул. Он понимал, что двигало его бабулей, но всё равно чувствовал себя преданным. Он отвернулся.

– Прости меня, Арчи. Поверь, я не хотела причинять тебе боль!

Арчи почувствовал, как предательские слёзы щиплют ему глаза. Он резко выдернул свою руку из руки бабушки.

– Возможно, когда-нибудь ты меня поймёшь, – тихо обронила Гардения.

Она устало поднялась со скамьи и побрела к воротам кладбища. Арчи остался сидеть.

Внезапно облака скрыли солнце. На кладбище опустились сумерки. Арчи смотрел, как его бабуля уходит прочь, сгорбив щуплые плечи.

Он вытер глаза рукавом и крикнул ей вслед:

– Почему они меня бросили?

Но бабуля была уже слишком далеко, чтобы его услышать. Казалось, могильные камни поглотили его крик.

Арчи встал и пошёл догонять бабушку.

Ворота тонули во тьме. Арчи был уже совсем рядом с ними, когда вдруг услышал какой-то шорох за спиной и уловил быстрое движение сбоку. Он обернулся – но кладбище было пусто и тихо.

Арчи открыл ворота – и сразу почувствовал, как волоски на задней стороне его шеи встают дыбом. Птица опустилась на дорожку за его спиной и громко закричала, словно предупреждая о чём-то. Арчи снова обернулся – и на этот раз увидел белое лицо с двумя чёрными провалами вместо глаз, выплывающее из-за надгробия. Щеки призрака ввалились, его бледная кожа была так тонка, что казалась прозрачной. Арчи мгновенно понял, что видит перед собой ещё одного Бледного писца.

Бледный писец протянул к Арчи свою увядшую руку с длинными жёлтыми ногтями. Арчи отпрянул в сторону, но призрак бросился на него, впиваясь ногтями в его грудь. Арчи почувствовал острую боль и невольно опустил глаза, ожидая увидеть кровь. Как ни странно, на нём не было ни царапины, но тело сковал парализующий страх. Всё его существо оцепенело от ужаса.

Сердце в груди Арчи колотилось так быстро, словно готово было взорваться. Он чувствовал, что со всех сторон его окружают неведомые опасности. Надгробия зловеще темнели в сумерках. Бледный писец снова схватил Арчи своей иссохшей рукой, и жуткий страх вновь сковал льдом душу мальчика.

Все органы чувств Арчи работали против него. Он чувствовал зловонное дыхание призрака, вдыхал густой смрад разложения. Его тело было парализовано страхом, язык прилип к гортани. Только его разум каким-то чудом продолжал бодрствовать.

Арчи вспомнил имя второго Бледного писца – Страх. Вика говорила, что он нападает в тот момент, когда жертва наиболее уязвима.

Похожее на череп лицо призрака ещё ближе придвинулось к Арчи. Мальчик почувствовал на своём лице его зловонное дыхание, услышал шипящий голос. Внезапно призрак заметил Изумрудный глаз, висевший на шее Арчи, и протянул к нему свои скрюченные пальцы. Но когда Бледный писец хотел схватить безопасник, в воздухе разлилось янтарное сияние. Иссохшая рука отдёрнулась, словно на неё плеснули кислотой.

Это был Краеугольный камень, лежавший в кармане Арчи!

Бледный писец смотрел на свою скрюченную руку, его призрачное лицо с чёрными провалами глаз исказилось от ненависти.