Балтийский рейд
Часть 28 из 28 Информация о книге
– Я поняла, – улыбнулась девушка и прокричала распоряжение Якову. – Яков! Передайте капитану любого встреченного шведского судна, что герцогини Марта и Ингеборга из королевского рода Эриков нуждаются в защите. Их, плывущих на Родину на русских кораблях, преследует датский флот. – Вас понял, Ваше Высочество, – раздался ответный крик. И быстроходная русская ладья устремилась на восток. Через три часа, как и предсказал Михаэль, в сгущавшихся сумерках русский отряд нагнали первые три датских ладьи из погони. Они будто волки кружили в небольшом отдалении и пускали сигнальные стрелы, обозначая цель. К середине ночи их стало уже семь, и датчане решились на свой первый бросок. С обеих сторон строя на когги разом устремились быстроходные ладьи. Им наперерез выскочили ушкуи Редяты, и ударили арбалетчики со всех судов. Море подсвечивалось факелами и горящими стрелами. Как видно, сами не ожидавшие такой плотности стрелкового боя, датчане начали отворачивать в сторону и выходить с боевого курса. На одном судне, как видно, были выбиты рулевые, и оно, потеряв ход, начало медленно разворачиваться боком. Ладья Бояна выскочила из строя и, пройдя параллельно, осыпала её в упор стрелами и болтами. Проходя, в каких-то десяти-пятнадцати метрах от борта, на палубы викингов полетели три зажигательных глиняных горшка. Пламя вспыхнуло в темноте ярко-малиновым цветом, поджигая парус и охватывая огнём всё судно, а с бортов с криками отчаянья посыпались в море фигурки, спасаясь в нём от яростного огня. – Теперь до утра уже не сунутся, – покачал головой старший Краузе, – У нас есть время пройти ещё вёрст сорок. Действительно, впечатлённые быстрой гибелью дозорной ладьи датчане не предпринимали никаких враждебных действий, следуя в отдалении и накапливая силы. К десяти утра у них, растянутых полукругом, было уже более пятнадцати дозорных и около десятка больших военных кораблей. А вдали виднелись паруса ещё четырёх. – Как видно, ждут подхода последних, – кивнул Михаэль Сотнику, –Через часа три подойдут, и тогда все вместе на нас навалятся. Нужно собрать наши в единый плотный строй, так нам самим же будет легче отбиваться. Глядишь, и не сразу тогда вырежут, – усмехнулся немецкий капитан. Общая скорость всего флотского отряда равняется скорости его самого тихоходного судна. Четыре тяжелогруженых ганзейских когга не давали набрать хорошей скорости остальным судам бригады. Но не один человек на быстроходных ладьях и ушкуях даже не помыслил бросить своих товарищей и уйти в отрыв. Все экипажи готовились к своему последнему бою. Трюгви в очередной раз оглядывал гладь моря. С запада, окружая русский отряд подковой, готовился к бою многочисленный датский флот. Скоро суда сцепятся в яростной абордажной схватке, и тут будет очень страшно. Пока же Карасик наслаждался последними мирными минутами. Он уже поднял в «воронье гнездо» несколько тулов со стрелами и несколько кожаных мешочков с арбалетными болтами. Всё для боя тем, кто встанет в это самое опасное на судне место. Ведь в первую очередь стрелков выбивают из высоких «вороньих гнёзд», и тогда русским мальчишкам здесь уже точно не позавидуешь, поскольку тонкое плетенье гнезда не сдержит вражеские стрелы. Карасик окинул в последний раз горизонт, уже собираясь слезать, как вдруг его глаз заметил какую-то далёкую точку на востоке. Задержавшись и вновь вглядываясь вдаль, он разобрал, что со временем точка размывается и состоит из нескольких более мелких: – Вижу вдали суда курсом остен! – раздался его крик, и в сердце каждого появилась надежда. Через несколько минут их, как видно, заметили и на датских больших кораблях, где были такие же вороньи гнёзда, и на высоких мачтах началась суета. Поднимались и спускались с них люди, а концы строя «подкова» перестали сходиться. Как видно, датский командир не любил неопределённости и решил пока подождать подхода неизвестных судов с востока. Вполне ведь могло быть, что это были датские суда их восточного крыла. И тогда с русскими разделаться будет уже гораздо проще. Примерно через полчаса среди сближавшихся семи судов удалось разглядеть русскую ладью Якова. На помощь спешила подмога! – Din höghöjd, kapten Holger och hans skvadron är glada att tjäna dig! Vad vill du göra?! (Ваше Высочество, капитан Хольгер со своим отрядом рад служить Вам! Что прикажете делать?! – Швед.) – Kaptajnen er glad for at se dig! Tag en plads i rækkerne. Prøv ikke at komme ind i slaget, men hold danskerne væk! (Рада Вас видеть, капитан! Займите место в строю. Постарайтесь в бой не вступать, но не подпускайте датчан близко!),–крикнула подошедшему флагманскому судну герцогиня, махая приветственно рукой. – Jaglyssnar! Слушаюсь! Скоро сюда прибудет ещё отряд. Я послал за ним дозорное судно, – ответил швед, и его суда заняли своё место сзади, прикрывая собой общий строй. А сам Хольган с развевающим флагом Шведского королевства чуть-чуть приотстал, замыкая колонну. – Что нужно датчанам в водах короля Швеции Эрика?! –прокричали с замыкающего судна в сторону датского флагмана. Через какое-то время ему ответили: – Это свободные воды, где вы тут видите землю Шведской короны. Пусть шведы убираются к себе и оставят датскому флоту русских. Дания не воюет со Швецией, и они пока могут быть свободны. – На русских кораблях члены королевской семьи благословенного рода Эриков! И пусть Датчане разворачиваются сами, пока не поздно! Шведские моряки почтут за честь постоять за своих герцогинь! Или датчанам мало одного Борнхёведе, и их капитан готов втянуть два королевства в новую войну?–ответил с издевкой швед, «надавив на живое». Датский командующий ничего не ответил, и его суда следовали прежним курсом, не сближаясь, однако, с отрядом. А через пару часов появился большой отряд из двадцати шведских кораблей и настойчиво, но без боя, оттеснил датчан в сторону. Вдали показались очертания большого шведского острова Эланд, и датский флот, сменив курс, благоразумно ушёл в открытое море. Через три дня закончилась первая часть морского прорыва домой, и бригада высадилась на отдых в готландской гавани Висбю. Снова, как и два месяца назад, Сотник сидел в окружении друзей на званом приёме в готландском королевском поместье. Слушал песни певцов менестрелей, разговоры гостей, произносил тосты и здравницы и, ловя мимолётные взгляды Марты, всё не мог отделаться от мысли, что это, по сути, её прощальный официальный приём. И больше он уже никогда не увидит свою герцогиню. Русский отряд седлал коней и был готов уже отправиться в путь, туда, где расположилась на русском подворье Вюсбю бригада, когда к командиру подошла служанка и тихо его поманила за собой. – С вами хочет увидеться одна особа, барон, следуйте за мной, –и проскользнула в боковой вход замка. В маленькой боковой комнате, куда Сотник поднялся по винтовой лестнице, его ждала Марта. – У нас с тобой только час времени, Андрюша, мне нужно соблюдать определённые правила, ты же меня понимаешь? – произнесла с придыханием Марта, обнимая своего возлюбленного. – Я всё понимаю, моя маленькая, – прошептал Сотник и поднял её на руки. – У нас только час, – опять напомнила она с улыбкой и щёлкнула его по носу. Корабли бригады выходили из гавани Висбю в восточном направлении. Полгорода всыпало на берег, провожая русское войско, и была среди них та, что заняла в сердце Сотника своё пустовавшее после смерти жены Доброславы место. Марта стояла сейчас в своём ярко-голубом, под цвет её красивых глаз, платье и, прижав руки к груди, смотрела на удаляющегося от неё её Мужчину. Ей было неловко, казалось, что она утратила свою красоту, и Он это увидел! Ведь вот уже третью неделю её подташнивало, и она с тенями под глазами вообще не могла смотреть в сторону любой еды. А у Сотника в это время стояла перед глазами их прощальная встреча, когда его Марта, такая прекрасная в свете светильника, в накинутом на голое тело лёгком и простом платьице, сняла с груди серебряную православную иконку Богородицы и одела ему на шею. «Это, Андрей, нательная иконка от моей русской бабушки. Пусть она бережёт тебя от всех бед и опасностей, и я верю, что мы с тобой ещё встретимся, любимый…» Глава 12.Последний рывок. Бригаде предстояло совершить свой последний морской переход, пройдя мимо острова Сааремаа в Матсалуский залив южной части Эстляндского герцогства, где её ожидали два заранее оставленных и замаскированных конных звена. Традиционный и прямой путь через Вотский залив был перекрыт обозлённым датским флотом. Здесь же они русскую бригаду явно не ждали. Сентябрьским дождливым днём, когда над морем висели полосы тумана, русский морской отряд проскочил в узкое место между материком и островом и вошёл в нужный мелководный залив. Глубины этого залива, сплошь заросшего камышом и другими водными растениями, были никому неизвестны, и суда шли по нему с самой медленной скоростью. Ориентиром направления служило устье реки Казари, и к вечеру пятнадцатого сентября корабли наконец-то подошли к берегу. Заросший сплошным кустарником и лесом, он был безлюдным, казалось, что здесь вообще не ступала нога человека. Неожиданно с правого борта, там, где заросшие камыша закрывали особенно густо подход к берегу, серо-зелёная стена растительности расступилась, и к отряду скользнула небольшая лодка долблёнка. Передний гребец привстал и поднял в приветственном жесте руку: – Командир, на берегу всё спокойно. Больше двух месяцев вас тут дожидаемся, однако, – докладывал Ийбо, – В заливе всего одна маленькая деревушка из местных эстов стоит, в ней из мужиков семеро. Живут тайно, ибо натерпелись от немцев и данов уже. Ловят рыбу, ну и так, небольшие поля и огородики у них для прокорма есть. Мы им с Азаматом, –и карел кивнул на звеньевого степняка, –Помогаем, чем можем, ну и они народ простой, добрый, нам взаимностью отвечают. Так что, хорошо жили, пока тут вас ждали. Никто чужой мимо не проходил. Да и пройти-то сюда сложно, однако, пути и дороги не зная. Пару седмиц назад какая-то ладья, было, заходила в залив, так мы даже обрадовались сначала, подумали, что это вы возвращаетесь. Но она там, на мель села, видать, намучились гребцы, с неё снимая, и также эта ладья потом и ушла восвояси. Вот и все наши новости, не считая того, что три дня назад младший брат Азамата Камиль хорошего такого, жи-ирного лося стрелой добыл. Так что, мы тут теперь с мясом. – Мясо – это хорошо, – кивнул Сотник, слушая подробный и бесхитростный рассказ пластуна. – Ну что, Азамат, теперь дело за тобой. Нужно, как можно быстрее добраться до Пскова к командиру конницы Василию и доложить ему о нас. Азамат кивнул и спокойно с достоинством ответил: – Доскочим, командир, не сомневайся! Природного торка никакая опасность не остановит! – и он три раза сплюнул через плечо. – Ну, теперь точно не остановит, – усмехнулся Андрей и отдал команду, –Начинаем высадку! Всё закончить к сумеркам, чтобы кораблям обратно проливом в темноте на большую воду уйти! Восемь степняков в это время, оседлав коней, уходили на восток только им известными и заранее разведанными тропами. В их задачу входило, не вступая в бой, проскочить более пятисот вёрст по враждебной земле Эстляндского герцогства и поземлям, захваченным орденом крестоносцев, и привести обратно к заливу всю степную сотню с заводными лошадьми. И делать это нужно было быстрее, ибо вот-вот закроют небо сплошные тучи, и тогда тут пройти будет очень и очень трудно. Степные воины и их лошади были научены совершать длительные переходы. Хороший богатур мог есть, пить, спать, и даже, извините за нескромность, справлять естественные надобности на ходу, не слезая со своего коня. Он чутко улавливал его состояние. Ведь конь для него был гораздо ближе, чем просто средство передвижения. Это был практически его друг. И понимая, что он устал, хочет, есть или пить, степняк или пересаживался на другого – заводного (если это было нужно, то и на ходу), подтягивал на нём подпругу и следовал дальше на свежем, не снижая темпа движения. Или же вываживал, поя и кормя на выпасе травой либо захваченным в дорогу овсом. Скорость передвижения тут зависела только от состояния лошадей. Степные же воины имели при себе все то, что им было нужно в пути. Кожаную флягу, бурдюк с водой или молоком кобылицы, взбиваемого и выбраживаемого в степной напиток кумыс, кусок тонко нарезанного мяса, который подкладывали под седло, а тот уже превращался под воздействием веса всадника и лошадиного пота, по своей сути, в походное «отбивное». Седмицы хватило Азамату с его воинами, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее Балтийский залив от русского лагеря под Псковским Изборском. Только уже южнее Дерпта (Юрьева) наскочили они на ливонский разъезд, состоящий из двух десятков всадников и, лишь ссадив семерых стрелами, сумели сбросить погоню «с хвоста». 26 сентября поднятый по тревоге дозорный эскадрон из трёхсот русских всадников обрушился на предместья Дерпта, заставив наглухо запереть там гарнизон. Степная сотня Азата в то время, как прикрытие отвлекало от них врага, гнала на запад заводных. У каждого воина было по четыре лошади, и они, перескакивая с одной на другую, преодолели нужное расстояние всего за шесть дней. – Здравствуй, Андрей! Рад тебя видеть, друг! –широко улыбался Азат, такой скупой на видимое проявление чувств, –Вы сделали всё, как ты и задумал? Мы тут уже наслышаны про великую битву в германских землях. – Да, друг! – обнял командира степной сотни Андрей, –Остался только последний рывок, и мы уже дома, жаль только, коней нам для обратного пути теперь гораздо меньше нужно, –и Сотник тяжело вздохнул. – Не тужи, Андрей. Слава о наших воинах на века в умах и сердцах народов останется. У нас в степи есть славная поговорка: «Умеющий жить, сумеет и умереть», для хорошего воина великая честь пасть в славном бою за правое дело! Вон, главное, молодых всех до одного сберег, – и он кивнул на возмужавших в походе курсантов, принимающих у степной сотни и обихаживающих своих коней, – Хорошие воины из них будут, даже по глазам и ухватке видно, как наши мальчишки изменились в походе! –и он потрепал по голове своего Маратку. Тридцатого сентября, дав отдохнуть лошадям, степная сотня с двухсот шестидесятью бойцами, прибывшими из-за моря, вышла на хорошо протоптанный уже путь, и под озером Выгула соединилась с дозорным эскадроном Василия. Шестьсот восемьдесят конников составляли теперь большую силу, и по преследующим семи сотням всадников из немецкой орденской конницы в удобном для засады месте ударил слаженный залп луков и самострелов, выбив за десять минут треть отряда преследователей. Уцелевшие развернулись и сопровождали отходящую к Пскову бригаду, уже только издали. По древнему русскому городу, видевшему за свою бурную историю рати варягов и норманнов, чуди и немцев крестоносцев, шли на восток конные сотни Андреевской бригады. Горожане, прижавшись к заборам, провожали ряды усталых и суровых воинов, глядя на них с неподдельным любопытством. Над колонной колыхался лес пик и отрядных значков, а в голове её виднелось знамя с косым Андреевским крестом и красная православная хоругвь. Через город, давший Руси великую княгиню Ольгу, в крещении Елену, проходило, возвращаясь из дальнего похода, войско победителей – русское войско, вернувшееся домой. А кровь и грязь смоются, раны залечатся, и снова будет, кому поднять булатный меч в защиту своих людей и земли. Бригада пробилась! Бригада вернулась домой! Все иллюстрации и обложка для книги взяты с сайта https://pixabay.com/ru/
Перейти к странице: