Барон

Сначала были ликвидированы они, потом с моего согласия, как формального владельца корабля, полисы в штурмовой броне при поддержке дроидов зашли на борт и добили оставшихся гвардейцев.

Как оказалось, остальные четырнадцать рыл тоже успели напялить бронескафы, рассредоточившись по лайнеру.

– Ну и что это за хрень? – спросил я Ламонта, входя в одну из комнат отдыха после душа и переодевания.

В коридоре у дверей молчаливыми черными статуями застыли спецназовцы, по моей прямой просьбе взявшие в оборот всех находившихся на борту, включая прислугу и сам экипаж корабля.

– Мятеж? Бунт? Заговор? Как это сейчас принято называть?

Стюарт Ламонт, побледневший, удивленный происходящим явно не меньше моего, покачал головой, не зная, что ответить.

– Ваша милость, уверяю, не представляю, что здесь творится, но могу однозначно сказать, что не имею к этому никакого отношения.

От былого налета надменности не осталось и следа. Старик выглядел крайне растерянным.

Все еще полностью не доверяя ему, но уже и не горя желанием пристрелить, я махнул рукой в направлении выхода.

– Пойдемте. Лиманцам удалось одного взять живым. Его быстренько подлатали, ранение оказалось не смертельным. Сейчас его держат в камере под охраной.

– Власти станции пошли на сотрудничество? – спросил управляющий баронства, опасливо косясь на матово-темные забрала стоящих в коридоре полицейских.

– Еще как, – утвердительно произнес я. – У них там переполох не меньше нашего. Выяснилось, что первая группа нападающих с пиратского рейдера. Для государства, официально входящего в Содружество, – это очень большой прокол. Узнают, обязательно не преминут обвинить Лиманский Союз в связях со звездными странниками. В последнее время с этим очень просто. Чуть что, ор поднимается на всю галактику. Всем до одури надоели пиратские набеги. Особенно сайконцам, у которых недавно чуть ли не целую планету ограбили. Уверен, эти будут орать больше всех. Так что разбирательство инцидента находится в приоритете у станционных заправил. Им, скорее всего, уже пришли указания из столицы по этому поводу. А мы тут выступаем в качестве пострадавших, у кого злобные разбойники хотели увести частную собственность.

Ламонт понятливо закивал. Он слышал об отношении к пиратству в цивилизованных мирах.

– Хотя я считаю, что первые дебилы в легких бронниках не более чем отвлекающий маневр, – я беззаботно переступил через красные пятна на мягкой поверхности пола.

Увидев их, старик передернул плечами. Он еще не забыл крайне нелицеприятную картину на месте моей первой встречи с нападающими.

Его можно понять. Кишки, кровища, торчащие обрубки костей. Ну чисто сцена из фильмов ужасов. Мне и самому на краткий миг стало неуютно от осознания факта, что это дело моих рук.

Но все быстро прошло. Тут ведь как – или ты, или тебя. Довольно простой выбор, если, конечно, не хочешь закончить жизнь раньше времени. Тогда пожалуйста, вставай на колени, склоняя голову в ожидании конца.

Кто-то пойдет по такому пути, а кто-то предпочтет сопротивляться. Лично я из последних и уже давно считаю христианское смирение с подставлением левой щеки уделом слабаков, не способных за себя постоять. Уж лучше извернуться и всадить клинок в печень врагу, чем давать ему бить тебя снова. Так будет правильнее и уж точно намного справедливее.

Нас с Ламонтом проводили в комнату для допросов с задержанным гвардейцем. Дознаватели полисов как раз заканчивали приготовление аппаратуры для первичного ментосканирования.

Закованному в силовые путы короткостриженому парню в безликом сером комбезе прикрепили на виски, теменную область и затылок плоские серебристые кружки.

– Он не спятит? – поинтересовался я у офицера, занимавшегося приборами.

– Нет, сначала пройдемся по верхам, кластеры памяти о ближайшем времени. Месяц-два, не дальше, – вместо полиса ответил человек, назвавшийся Кларком.

Он представлял здесь официальные власти Лиманского Союза и являлся на станции старшим смены в пункте управления и наблюдения. Что-то вроде контролера над всей деятельностью на пустотном объекте, начиная от внутренней жизни на борту «Бринги-12» и заканчивая близлежащим локальным пространством.

Как я понял, под его руководством находилось сразу несколько служб, включая диспетчерскую.

Парню не повезло с выбором смены, и поэтому вот уже на протяжении нескольких часов он торчал здесь, разбираясь в воцарившемся хаосе.

Забавно, при знакомстве он как-то опасливо на меня пялился, держась на внушительном расстоянии. А узнав о моей принадлежности к сингарийской расе, вдруг сразу расслабился и начал вести себя более спокойно.

Репутация светловолосых ученых генетиков дорого стоила и на окраине развитых миров. Возможно, наличие гражданства первой категории именно этой страны так оперативно позволило решить все возникшие вопросы. Сильно сомневаюсь, что окажись здесь обычный аристо из Доминиона, его бы тоже не потащили на техно-допрос. На всякий случай, для профилактики. А так всем прекрасно известно, что уж кто-кто, а сингарийцы не могут быть замешаны в пиратских делах напрямую. И уж точно не станут помогать им, несмотря ни на что.

Имидж расы научных светил галактики сыграл мне на руку.

– Приступаю к первой фазе, – сообщил оператор установки ментосканирования.

Возникла небольшая пауза.

– На обработку результатов уйдет какое-то время. У нас проблемы в локальной сети из-за вируса, нарушившего работу протокола безопасности.

– Сколько? – спросил я.

Полис пожал плечами.

– Час, может, два. Трудно сказать. Специалисты пока разбираются с последствиями. Хорошо еще, что вредоносный пак ограничили определенными рамками манипулирования. В случае широкого распространения под угрозой вполне могли оказаться системы жизнеобеспечения или состояние герметичности станции.

– Нам это помогло найти злоумышленников. Без сигнала о перепаде в энергетической сети мы бы вообще могли не заметить происшествие, – заметил Кларк. – Только это заставило нас включить терминалы визуального наблюдения. Обычно мы этим не занимаемся, полностью полагаясь на датчики дистанционного обнаружения запрещенного оружия.

Я скрестил руки на груди. Что тут скажешь. Случайность помогла и мне. Эти сволочи в бронескафах, скорее всего, меня все же достали бы там. Парочка контейнеров не очень хорошее укрытие от громил в высокотехнологической броне поколения «Б».

– Кстати, – сказал я. – Хочу еще раз поблагодарить ваших сотрудников за своевременную помощь и профессионализм при ликвидации угрозы. Ребята сработали на пять с плюсом, быстро и без потерь нейтрализовали врагов.

Представитель Лиманского Союза молча кивнул, принимая похвалу.


– Все службы среагировали на отлично. Спасатели, медики, полисы. Не волнуйтесь, все будут отмечены в рапортах.

Неторопливо пройдясь вдоль стены, я еще раз взглянул на скованного пленника в дальнем конце вполне обычного помещения. Никаких односторонних зеркал здесь не ставили, методы допроса этого не требовали.

По правде говоря, по сути в Содружестве и не допрашивали в привычном понимании этого слова. Человека подключали к ментосканеру и вычерпывали напрямую из его головы все, что нужно, вплоть до воспоминаний первого вздоха после рождения.

Несомненно, существовали способы противодействия такому вмешательству. Специальные импланты, ментальные блокираторы, гипноустановки, всякая другая хрень, о которой даже думать не хочется. Но это все было не слишком распространено, довольно дорого и совершенно небезопасно.

Кто захочет рискнуть превратиться в пускающего слюни идиота? Разве что какие-нибудь шпионы на службе секретных правительственных агентств. Обычным солдатам подобные процедуры не проводили.

– Пожалуй, я с ним попробую побеседовать, – сказал я, подходя ближе к креслу с пристегнутым бывшим баронским гвардейцем. – Его уже отпустили ваши микстуры? Он нормально соображает?

Научный сотрудник полиции легонько махнул правой кистью, разрешая разговор. Сам он не отрывался от дисплея стационарного комп-терминала, где еще шла обработка поступающих данных.

Ламонт тоже шагнул вперед, встав за моим плечом, с отвращением уставившись на захваченного плен- ного.

– Знаешь, кто я?

Приподняв подбородок парня лет двадцати пяти, я взглянул ему прямо в глаза.

– Узурпатор, – не сказал, а выплюнул он, с ненавистью сверля меня злым взглядом.

– Любопытно, – пробормотал я. – Что-то новенькое. В баронстве появилось движение за освобождение или нечто похожее? Не совсем понял, почему ты так меня назвал.

Гвардеец вскинул голову кверху, продолжая таращиться на меня, как святой паладин на порождение Тьмы.

Ничего себе, сколько ненависти. Прямо брызжет из глаз. Того и гляди разразится гневной отповедью, призывая покаяться и встать на колени.

Фанатик, что ли? Что-то не припомню никаких религиозных течений в баронстве. Или появилось недавно? Свидетели истинного наследования. А что? Звучит. Секта придурков, выступающих за чистоту крови по прямой линии наследников трона домена. Ярые борцы с влиянием пришельцев. Или нечто подобное…

Просто класс. Этого для полного счастья мне еще не хватало.

Взяв стул и развернув его спинкой вперед, я уселся верхом, с интересом уставившись на солдата.

– Значит, считаешь меня узурпатором. А как же Тисара? Она стопроцентный отпрыск благородного рода Канваль. Тысячелетняя история и все такое. Как с ней быть? Ее ты тоже считаешь незаконной правительницей?

Гвардеец попытался отвернуться в сторону, проигнорировав вопрос. Что меня, естественно, не устроило. Резко дернув снова за подбородок задержанного, я жестко приказал:

– На меня смотреть! – чуть приподнявшись, я схватил его за волосы и резко дернул назад. – Кто у вас главный? Кто все организовал и с какой целью?! Говори!

В ответ сжатые плотно губы и все та же ярость на морде. Не хочет по-хорошему, паршивец.

Поняв это, я отпустил его, жестом попросив Ламонта принести портативную комп-консоль со стола.

– Дай-ка я тебе расскажу кое-что о себе. Ты, похоже, новичок в баронской гвардии, принят недавно и не знаешь меня так хорошо, как другие, – я взял в руки поданный планшет. – Я не люблю причинять людям боль целенаправленно, считаю это излишним. Но иногда приходится на это идти, чтобы добиться нужных результатов. Смотри, никого не узнаешь? Даю подсказку, это ваши приятели, которые проникли на борт первыми.

Перед лицом гвардейца появился экран компа с изображениями стычки в коридоре. Еще до того, как там прибрались. Как несложно догадаться, превалировал на картинке красный цвет.

Увидев, во что могут превратиться человеческие тела под действием архаичного оружия под названием секира, парень взбледнул.

– Как видишь, я могу быть очень жестоким, если меня вынуждают, – наклонившись вперед, я приблизил свое лицо почти вплотную к лицу бунтовщика и произнес вкрадчивым шепотом: – Я тебя на куски порежу прямо тут. Буду кромсать по частям, пока не узнаю, что мне надо. И плевать на ментосканер и всякие технологичные штучки. Так понадежнее будет. Как считаешь?

Сначала подбородок, а после и губы парня затряслись. Глядя в льдистые ярко-голубые зрачки, слушая негромкий уверенный голос, он моментально поверил в озвученную угрозу. Хотя на самом деле, естественно, она и была всего лишь угрозой. Пытать его на самом деле я не собирался. Однако блеф сработал, как надо.

– Яааа… яааа… ничего… не знаю… это все лейтенант… он все время говорил, что так не должно быть.

– Как – так? – резко спросил я.

– Баронством не должен править чужак. Надо выбрать своего. Всегда так рассуждал и на тренировках, и на отдыхе. Его многие поддерживали.

– Многие? Капитан баронской гвардии тоже? – торопливо вмешался Ламонт.

Солдат часто-часто закивал, не отрывая от меня наполненного ужасом взгляда.

Здорово его пробрало. В обществе, где привыкли к обожженным ранам от энергетического оружия, вид рубленной на куски плоти вызывал настоящий ужас перед тем, кто смог такое сотворить. Наверняка считал меня чудовищем, воплощением оживших кошмаров. Ну и отлично, сговорчивее будет.

Я выпрямился. Значит, заговор. Не сказать, что столь уж неожиданно, в сословном обществе следовало ждать нечто подобное. Но все же неприятное известие.

– Не мог капитан пойти на это в одиночку, – догадался, о чем я думаю, баронский управляющий. – За ним должен кто-то стоять.

Сидящий на стуле гвардеец опять затряс головой.

– Нам этого никогда не говорили, но я однажды слышал, как лейтенант с капитаном обсуждали некое послание от короля Эдгара.