Батальон прорыва

– Как же так?

– А вот так! Это война. – старший лейтенант выругался, покосился на коляску, где сидел Чухнин с трофеями. – Откуда немецкий мотоцикл и оружие?

– У немцев одолжили.

– Оружие придется сдать, до выяснения.

– Вы что же, нам не верите?

– Верить вам или нет, другие разберутся. – старший лейтенант обернулся к красноармейцам. – Терещенко, Лисицын! Сопроводите пограничников вместе с мотоциклом и оружием к лейтенанту Шилохвостову.

Скоморохов верил, что вскоре во всем разберутся и всё встанет на свои места, и всё же при упоминании знакомой фамилии ему на душе стало легче.

Андрей не ошибся. Шилохвостов оказался тем самым лейтенантом госбезопасности, с которым он разговаривал вчера. Разговор состоялся в лесу, он был недолгим. Лейтенант Шилохвостов выслушал Скоморохова, забрал у него документы немецких солдат, распорядился передать раненого Чухнина санитарам. От него Андрей узнал, что утром немцы обстреляли из артиллерии штаб погранотряда, расположенные в городе комендатуры, склады, госпиталь, железнодорожный вокзал, радио– и телефонную станции. Связь с погранзаставами и комендатурами удалось наладить только ближе к полудню, а после полудня поступил приказ оставить Перемышль, поэтому дополнительных сведений о судьбе заставы лейтенанта Ковальчука у Шилохвостова не было. В конце разговора лейтенант сказал:

– Мотоцикл я у вас забираю, трофейное оружие можете оставить себе, оно вам скоро пригодится. Тут вот какое дело. Ты, Скоморохов, город хорошо знаешь?

– Неплохо.

– Добро. Значит так. Главные силы отряда на данное время сосредоточены в селе Нижанковичи. Я сейчас направляюсь туда. Ты поедешь со мной. Там я определю тебя в подчинение к старшему лейтенанту Поливоде. Под его командованием формируется сводный батальон из пограничников и солдат полка НКВД. На завтра намечается наступление на Перемышль, но прежде следует провести разведку. Поливоде требуются ловкие ребята, которые хорошо знают Перемышль, а ты, как я понял, из таковых.

– Товарищ лейтенант, разрешите с собой красноармейца Бондаренко взять. Он один из всей заставы…

Шилохвостов понимающе кивнул.

– Разрешаю.





* * *


Первая ночь войны выдалась лунной и безветреной. Разведчики младшего лейтенанта Скоморохова бесшумными серыми тенями скользили по склону между кустов и деревьев. Группа из пяти человек состояла из пограничников, скрытно передвигаться в темноте им было не внове. Андрей следовал первым, он-то и услышал впереди негромкий оклик по-немецки. Скоморохов остановился, поднял руку. Разведчики замерли. Неужели их заметили? Андрей знал, что в город специально было послано несколько разведгрупп для выявления огневых точек противника и расположения войск. В случае обнаружения одной группы оставался шанс, что сведения будут добыты другими, и все же Скоморохову не хотелось, чтобы обнаруженными разведчиками были они. Опасения оказались напрасными. Тихий разговор немецких солдат успокоил. Подползли ближе. Как оказалось, это был передовой пост немцев на окраине города. Скоморохову подумалось: «Эх, напасть бы на них из темноты и перебить всех до единого!» Эту мысль он отбросил. Сейчас было важно раздобыть сведения и по возможности доставить в отряд «языка», а необдуманные действия могли помешать наступлению. К тому же у него было особое задание от Шилохвостова. Поэтому пост обошли и нырнули в ближайшую улочку. Перебежками, от дома к дому, проулками и дворами стали продвигаться к центру города, примечая на ходу, где у немцев огневые позиции, где стоит бронетехника. Немцы времени зря не теряли, подготавливали в домах и на площадях опорные пункты. Разведчики видели, как немцы укладывают на перекрестках мешки с песком, устанавливают пушки и пулеметы. Однако не все были заняты делом, разведчики слышали в отдалении пьяные голоса и песни на немецком языке. Враг праздновал победу.

На обратном пути остановились у одного из одноэтажных домов. Здесь жил знакомый Шилохвостова. От него они надеялись получить сведения о немцах. Андрей тихо постучал в дверь. На стук не ответили. После повторного стука из-за двери раздался мужской голос:

– Кто там?

Скоморохов тихо сказал:

– Свои. Я от Шилохвостова.

Щелкнула задвижка, дверь отворилась, на крыльце появился босоногий пожилой человек в белой рубахе и брюках. Он с опаской посмотрел по сторонам, негромко произнес:

– Заходите.

Разведчики вошли в прихожую. Бондаренко по приказу Скоморохова остался снаружи. Мужчина свет включать не стал. Сказал: «Подождите», – и исчез в одной из комнат. Скоморохов вдохнул носом воздух. Пахло борщом. Только теперь он вспомнил, что не ел с самого утра. Ждать пришлось недолго. Мужчина пришел со свернутым листом бумаги, отдал Андрею.

– Вот. Передадите Шилохвостову. Здесь всё написано.

– Хорошо. Передадим.

Мужчина пожал Скоморохову руку.

– Удачи вам, товарищи.

Пограничники вышли из дома. Теперь у них была еще одна задача: по возможности взять «языка», но летняя ночь коротка, а потому и времени у разведчиков было мало.

Им повезло. Группа возвращалась назад, когда ближе к окраине города они увидели трех немецких солдат.

– Похоже, патруль, – тихо произнёс один из пограничников.

– Будем брать того, который впереди. Сдается мне, он за старшего.

Схватка была короткой. Немцы нападения не ожидали, они повернули за угол дома на перекрестке, когда на них набросились разведчики. Дюжий Бондаренко ударом приклада в голову свалил первого, двух других немцев закололи ножами. Скоморохов не ошибся, шедший впереди немец оказался обер-ефрейтором. Ему быстро связали руки, сунули в рот кляп. Взятого в плен «языка» Бондаренко тащил на себе, так как удар прикладом оказался сильным. Немец был рослым и тяжелым, а потому нести его пришлось по очереди.

Труды разведгрупп не прошли даром. Выяснилось, что немецкое командование тоже готовило наступление, а потому ударили по ним на полчаса раньше запланированной ими атаки. Утром артиллерия открыла огонь по обнаруженным позициям противника. Грохот пушек разорвал утреннюю тишину. В атаку со стороны городского кладбища пошли пограничники сводного батальона, следом в бой вступили бойцы девяносто девятой стрелковой дивизии и две сотни ополченцев.






* * *


Скоморохов во главе доверенного ему полувзвода пограничников пробивался к центру города. На окраине немцы встретили наступающих шквальным пулеметным огнем, но пограничникам удалось ворваться в Перемышль. Теперь надо было выбить из него противника. Однако немцы упорно сопротивлялись, они успели укрепиться, соорудив на перекрестках баррикады из мебели, шпал и мешков с песком. Из подвалов, окон и чердаков хлестал свинцовый дождь. Скоморохов видел, как один за другим падают его бойцы. Опыта уличных боев у пограничников было мало, большая часть из них впервые участвовала в боевых действиях. На узких улицах между домами не хватало маневра, не было места, чтобы в нужный момент укрыться от вражеского огня. Овладев одним из опорных пунктов на перекрестке, остановились. Впереди ещё одно укрепление, за ним двухэтажный дом, который, словно остров реку, разделил улицу на две. Пулеметный огонь из окон и чердака дома заставил залечь за мешками с песком. Бондаренко оказался рядом.

– Товарищ младший лейтенант, як що дали по вулици пидемо, те нас всих перебють. Може, нам дворами, як вчора?

Очередь из пулемета заставила Скоморохова пригнуться. Андрей поправил ремешок фуражки под подбородком.

– Верно мыслишь, Бондаренко. В лоб нам немцев из этого дома не выбить. Надо действовать хитро. Главное маневр и внезапность. Будем обходить узлы обороны и бить им в тыл.

Бондаренко поддержал:

– Ось це правильно, товарищ лейтенант.

Скоморохов обратился к пограничникам:

– Девять человек со мной, остальным держать оборону, ждать сигнала к атаке. Сержант Решетняк остается за старшего.

Андрей вскочил, пригнулся, и, крепко сжимая в руках трофейный немецкий автомат, побежал назад по улице. За ним последовал Бондаренко и ещё восемь пограничников. Добежав до перекрестка, они свернули за угол дома. Запоздало застрочил немецкий пулемет. Скоморохов кинулся к массивной деревянной двери, рванул ручку на себя. Дверь оказалась закрытой. Бондаренко несколько раз ударил прикладом винтовки по полотну, но попытки сломать дверь оказались тщетными. Один из пограничников предложил:

– Может, гранатой ее?

– Гранаты приберегите для немцев. За мной! – Скоморохов подбежал к каменному забору, который скрывал внутренний двор дома, подпрыгнул и ловко перемахнул через преграду. За ним, помогая друг другу, перелезли остальные. Пограничники миновали двор, но уперлись в деревянную ограду. Путь пробивали прикладами и ногами. Сломали доски и очутились в соседнем дворе. Навстречу им из дверей соседнего дома выбежали два немецких солдата в касках с винтовками в руках. Скоморохов нажал на спусковой крючок. Автоматная очередь срезала обоих. Андрей побежал дальше. Следующий трехэтажный кирпичный дом с балконами, по его предположению, должен был находиться напротив углового здания, где засели немцы. Он не ошибся. Сквозной подъезд вел со двора на улицу и выходил к нужному дому. У выхода притаился немец с винтовкой. Не ожидая нападения сзади, он обернулся, удивленно посмотрел на пограничников. Их многочисленность и суровый вид привели его в замешательство, удивление сменил испуг. Андрей приложил указательный палец к губам, давая немцу понять, что ему не стоит звать на помощь. Солдат вермахта послушно поднял руки вверх. Скоморохов бросил:

– Свяжите его.

Немца связали, забрали оружие и уложили на каменный пол. Один из пограничников удивленно произнес:

– Да он же пьяный, чертяка! От него как из винной бочки разит. Наверное, всю ночь пили, сволочи.

– Вот мы им и устроим похмелье. – Андрей снял фуражку, взял у пленного каску, одел на себя, выглянул на улицу. Осмотрев дом, в котором засели немцы, он повернулся к пограничникам, тихо скомандовал:

– Приготовиться. По моей команде рывком перебегаем улицу. Окна дома на первом этаже высоко, поэтому проникнуть туда можно только через парадные двери. Они, на наше счастье, открыты. Комнаты, где засели немцы, закидываем гранатами, потом добиваем тех, кто остался жив. Аксёнов, Бондаренко, держите под прицелом окна второго этажа. Всем понятно?

– Так точно, – ответил за всех Бондаренко.

Скоморохов снял каску, надел фуражку, подтянул ремень на подбородке.

– Тогда вперед!

Пограничники выбежали на улицу, устремились к дому напротив. Из открытого окна второго этажа высунулась голова в немецкой пилотке. Бондаренко остановился, выстрелил. Голова немца исчезла. Скоморохов метнул гранату в окно первого этажа. От оглушительного взрыва осыпались разбитые стекла на рамах. Не теряя времени, Андрей вбежал в дом, пинком отворил дверь квартиры, куда он кинул гранату. Ошалевшие от взрыва немцы метались по комнатам в пыли, огне и дыму. Скоморохов выискивал их глазами, и, не переставая, поливал огнем из автомата. Немцы падали один за другим. Из комнаты справа выбежал еще один. Андрей повернулся, нажал спусковой крючок. Автомат молчал. В голове мелькнуло: «Патроны!» Теперь трофейное оружие было бесполезным, враг был рядом. Низкорослый немец ткнул штыком в живот. Скоморохов увернулся, ударил автоматом по плечу немца. Противник оказался крепким, он развернулся, чтобы повторить атаку, но в это время в квартиру забежал Бондаренко. Выстрел из винтовки откинул немца к стене, на которой висело деревянное католическое распятие. Немец сполз на пол, его остекленевший взгляд остановился на вырезанной из дерева фигуре Христа. В этой квартире с неприятелем было покончено. Селиванов откинул автомат, выхватил из кобуры револьвер, метнулся к выходу из квартиры.

На широкой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, завязалась рукопашная схватка. Немцы напирали сверху, пытаясь сбросить с неё пограничников. Скоморохов видел, как на ефрейтора Аксенова прыгнул немец. Пограничник пригнулся, затем резко выпрямился. Немец перелетел через него, скатился по ступеням вниз. Дело завершил стальной штык Бондаренко. Аксенов развернулся, выстрелил из винтовки вверх. Оттуда, с лестничной площадки второго этажа вел огонь один из немцев. В следующий миг его самого сразила пуля. Аксенов рухнул на ступени. Скоморохов бросился к лестнице.

Через минуту рукопашный бой шёл уже на втором этаже. Крики, хрипы, ругательства и стоны смешались с выстрелами и взрывами гранат. Дрались штыками, прикладами, ножами и просто руками. Рыжеусый, коренастый и широкоплечий немец набросился на Бондаренко с кулаками. В тесноте возможности ударить немца штыком или прикладом у Бондаренко не было. Чтобы защитить лицо от массивных кулаков рыжеусого, он выставил винтовку перед собой. Немец тоже схватился за винтовку и попытался вырвать её из рук пограничника. Бондаренко рванул винтовку на себя и упал на спину, увлекая противника за собой. Ступни Бондаренко уперлись немцу в живот, резким толчком он перекинул его через себя, вскочил на ноги, вырвал винтовку из рук рыжеусого. Встать немец уже не успел. Острие штыка вонзилось в его мощную спину.

Скоморохов выстрелил в упор в напавшего на него немца, побежал в помещение, из которого доносился стрекот вражеского пулемета. Его опередил один из пограничников. Он первый ворвался в комнату, где у пулемета притаились два немца. Один из них, в офицерской форме, выстрелил из пистолета. Пуля угодила пограничнику в живот. Андрей, не целясь, разрядил барабан в офицера, обернулся к пулеметчику, но тот уже схватился в рукопашной с раненым пограничником. Немец пытался выбросить бойца из открытого окна. Скоморохов кинулся на помощь, но опоздал. Немецкому пулеметчику удалось столкнуть пограничника, но тот крепко вцепился в немца и увлек его за собой. Андрей выглянул в окно. Два недвижимых тела лежали на выложенной камнем мостовой, так и не выпустив друг друга из смертельных объятий. В трех метрах от них немецкие артиллеристы подкатывали легкую пушку к укреплению перед домом. Андрей представил, что будет, если они начнут стрелять по мешкам с песком, за которыми он оставил часть своих бойцов ожидать сигнала к атаке. Он бросил взгляд на немецкий пулемет, рядом с которым лежали две гранаты с деревянными ручками. Это были немецкие М-24. Как ими пользоваться, младшему лейтенанту погранвойск было известно. Кроме трофейных гранат у него оставалось еще две своих. Недолго думая, он метнул их в пушку. Две немецкие полетели в сторону укрепления. Скоморохов кинулся к пулемету и после небольшой заминки открыл огонь по немцам на улице. Трое из них остались лежать на мостовой, остальные, напуганные атакой с тыла, предпочли оставить позицию.

Звук шагов заставил его обернуться. В комнату, пошатываясь, вошел пограничник с обнаженной головой. Его белесые волосы и лицо были залиты кровью. Андрей указал на пулемет.

– Будь здесь.

Пограничник, не проронив слова, тяжело опустился рядом с пулеметом. Скоморохов схватил пистолет немецкого офицера, выбежал на лестничную площадку второго этажа. Оставшиеся в живых пограничники, ловко орудуя штыками и прикладами, уже пробивались на чердак. Там находился еще один пулеметный расчет. Чердачный сумрак встретил их вспышками выстрелов. Бондаренко выронил винтовку, схватился за плечо. Скоморохов выстрелил в сторону вспышки. Стон из темноты известил, что он не промахнулся. В ту же секунду из-за сложенной из кирпича каминной трубы на них накинулись еще два немца. Как оказалось, пулеметчики были на чердаке не одни. Один из немцев набросился на Андрея сзади. Скоморохов, применив прием самбо, перекинул его через себя, выстрелил из пистолета. Другой бросился с ножом на Бондаренко. Бондаренко отскочил, но дальше отступать было некуда. Путь к отступлению преградила куча хлама, брошенного жильцами дома на чердаке. Возможности отбиться от противника, вооруженного ножом, у раненого пограничника было мало. А тот уже был рядом. Бондаренко нащупал позади себя ножку стула. Ухватив её здоровой рукой, он ударил немца по плечу, а затем несколько раз по голове. На помощь ему подоспели пограничники. Они-то и помогли ему связать пленного. Скоморохов подошел к слуховому окну чердака, снял фуражку, высунул руку, помахал. Из-за мешков с песком показались фигурки в зеленых фуражках. С криком «ура!» пограничники побежали к дому.

Они уже были рядом, когда раздались выстрелы. Пограничники попадали на мостовую. Стреляли из окон и подвала соседнего дома с другой стороны улицы. Скоморохов приказал:

– Всем вниз! Пулеметы на эту сторону! Быстро! Огонь по окнам!

Пограничники не мешкали. Надо было выручать товарищей. Пулеметные очереди отогнали немцев от окон, но выстрелы автоматов из подвала не давали подняться бойцам на улице.

Скоморохов выругался:

– Твою мать! Пулеметами их из подвала не выкуришь, надо гранатами.

К Скоморохову подошел круглолицый, крепко сложенный пограничник.

– Товарищ младший лейтенант, разрешите мне. Я их стороной обойду, там непростреливаемое пространство. Мне бы гранат только, и не давайте немцам из окон высунуться.

– Не бойся, прикроем и гранат дадим. Ты только выкури этих паразитов из подвала.

Пограничник улыбнулся.

– Вы не сомневайтесь, товарищ младший лейтенант, выкурю.