Бесконечная шутка
Часть 89 из 123 Информация о книге
76. Некоторое время в младенческом возрасте Хэла Инканденцу считали жертвой какого-то синдрома дефицита внимания – отчасти потому, что он быстро читал и тратил мало времени на каждый уровень различных доCD-ROMных видеоигр, отчасти потому, что в принципе любой ребенок среднего класса и выше, даже слегка по правый или левый борт пика акме, считался жертвой СДВ, – так что довольно долго пришлось кататься по специалистам, а многие из тех специалистов уже были ветеранами встреч с Марио и были заранее склонны видеть в Хэле инвалида, но благодаря диагностическому мастерству Детского центра развития Брандейса негативные оценки не только были отозваны, но и сменили направление в континууме Неполноценный-Одаренный на 180 градусов, и большую безволосую часть детства Хэла классифицировали где-то между «На грани одаренного» и «Одаренным» – хотя отчасти высокий церебральный рейтинг был обязан тому, что диагностические тесты ДЦРБ еще не научились точно разделять чисто невральные дары от мономаньячно-одержимых интересов или усилий самого юного Хэла: Хэл как будто во всем и всегда старался так, словно вся его жизнь зависела от того, чтобы кто-то порадовался его успехам, хотя никто ни разу даже не намекал, будто на его жизнь как-то влияет поддержание облика одаренного или не по годам развитого, или хотя бы исключительно радующего, – и когда он отчеканил в памяти целые словари, базы софта для проверки правописания и руководства по синтаксису и затем ему выпадал шанс процитировать хотя бы малую часть того, что он вбил себе в оперативку, для гордо-безразличной матери или даже к этому времени весьма далекого от мира, как казалось Хэлу, отца, – а особенно публично – в массачусетских уэстонских школах в начале 1990-х до э. с. устраивались межшкольные устные соревнования по чтению и на знание орфографии под названием «Книжная битва», которые для Хэла были по большей части публичной пареной репой да бенефисом, – так вот, когда он извлекал требуемое из памяти и безупречно произносил перед определенными людьми, то ощущал почти ту же нежно-палевую ауру, как при послевкусии ЛСД, некий молочный ореол, почти гало одобрения, тем молочней от безупречного безразличия Маман, которая так ясно давала понять, что его ценность нисколько не обусловлена первым или даже вторым местом, ни в коем случае. 77. В честь чего Пемулис за лето (летом он живет в ЭТА, но с ГЧЦП не проходил квалификацию в европейский тур) создал и распространил (по себестоимости) несколько копий довольно прикольной нетребовательной игры на ТП, в которой были представлены изображение Делинта и пародия на адскую часть триптиха И. Босха «Сад земных наслаждений», каковая ТП-игра и по сей день не теряет определенную ночную популярность среди до-16. 78. (при условии ратификации надзорной комиссией Департамента мер и весов ОНАН окончательного контракта между GFR Co., Зейнсвилль, штат Огайо, и Бюро одобрения сделок Департамента неопределенных служб Соединенных Штатов, Вена, штат Вирджиния, 15 декабря ГВБВД). 79. И, понятно, без видеозаписи предсмертного обращения или теплого прощания – после краткого видеофонического бума к Году Шоколадного Батончика «Дав» эти цифровые приветы с того света снимало только безвкусное трейлерное быдло, а самые быдлаки еще и говорили последние слова через Заставки с мертвыми знаменитостями уровня Элвиса/Карсона. 80. Орин Инканденца знал, что Джоэль ван Дайн и доктор Джеймс О. Инканденца не были любовниками; миссис Аврил Инканденца не знала, что они не были любовниками, хотя ко времени ее знакомства с Джимом он уже был не в состоянии быть любовником в принципе, с неврологической точки зрения, хотя Джоэль неясно, знала ли Аврил даже хотя бы это, т. к. Джим и Аврил не были близки, а именно супружески, довольно долгое время, хотя Джиму и не была известна причина, отчего конкретно Аврил так жизнерадостно относится к тому, что они не близки, до случая с «Вольво», в котором Аврил, как оказалось, была с кем-то другим (Орин не скажет, с кем, и даже знает ли он, с кем) и рассеянно – и с катастрофическими последствиями, несмотря на неумышленность, – и, предположительно, после совокупления рассеянно написала на запотевшем стекле разогревшейся машины имя этого человека, которое исчезло, но возникло вновь, когда окно снова запотело, а именно когда Джеймс ехал в этот самый особняк снимать Джоэль и странную зыбкую сцену с материнским монологом «Мне-так-ужасно-жаль» из его последнего, как оказалось, фильма, который он ей так и не показал, а даже завещал захоронить картридж вместе с ним в медном гробу в той же последней воле, где оставил Джоэль абсурдный (и потворствующий зависимости) аннуитет, оспаривать который Аврил бы никогда не опустилась, но и который вряд ли не укрепил ее в подозрениях, что они все же были любовниками – Джоэль и Джим. 81. «Теория и практика применения красного цвета в фильмах Пекинпа», «Классические исследования картриджей», т. IX, № 1 и 2, ГПУАМКМКИТПО/!Д,О,МВЮ2007^). 82. Может, из подсознательного чувства противоречия компульсивной тяге к уборке Маман, и Орин, когда учился в ЭТА, и теперь Хэл – ужасные лодыри. В случае Хэла ситуация упрощается благодаря тому, что проректор третьего этажа общежития В – невероятно расхлябанный и отрешенный от жизни Корбетт Торп, который еще может спустя рукава позаикаться во время мотивационных экспериментов с зеленой молодежью, но точно никогда не дойдет до того, чтобы лично заявиться в спальни в белых перчатках и с планшетом. Марио заправляет постель безукоризненно, но держите в уме, что чем ему еще заняться-то. Наматрасник и простынь Хэла – фланель Bean-James River зеленого цвета и плед тартана «Черный дозор», а вместо одеяла – зеленый зимний спальный мешок с волокнистым наполнителем неизвестного происхождения и стоимости, потому что его подарили на Рождество без ярлычков и ценников. 83. Бостонский полицейский департамент. 84. Доступна на ROM через [email protected] или в мягкой обложке от Delta/Delacorte (остатки тиража на складе), импринта Bantam-Doubleday-DellLittle, – Brown, отдела Bell Atlantic/TCI. 85. = не аффилирован с какой-либо академией. 86. Правила юниорского тура ОНАНТА позволяют держать возле корта кислород после несчастного случая с эмболией в Райли, Сев. Каролина, ГБПМ. 87. См. выше: примечание 24. 88. Со времен заявления о таинственной краже со взломом и последующего случая в ГПУАМКМКИТПСI/IД,О,МВЮ2007(s), когда представитель «Данлопа» проезжал от ЭТА из Бостона через Оллстон и увидел не одного, а целых трех подростков в разных подворотнях, барыживших новенькими блестящими «Данлопами», что приравнивалось, по словам представителей «Данлопа», едва ли не к сговору с целью мошенничества. 89. То, что не ясно как день, что значит «это» и «переживать», а также как можно одновременно страстно переживать и не переживать вовсе, и что в попытках как-то это переварить сжигаются огромные объемы внутренней психической энергии, особенно с 16 до где-то 18 лет, – на взгляд Шахта, не случайность и не слабина педагогики ЭТА, хотя порядочная доля контингента ЭТА, напротив, считает, что Штитт псих и по большей части свадебный генерал, и потому предпочитает полагаться на планшет и скучную статистику старшего проректора Делинта, которые хотя бы показывают, на каком ты уровне, сравнительно, в любой момент. 90. Например: Избранный отрывок из индивидуальных неформальных собеседований с Д. У. Гейтли, сотрудником с проживанием, реабилитационный пансионат для алкоголиков и наркоманов «Эннет-Хаус» пансионатного типа, Энфилд, штат Массачусетс, сразу после собрания АА «Бруклайнская молодежь» и до ок. 2329, среда, 11 ноября ГВБВД – Боюсь, я просто вынужден отрицать инсинуации, что это неверность или неблагодарность – оказаться в затруднении с пониманием некоторых довольно сильно бросающихся в глаза противоречий в этой так называемой Программе, которую, как ты, кажется, ожидаешь, мы должны просто взять и слепо заглотить целиком, а потом ходить с остекленевшим взглядом и вытянутыми руками, попугайничать и цитировать. – Джофф… Джоффри, друг, по-моему, нет никаких инсинуаций, брат. Я тебя точно ни в чем не обвиняю. – Нет, ты просто сидишь, скрестив руки, киваешь с этим своим всевечным терпением, которое транслирует снисхождение и осуждение без необходимости брать на себя ответственность произносить инсинуации вслух. – Может, когда я киваю с терпением, на самом деле я терпелив к себе, из-за того, что не закончил школу и так далее, и теперь мне трудно за тобой успевать. – Ох уж эта тактика АА маскировать снисхождение скромностью… – Наверное, мне просто жалко, что тебя сегодня так расстроила Программа. Помню, меня она тоже часто расстраивала. Так что не знаю, что тебе сказать ободряющего, кроме того, что говорили мне: просто держись. – По одному дню за раз. – Брат, мне больше нечего тебе сказать, но лично мне это помогло. Я знаю, что мне теперь неважно, если я ее вообще возненавижу. Все равно – надо. И ни мне, никому другому лучше не станет, если я начну негативить новичков и решать свои проблемы, срываться на них с очередными загадками про Бога. – Мистер Гейтли, сэр, сегодня я обнаружил, что сижу на очередном собрании Анонимных Алкоголиков, главное Послание коего – важность посещения новых собраний Анонимных Алкоголиков. Как же раздражает этот аспект морковки перед ослом в необходимости плестись на собрания, только чтобы услышать, как надо плестись на новые собрания. – Понимаю. – Я имею в виду, словно бы то, что сообщат на этих будущих собраниях, куда меня увещевают приплестись, никак нельзя сообщить немедля, на этом же собрании, вместо остекленевшего перечисления увещеваний посетить какието смутные будущие собрания с откровениями? – Я изо всех сил стараюсь не отстать от твоей мысли, Дэй, друг. – И сегодня я сажусь на очередной колченогий стул, пестуя это остекленевшее пассивное зрительское состояние разума, к которому, очевидно, они приучают новых адептов, сажусь рядом со зловонным Эмилем М. и стараюсь раскрыть свой несчастный, запутанный, отравленный Отрицанием разум во всю доступную мне мощь, выслушивая, как этот побитый жизнью йелец в желтых слаксах подробно излагает свои случаи горячки, отвратительность которых препятствует всякой Идентификации… – Помню, слышал, как Пэт тебе говорила, что когда кажется, будто люди, которые идут перед тобой, за тобой следят, – это совсем паршивая «белочка», брат. – А я ее просветил, что в мире хорошо известна тактика слежки под названием «рамочная слежка», при которой несколько членов группы наружного наблюдения располагаются впереди объекта. – Только вот я не помню, объяснял ты или нет, зачем четыре человека из какой-то таинственной организации, про которую ты тоже не объяснял, будут применять такую сложную тему для слежки за учителем социологии, который бредет из своего четвертого бара в пятый. – Только вот я перебил, как ты делился, знаю, прости. – Твоя порядочность – главная причина, почему я прихожу со своими сомнениями к тебе, Дон. Ты это знаешь. – Приятно слышать, Дэй, друг. – В смысле – а с кем еще тут разговаривать? С девушкой, которая вытаскивает свой глаз и играет с ним? С беднягой Юэллом с его обсессивными графиками татуировок? С Ленцем? – Приятно слышать, что ты считаешь меня порядочным человеком, с которым можно поговорить. Для того я здесь и сижу. Лично мне в начале точно нужно было с кем-то говорить. Ты не забыл, к чему вел перед тем, как я вле… прервал? – К тому, что изрек тот калека из Лиги плюща, одной его сентенции в духе АА. Он сказал, что только одному новичку на миллион тех, кто приплетается на закрытые собрания Анонимных Алкоголиков, там на самом деле не место. – В смысле, он не страдает от Болезни, такой смысл? – Да. И что он сказал, что – цитирую – если Вы – как будто глядя прямо на твоего покорного слугу с тем же самым устало-веселым терпеливым выражением, которое вы все не иначе как репетируете перед зеркалом, – он сказал, что только одному новичку на миллион там не место, и если – цитирую – Вы думаете, что это Вы тот самый один-на-миллион, то Ваше место точно здесь. И все вдруг как взвоют от восторга, затопочут ногами, прыснут кофе из носу, примутся тереть глаза тыльной стороной ладони и подначивать друг друга локтями. Взвыли от восторга. – А ты такой, типа, сидел неулыбчивый. – А главное, то, на что все навешивают ярлыки Отрицания или неблагодарности, на самом деле ужас, Дон. Ужас, когда признаешь, что у тебя есть некая проблемка с легкими седативами и хорошим кьянти, и искренне желаешь рискнуть и попробовать лечебную модальность, которая, как божатся миллионы, помогла им с их проблемами. – Это ты про АА. – желаешь во всю мочь поверить в нее и попробовать, а потом, к своему ужасу, обнаруживаешь, что Программа проникнута очевидными и идиотскими софизмами и reductia ad absurdum, которые… – Я вынужден попросить тебя попробовать сказать все это еще раз другими словами, чтобы я за тобой успевал, Джоффри, если ты хочешь, чтобы я следил за мыслью. И прости, если это звучит снисходительно. – Дон, я абсолютно искренен, когда говорю, что мне страшно, когда я вижу, что в этой якобы чудотворной доктрине Программы так много параграфов, которые не сходятся. Которые попросту нечленораздельны. Которые никоим образом не напоминают ничего похожего на здравый смысл. – Вот теперь я за тобой успеваю, брат. – Скажем, сегодняшний пример с одним на миллион. Дон, позволь задать вопрос, Дон. Со всей откровенностью. Почему в АА не должны быть все люди мира? – Все, Джоффри, я опять отстал. – Дон, почему для АА не подходит всякое бесперое двуногое на земле? Почему, по аргументации АА, не все на свете алкоголики? – Ну, Джоффри, признать Болезнь – полностью личное решение, ведь никто не может сказать другому, что он… – Нет, выслушай меня секундочку. По собственной излагаемой логике АА выходит так, что в АА должны быть все. Если у тебя какая-то проблема с Веществами – значит, ты должен быть в АА. Но если ты говоришь, что у тебя нет проблемы с Веществами, – другими словами, отрицаешь, что у тебя проблема с Веществами, – то поздравляем, ты по определению в Отрицании, а потому, оказывается, нуждаешься в противостоящем Отрицанию содружестве АА даже больше, чем те, кто может признать свою проблему. – Не смотри на меня так. Найди же изъян в моей аргументации. Заклинаю. Продемонстрируй, почему в АА не должны вступить все и всяк, учитывая отношение АА к тем, кто не верит, что им тут место. – А теперь ты не знаешь, что сказать. На этот случай утешающих клише не изобрели. – Есть слоган, который вроде подходит: парализ-анализ. – О, очаровательно. О как замечательно. Ни в коем случае не задумывайтесь о разумности того, от чего, по их словам, зависит ваша жизнь. О, только не задавайте вопросов. Не спрашивайте, не безумие ли это. Просто откройте ротик, скажите «А-а», вот вам еще ложечка. – Для меня этот слоган значит, что незачем спорить с Программой с какимто интеллектуальным подходом. «Сдайся, чтобы победить», «Отдай, чтобы удержать». «Бог, как ты его понимаешь». Это все не что-нибудь там интеллектуальное. Уж поверь, я был на твоем месте, друг. Можно доанализироваться до того, что будешь лбом столы колоть, и наконец найти причину уйти, Туда, где поджидает Болезнь. А можно остаться, держаться и стараться изо всех сил. – Следовательно, ответ АА на вопрос об их аксиомах – сослаться на аксиому о нецелесообразности подобных вопросов. – Я не АА, Дэй, друг. Ни один, типа, отдельный человек не может отвечать за АА. – Я что, перехожу границы дозволенного, когда вижу во всем этом что-то тоталитарное? Что-то, не побоюсь этого слова, неамериканское? Воспрещать фундаментальный вопрос о доктрине, сославшись на доктрину против вопрошания? Разве это не тот самый ужас, которому ужасались мэдисонцы в 1791-м? Поправки I и IX? Моя жалоба не удовлетворена, потому что петиция на ее удовлетворение априори воспрещена нецелесообразностью любых петиций? – Бля, я уже на пару кругов отстаю, настолько за тобой не успеваю. Ты серьезно сам не вдупляешь, какую дурь несешь об Отрицании? – Мне кажется, твоя неспособность ответить на мой вопрос означает, что либо я прав – и вся парадигма АА «Неоспоримая принадлежность против Отрицания» стоит на логических глиняных ногах, следовательно – ужас, либо что твой разум притуплен снисходительной жалостью ко мне по какой-то причине, которую я не понимаю, – уж вне всяких сомнений, из-за Отрицания! – в каковом случае твое выражение лица прямо сейчас – именно то усталое терпение, от которого на каждом собрании хочется попросту выть. – Ну так вой. Тебя никто не выгонит. – Какое утешение. – Вот это я точно знаю. Отсюда тебя никто не выгонит. 90. «Трубочист» – термин Северного побережья, с которым Гейтли рос, и до сих пор из терминов для обозначения мужчин-гомосексуалистов ему известны только этот и «пидор». 91. Диана Принс, Перт Амбой, Нью-Джерси. 92. Парад-алле переживаний, суть которого отлично отражена на постерах в виде знамен, которые Д. Пал по указке Делинта развешивал каждую осень на шкафчиках выпускников в обеих раздевалках, с надписью «Настоящие победители никогда не сдаются», пока какой-то другой проректор не нажаловался Штитту и тот не заставил Делинта их снять. 93. Выше уже точно упоминалось, что проректоры ведут один маргинальный предмет в семестр и работают ассистентами на корте Обри Делинта – Lebensgefahrtin Штитта, и что их положение в ЭТА маргинальное, непрестижное, а духовное состояние – в континууме между ожесточением и смирением, и многим более неврастеничным студентам ЭТА проректоры кажутся отталкивающими, как кажутся отталкивающими дряхлые старики, потому что своим видом не дают студентам забыть, какой непрестижный удел существования в Чистилище ожидает низового юниора с незавидным рейтингом; и хотя парочку проректоров боятся, не уважают ни одного, и избегают, отчего им приходится сбиваться в кучку и держаться вместе, и потому они являют собой грустное зрелище, с аспирантским привкусом вечного студенчества и эскапизма. 94. Pink – первая DOS Microsoft Inc. после Windows, быстро апгрейднутая до Pink2, когда «ИнтерЛейс» сделал все на свете на 100 % интерактивным и цифровым; к ГВБВД уже почти динозавр, но все еще единственная ось, на которой дерево Mathpak/EndStat работает без постоянных пауз и рекомпилирований. 95. По-проректорски унылая должность в Администрации любительского спорта в крошечном Троппингеширском провинциальном колледже в Фредериктоне, Небраска, – альма-матер Ч. Т. 96. Одновременно странно, но и понятно, что получать какую-то стипендию вуза (она же райд), хотя мало кто из эташников (и уж точно не Орин Инканденца) испытывает финансовые затруднения, тем не менее чрезвычайно важно с точки зрения самооценки, раз выбор университетского тенниса – сам по себе признание поражения и отказ от дорогой сердцу мечты о профессиональном Шоу. 97. И отдаленно, но со странной одержимостью присматривать за Марио, от чьего лордотического присутствия в комнате Тэвис бежал так же быстро, как Аврил – от искушения перелоббировать Орина по поводу БУ, так что какое-то время, если в комнату одновременно входили Орин и Марио, в коридоре раздавался грохот столкновения при пересечении векторов бегства Ч. Т. и Аврил. 98. Массачусетский департамент налогов и сборов.