Безлюдные земли
Часть 59 из 61 Информация о книге
— Значит, оказалось чистой случайностью, что именно этот инженер оказался серийным убийцей и похитителем, которого мы искали? — спросил Бергер. — Похоже на то, — ответил Стен. — Но, как я уже сказал, выяснение обстоятельств продолжается. — Стало быть, нам просто повезло? — воскликнул Бергер. — Только не в финале. Там вы действовали эффективно, хотя и с излишней жестокостью. Но даже на это мы готовы посмотреть сквозь пальцы, поскольку это привело к освобождению шести девочек. — С излишней жестокостью? — повторил Бергер. — Но ведь любой полицейский знает, что выстрел экспансивной пулей с расстояния в один метр в промежность приводит к такому кровотечению, что смерть наступает довольно быстро. Бергер прикусил язык и посмотрел на Блум. Она сидела совершенно неподвижно и ответила на его взгляд нейтральным выражением лица. Это удержало его от дальнейших тирад. Стен продолжил: — Поскольку вам удалось заставить преступника признаться, где находятся его жертвы, до того, как он умер, мы поддержали решение стокгольмской полиции о признании ваших действий необходимой обороной. Но очевидно же, что это было не так. — И что же это было? — поинтересовался Бергер. — Убийство, разумеется, — сказал Стен и обратил взгляд на Блум. — Убийство из мести за воображаемые обиды, пережитые в детстве. И это не единственная подозрительная смерть в вашем так называемом неофициальном расследовании. Когда нам, наконец, удалось реверсировать GPS в угнанном «мерседесе», принадлежащем СЭПО, вы направлялись в лечебницу для больных деменцией в Вендельсё. Мои люди нашли вас там, но вам удалось от них сбежать. Но вы оставили после себя труп. — Мы? — воскликнул Бергер. — Вы были последними, кто видел пациентку по имени Алисия Ангер живой. В этом случае нам также удалось убедить полицию спасти вас и прекратить дело, признав откровенное убийство несчастным случаем. Однако мне хотелось бы знать, что вы хотели узнать у этой женщины и что такого она вам сообщила, что ее стоило убить. — Вы прекрасно знаете, что мы ее не убивали, — возразил Бергер как можно спокойнее. — Откуда мне это знать? Бергер успел осознать каверзность вопроса, но тут в разговор вступила Блум: — Алисия Ангер была тетей Вильяма Ларссона. Мы думали, она может что-то знать об исчезновении Вильяма. — И она знала? — Не совсем. Она окончательно впала в старческий маразм. Утверждала, что она валькирия по прозвищу рыжая дева и живет в десятом веке. Из нее не удалось вытянуть ни одного разумного слова. И конечно, мы ее не убивали. Август Стен хмыкнул и очень внимательно посмотрел на Блум. Бергер и Блум быстро переглянулись. Он увидел в ее взгляде готовность к сопротивлению и понял, кто должен взять слово. Август Стен легко постучал кончиками пальцев по столу, как будто сыграл десятисекундный пассаж на невидимом фортепиано. Потом сказал: — Очень важно, чтобы вы ничего не скрывали от СЭПО, мы должны ясно представлять картину в целом, особенно сейчас, когда расследование входит в решающую фазу. Вы совершенно уверены, что рассказали все, что знаете? — Да, — ответила Блум. Стен строго посмотрел на свою бывшую ученицу. — Хм. Я не вполне доволен. — Но что еще мы можем рассказать? — Именно этот вопрос задаю вам я. Я не чувствую удовлетворения. — Не чувствуете? — воскликнул Бергер и тут же раскаялся. — Не думаю, что мне нужно объяснять роль ощущений именно вам, Сэм Бергер, — сказал Стен. — Вы вообще, кажется, доверяете только чувствам. Так что вам ли не знать им цену? И, как я уже сказал, сейчас я не чувствую удовлетворения, глядя на вас обоих. Он помолчал и добавил: — Вы слишком много дерзите для людей, которых еще недавно искала вся полиция Швеции. Вам было бы к лицу проявить хотя бы намек на покорность. — К лицу? — переспросила Блум. — И не только. Это было бы и более выгодно. Если бы вы продемонстрировали хоть тень раскаяния или осознания всех своих прегрешений, у меня было бы для вас предложение. Высшее руководство СЭПО даже рекомендовало мне сделать его вам. Август Стен покривился и уставился на стену над головами Бергера и Блум. Потом сказал: — И комиссар Аллан Гудмундссон, и я, пока все это происходило, были настроены выдвинуть против вас обвинение, возбудить дело по всем правилам и отправить вас в тюрьму. Больше мы так не думаем. Как СЭПО, так и полиция пришли к выводу, что вами двигали завышенные амбиции и ничто иное. Поэтому мы не дадим ход подготовленному обвинению. Но мы не можем забыть о внушительном списке ваших служебных проступков и прямых правонарушений. Вы нарушили столько писаных и неписаных правил, что сложно сохранить вас в штате. Проще говоря, вы больше не служите в полиции. Мне жаль. Бергер и Блум посмотрели друг на друга. Пока никаких сюрпризов. Остается только стиснуть зубы. Придержать язык. Принять ошеломленный вид. Не получилось. Бергер спросил: — А предложение? Август Стен нахмурил брови и ответил: — Высшее руководство СЭПО было настолько довольно вашим вкладом в расследование, что высказало пожелание, чтобы я предложил вам два места во внешних ресурсах СЭПО. Однако окончательное решение доверили мне. — «Внешние ресурсы» означает, что мы бы работали на СЭПО, но не числились бы полицейскими? — уточнил Бергер. — С сегодняшнего утра вы уже не полицейские, — ответил Стен. — Это окончательное решение. — По-моему, это разве что чуток получше, чем рядовой служащий в полицейском архиве, — сказал Бергер и не смог сдержать улыбку. Больше всего ему хотелось громко рассмеяться. — Это не так, — парировал Стен. — Наши внешние ресурсы играют очень важную роль. — Черта с два, — воскликнула Блум. — Никогда. — Вот и хорошо. Я все равно не собирался вам это предлагать. Как я уже сказал, я недоволен. Мы, конечно, можем отправить вас в отставку без лишних слов, но это выглядело бы не лучшим образом для обеих сторон. Будет лучше, если вы оба добровольно напишете заявление об уходе. В качестве компенсации мы предлагаем вам выходное пособие в размере зарплаты за полгода. Что скажете? — За год, — ответила Блум. Бергер уставился на нее, но сумел удержать язык за зубами. — Что? — воскликнул Август Стен. — Надо же принять во внимание средства массовой информации, — пояснила Блум. — Об освобождении Эллен Савингер и остальных девочек трубят все газеты, телеканалы, блоги, Твиттер и Фейсбук. И до настоящего момента вам удавалось сохранить подробности в тайне от общественности. Полагаю, будет нехорошо, если наружу выплывет тот факт, что двоим снятым с должности полицейским удалось то, с чем не справились СЭПО и уголовная полиция. Аллан Стен смерил ее ледяным взглядом. Помолчав полминуты, он сказал: — Давайте уточним, правильно ли я понял. Выходное пособие в размере годового жалованья гарантирует, что в СМИ не попадет никакая информация, в то время как полугодовое жалованье такой гарантии не дает? — Вполне уместное истолкование, — кивнула Молли Блум. — Вы можете идти, — сказал Август Стен. Они развернулись и пошли к двери. Когда они уже выходили, Стен в заключение добавил: — Я хочу подчеркнуть, что крайне важно, чтобы вы не утаивали от СЭПО никакой информации. Крайне важно для всех имеющих к этому отношение, чтобы мы получили все сведения, которые вы собрали. Бергер и Блум переглянулись. Уходя, они ни разу не обернулись. 37 Воскресенье 1 ноября, 10:14 Колдовское солнце лениво освещало ветки осин, на которых не осталось листвы, и грязные окна. Его лучи ложились на содержимое лодочного домика, как тонкий слой светящейся краски. Молли Блум прошлась по дому. Положила руку на опоры, потрогала торчащие из стены кольца, присела на корточки и рассмотрела шесть пулевых отверстий в полу. Опустившись на колени, она прокралась в дальний угол и прислушалась к едва слышному дыханию. Смерть и жизнь. Она посмотрела на Сэма, который вбежал через дверь с мостков. — По крайней мере ежи чувствуют себя хорошо, — сказала она. — Сладко спят. — Пойдем со мной, — сказал он и взял ее за руку. Они вышли на мостки. Внизу на непривычно гладкой поверхности залива покачивалась лодка Вильяма Ларссона. Она была усыпана цветами. — Ты никогда не заставишь меня ступить в нее, — сказала Молли, глядя на цветы. — Не трусь. Можно сказать, наступило бабье лето. Последнее осеннее настоящее солнце. Поневоле улыбнувшись, она спустилась в лодку, раздвинула цветы и уселась поудобней. Сэм взялся за весла. Вся эта картина напоминала стихи Бельмана. Не хватало только звуков лютни и пения муз. Когда они оказались довольно далеко от берега, Сэм перестал грести и вытащил бутылку шампанского из своего старого рюкзака. Достал два бокала и попросил Молли их подержать. Пробка отлетела на десять метров, и половина содержимого бутылки фонтаном отправилась в залив. Но на два бокала оставшегося шампанского хватило.