Безумно богатые азиаты

Автоколонна «роллс-ройсов» мчалась вдоль прибрежного шоссе, огибавшего остров. Гигантские рекламные щиты с названиями казино можно было увидеть за много миль. Вскоре в поле зрения, словно небольшие горы, появились игровые и развлекательные комплексы — огромные глыбы из стекла и бетона, переливающиеся яркими цветами в полуденной дымке.

— Это как Вегас, только с видом на океан, — восхитился Мехмет.

— Вегас — это бассейн для малышей. По-настоящему крупные игроки приезжают сюда[112], — заметил Эван.

Пока машины протискивались по узкой Руа-да-Фелисидаде в Старом городе, Ник восхищался красочными рядами португальских магазинов XIX века, думая, что сюда вполне можно привезти Рейчел после свадьбы Колина.

Наконец-то кортеж остановился перед потрепанными магазинами на Руа-де-Альфандега. Бернард привел группу в старинную китайскую аптеку с поцарапанными стеклянными шкафами. Здесь продавался корень женьшеня, съедобные птичьи гнезда, сушеные акульи плавники, поддельные рога носорога и другие странности из мира китайской медицины. Несколько пожилых женщин сидели перед небольшим телевизором и смотрели кантонскую мыльную оперу, а худощавый китаец в выцветшей гавайской рубашке прислонился к стойке, оглядывая пришедших со скучающим видом.

Бернард довольно нахально потребовал:

— Я хочу купить маточное молочко с женьшенем.

— Какое? — уточнил аптекарь без всякого интереса.

— «Принц мира».

— Объем?

— Шестьдесят девять унций.

— Посмотрим, что у нас есть. Следуйте за мной, — сказал аптекарь, и в его голосе послышался неожиданный австралийский акцент.

Группа последовала за ним в заднее помещение аптеки и дальше через тусклую кладовку, заставленную от пола до потолка аккуратно сложенными рядами картонных коробок. Каждая была помечена надписью: «Китайский женьшень. Только на экспорт». Мужчина слегка толкнул пирамиду коробок в углу, и вся конструкция повалилась назад, а за ней показался длинный коридор, освещенный голубыми светодиодными лампами.

— Вам сюда, — сказал аптекарь.

Пока парни шли по коридору, звук, напоминающий сдавленный рев, становился все громче и громче. В конце коридора перед ними автоматически раздвинулись двери из матового стекла, явив взору потрясающее зрелище: помещение напоминало своего рода крытый спортзал с трибунами по обе стороны от ямы; на трибунах стоя ликовали зрители. Хотя спины собравшихся мешали рассмотреть происходящее в яме, оттуда доносился леденящий кровь рык, не оставлявший сомнений: там псы рвали друг друга в клочья.

— Добро пожаловать на величайшую арену собачьих боев в мире! — с гордостью объявил Бернард. — Здесь сражаются только канарские доги, они в сто раз злее, чем питбули. Это будет офигительно, мужики!

— А где делать ставки? — заволновался Джонни.

— Э-э-э… это же незаконно? — спросил Лайонел, нервно поглядывая на клетку, где шел бой.

Ник готов был поклясться, что Лайонел хотел отвернуться, но тот увлекся зрелищем: две огромные собаки, мускулистые, с гигантскими клыками, злобно сцепившись, катались клубком в яме, измазанные кровью.

— Разумеется, незаконно! — ответил Бернард.

— Я даже не знаю, Бернард… Мы с Колином не можем рисковать. А вдруг нас поймают на нелегальных собачьих боях прямо накануне свадьбы?

— Ой, ты такой типичный сингапурец! Всего на свете боишься! Не будь занудой.

— Бернард, дело даже не в этом. Это просто жестоко, — вмешался Ник.

— Аламак, ты у нас что, в «Гринписе» состоишь?! Вы являетесь свидетелями великой спортивной традиции! Этих собак веками разводили на Канарских островах, и только ради драки, — фыркнул Бернард, щурясь.

Крики толпы стали оглушительными, когда бой достиг ужасного апогея: псы вцепились друг другу в горло. Ник видел, что шкура на шее коричневой собаки наполовину оторвана и этот лоскут шлепает по морде вторую.

— Мы видели достаточно. — Ник состроил гримасу и повернулся спиной к яме.

— Да ладно тебе! Это же МАЛЬЧИШНИК! Не порти веселье, Ники-бой! — завопил Бернард, перекрикивая толпу.

Один из псов пронзительно завизжал, когда противник ухватил его за живот.

— Не вижу ничего веселого, — твердо заявил Мехмет, которого затошнило при виде свежей крови.

— Ой, бхай сикх[113], не у вас ли традиция трахать овечек? Типа у овцы там как настоящая сами знаете что… — хрюкнул Бернард.

Ник сжал зубы, но Мехмет только рассмеялся:

— Это в тебе говорит опыт?

Ноздри Бернарда раздувались, он пытался понять, обижаться или нет.

— Бернард, почему бы тебе не остаться? А те, кто не хочет, могут поехать в отель, и чуть позже мы встретимся, — предложил Колин, взяв на себя роль дипломата.

— Да, согласен.

— Хорошо. Тогда я отвезу ребят в отель, и мы встретимся в…

— Твою мать! Я это специально для тебя организовал, и ты не останешься?! — В голосе Бернарда зазвучала обида.


— Честно сказать, мне такие развлечения тоже не по душе, — оправдывался Колин.

Бернард помолчал немного. Он явно стоял перед дилеммой. Хотелось посмотреть на собачьи бои, но не меньше хотелось, чтобы парни увидели, как управляющий отелем будет целовать его в десны с той самой минуты, как машины припаркуются перед входом.

— Лады. Это же твоя вечеринка, — угрюмо буркнул он.





* * *


В роскошном холле отеля «Уинн Макао» на потолке красовалась огромная позолоченная фреска с изображением животных китайского зодиака. По крайней мере половина группы почувствовала облегчение, оказавшись там, где животные покрыты золотом в двадцать два карата, а не обагрены кровью. На стойке регистрации Бернард закатил классический скандал, один из тех, которыми он славился на весь мир.

— Что за хрень? Я, супер-ВИП на минуточку, заказал самый дорогой номер в вашей дыре почти неделю назад. Как он может быть не готов?! — орал Бернард на менеджера.

— Приношу свои извинения, господин Тай. Но время выезда из президентского пентхауса — четыре часа, поэтому гости еще не освободили номер. Как только они уедут, мы тут же все приберем и подготовим для вас, — оправдывался менеджер.

— Кто эти козлы? Уверен, гонконгцы! Эти надменные твари считают, что владеют всем миром.

Менеджер не переставал улыбаться на протяжении этой громогласной тирады. Он не хотел рисковать и потерять такого клиента, как сын дато, ведь парень поистине гениально проигрывался в пух и прах в баккару.

— Некоторые из люксов, зарезервированные для вашей компании, уже готовы. Позвольте мне проводить вас туда, захватив несколько бутылок вашего любимого шампанского «Кристал».

— Подошва моих мокасин не ступит ни в одну из этих крысиных дыр. Или мой номер, или ничего! — раздраженно выговаривал Тай.

— Бернард, почему бы нам не сходить сначала в казино, — спокойно предложил Колин. — Мы ведь так и планировали.

— Ладно, предоставьте нам лучший частный игорный салон во всем вашем вшивом заведении прямо сейчас! — потребовал Бернард у менеджера.

— Разумеется, разумеется. Самый эксклюзивный игорный салон всегда к вашим услугам, мистер Тай.

В этот момент в холле отеля показался взъерошенный Алистер Чэн.

— Алистер, как хорошо, что ты нас нашел! — горячо поприветствовал его Колин.

— Я же сказал, что это не проблема. Гонконг всего в тридцати минутах на ракете. Я знаю Макао как свои пять пальцев. Когда мы прогуливали уроки, то приезжали сюда с ребятами, — сказал Алистер.

Он заметил Ника и подошел поздороваться.

— Ой, как мило. Это твой парень, Ники-бой? — шутливо протянул Бернард.

— Алистер — мой двоюродный брат, — ответил Ник.

— То есть вы, мальчики, делали приятно друг дружке с самого детства. — Бернард заржал над собственной шуткой.

Ник пропустил его слова мимо ушей — можно было лишь удивляться тому, что Бернард со времен начальной школы не изменился ни на йоту! — и снова обратился к двоюродному брату:

— Эй, я думал, ты приедешь ко мне в Нью-Йорк весной. Что случилось?

— Девушка, Ник.

— Да? И кто же эта счастливица?

— Ее зовут Китти. Потрясающе талантливая актриса с Тайваня. Ты познакомишься с ней на следующей неделе. Я приведу ее на свадьбу Колина.

— Ух ты! Не могу дождаться, когда увижу девушку, которая наконец украла сердце покорителя женских сердец, — поддразнил его Ники.

Алистеру было всего двадцать шесть, но слава о его детской миловидности и беспечности уже разнеслась далеко — след разбитых девичьих надежд тянулся по всему тихоокеанскому побережью, не считая бывших подружек в Гонконге, Сингапуре, Таиланде, Тайбэе, Шанхае и одного летнего романчика в Ванкувере. Ах да, еще в него влюбилась дочка дипломата в Сиднее, где Алистер учился в колледже. Бедняжка была настолько одержима этим красавчиком, что наглоталась таблеток, лишь бы привлечь его внимание.

— Ой, я слышал, ты тоже привез девушку в Сингапур, — сказал Алистер.

— Слухами земля полнится, да?

— Маме передали «по Радио Азия Один».

— Знаешь, я начинаю подозревать, что Кассандра установила за мной слежку.

Вся компания вошла в просторное казино, где игровые столы, казалось, светились персиковым золотым светом. Колин, шагая по роскошному ковру с узором из морских анемонов, направился к столу для техасского холдема[114].

— Колин, салоны ВИП вон там. — Бернард потянул Колина в сторону отсеков, зарезервированных для тех, кто играл по-крупному.

— Куда веселее играть в покер со ставками в пять баксов, — возразил Колин.