Блэкаут

– Попробую что-нибудь придумать, – сказала Соня.

Они подошли к стойке.

– Два гостевых пропуска, пожалуйста, – попросила она секретаря.



Ратинген

– Мы их засекли, – сообщили по радиотелефону из Берлина. – Их обнаружила группа наблюдения одной из подстанций, после того как произошло возгорание.

– Где?

– Недалеко от Швайнфурта.

Швайнфурт. Хартланд даже не пытался прикинуть, где это. Он загрузил карту страны на компьютере. Около трехсот километров к югу от Ратингена.

– Их удалось задержать?

– Мы запросили вертолет. Они уже в пути и продолжат наблюдение с безопасной высоты. Подразделение спецназа уже в готовности.

– Я полечу с ними.

– Через двадцать минут вертолет приземлится на парковке «Талэфер».



Брюссель

У него было две минуты, предупредила Соня. Никогда еще Пьеро не получал такого удовольствия от душа. Когда он замотался в полотенце и вышел из кабинки, Соня ждала его с охапкой вещей.

– Брюки и рубашка. Кое-кого из коллег – он держал их в шкафу про запас, но уже несколько дней не появлялся. Наверное, коротковато, но ничего другого не нашлось. Что с тобой произошло? – Она показала на шов у него на бедре.

– Неудачно упал, – солгал Манцано, одеваясь.

– Выглядит жутко.

– По ощущениям не лучше. А у тебя как дела? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Я тут, можно сказать, живу. – Соня пожала плечами. – Домой езжу только поспать, и то не всегда. Автобусы для сотрудников уже не курсируют, а на велосипеде дорога занимает полтора часа. Ну, так хотя бы можно согреться, и не лишаюсь физической активности, раз уж с лыжами не вышло.

– Что-нибудь слышала о подругах и старом Бондони?

– С тех пор как расстались – ничего, – подавленно ответила Соня.

Шеннон ждала их за дверью.

– Не уходила бы отсюда, – вздохнула она с наслаждением. На ней были чистые джинсы и свитер.

– А придется, – сказала Ангстрём. – Пойдемте.

Соня провела их в маленький кабинет на шестом этаже. Манцано по-другому представлял себе Центр по сбору информации ведомства по защите населения и чрезвычайным ситуациям.

– Это переговорная, – пояснила она. – У нас есть гостевая сеть, подключишься к ней.

– Не выйдет. – Он показал свой ноутбук. – Батарея разряжена. Мне нужен кабель. Найдется у вас что-нибудь?

Соня проверила разъем, после чего открыла небольшой шкаф.

– У нас тут два ноутбука. Может, что-то подойдет от них?

Пьеро попробовал. Один из кабелей подошел.

– Если кто-то будет спрашивать, – сказала Соня, – ссылайтесь на меня. Скажите, что вы из IT-отдела. Здесь их целые толпы, и все друг друга знать не могут. Мой кабинет через две двери по левой стороне. Я буду периодически заглядывать.

Она вышла, притворив за собой дверь.

Манцано сел в одно из кресел и включил ноутбук. Шеннон села напротив, за письменным столом.

– Мы провели там одну ночь, – произнесла она задумчиво, глядя в окно. – Если представить, что миллионы людей живут так неделю, удивительно, как они до сих пор не взбунтовались.

– Может, кто-то и протестует, – ответил Пьеро. – Но большинство людей озабочено тем, чтобы выжить. У них нет ни времени, ни сил, чтобы бунтовать.


Он вздрогнул, когда отворилась дверь. Вошла Ангстрём и поставила поднос на стол.

– Горячий кофе и кое-что перекусить. Вам явно не помешает.

Манцано с трудом сдержался, чтобы сразу не броситься на еду.

– Спасибо.

– Если что-нибудь нужно, как я уже сказала, дверь через два кабинета. Мой внутренний номер двадцать семь. До скорого, – и она закрыла за собой дверь.

– Ей осталось только назвать тебе размер своего бюстгальтера. – Шеннон ухмыльнулась с набитым ртом. – Ты ей нравишься.

Пьеро почувствовал, что краснеет. Лорен рассмеялась:

– А она – тебе.

– Перестань. У нас много дел.

– У тебя много дел. – Шеннон удовлетворенно хохотнула и откусила от сандвича. – Мне остается только есть, пить кофе… – она пододвинула к нему стул, – и наблюдать за тобой.

Кто-то постучал. Прежде чем они успели ответить, дверь открылась. Мужчина в дизайнерских очках просунул голову в кабинет и удивленно уставился на них.

– О, я думал… А вы кто?

– IT-отдел, – ответил Пьеро. – Нас просили кое-что тут наладить.

– А, тогда простите, что помешал.

Он закрыл дверь. Больше им никто не мешал.



Гаага

Они заняли отдельный кабинет, откуда убрали все компьютеры. Единственный ноутбук принадлежал Боллару, и тот был отключен от локальной Сети. После собрания Франсуа намеревался удалить все следы, прежде чем снова подключить устройство к Сети.

– Его имя – Хорхе Пукао, – сообщил Боллар. – Родился в восемьдесят первом в Буэнос-Айресе, вырос там же. Еще в школьные годы проявлял политическую активность, привлек внимание во время демонстраций, вызванных экономическим кризисом.

На экране проектора появилось лицо разъяренного молодого человека, который стоял среди единомышленников и, размахивая кулаком, что-то выкрикивал невидимому противнику.

– В начале двухтысячных, во время пика кризиса, учился в Буэнос-Айресе, изучал политологию и информатику. Продолжает политическую деятельность, участвует в демонстрациях и организациях по взаимообмену. Последнее на тот момент обрело популярность в Аргентине, поскольку песо обесценился в результате финансового и экономического кризиса, что привел к обеднению среднего класса. В две тысячи первом Хорхе Пукао арестован в Генуе во время протестов против руководства «Большой восьмерки».

Даже невыразительные фотографии, сделанные в полиции, не могли лишить его привлекательности.

– В это же время его отец после кризисных потрясений кончает жизнь самоубийством. Пукао возвращается на родину и еще активнее продолжает свою деятельность. В две тысячи третьем Аргентина преодолевает кризис, и Пукао начинает учебу в Школе дипломатической службы Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Это заведение считается кузницей кадров для тех, кто желает построить карьеру в политике, международных или благотворительных организациях. Он оплачивает учебу благодаря своим способностям, будучи востребованным IT-специалистом, особенно в области сетевой безопасности. Параллельно включается в движение против глобализации. При этом Пукао придерживается все более радикальных взглядов, как это видно по статьям и манифестам, которые он размещает у себя на сайте. Все документы можно найти в базе данных в соответствующем разделе, – добавил Боллар в надежде, что все ознакомятся с текстами.

Он сам бегло прочел несколько из них, не углубляясь в содержание. Первое, что бросалось в глаза, – это последовательная аргументация, которой не хватало большинству подобных памфлетов, изобилующих бессмысленными лозунгами и обвинениями.

– В США он выходит на контакт с группировками примитивистов. В двух словах: их приверженцы выступают за возврат к доиндустриальному обществу, многие отвергают современную форму цивилизации. Впрочем, эти контакты, очевидно, были не очень плотными. Иное было бы странно, учитывая, что Пукао зарабатывал деньги благодаря информационным технологиям. Однако мы уже поняли, что это весьма противоречивая натура. В две тысячи пятом он успешно завершает учебу в Вашингтоне. И снова участвует в протестах против «Большой восьмерки», на этот раз в Шотландии. В США продолжает работать в качестве IT-специалиста. Существуют предположения, что в течение этих лет он был также хакером, но доказательств не найдено.

Боллар дошел до групповой фотографии с конференции в Шанхае, полученной от немцев.

– В две тысячи шестом он участвует в конференции по сетевой безопасности в Шанхае. Как видно по этому фото, на конференции присутствует также Герман Драгенау. На тот момент он отвечает за качество продукции «Талэфер». Того самого концерна, где предположительно разрабатывались дефектные системы управления для электростанций.

– Правильно ли я понимаю, – перебил его Христопулос, – что мы пытаемся установить личность террориста, основываясь лишь на сходстве фоторобота с человеком на фотографии, сделанной несколько лет назад во время конференции, на которой присутствовал Герман Драгенау?

– Не только, – ответил Боллар.

Он загрузил список с рядами цифр и букв.

– Как всем известно, после теракта одиннадцатого сентября в Нью-Йорке США начали собирать данные пассажиров авиарейсов. С две тысячи седьмого года Евросоюз выразил готовность передавать им данные пассажиров, перелетающих из США в Европу и обратно. Таким образом нам стало известно, что с седьмого по одиннадцатый год Пукао активно перемещался между континентами. Нередко конечным аэропортом в Европе становился Дюссельдорф, расположенный в получасе езды от места жительства Драгенау. Но и это еще не все. В одиннадцатом году Драгенау проводит отпуск в Бразилии. К этому прилагаются фотографии и даже пакет документов к туру. В это же время туда отправляется Пукао и проводит там два дня. Слишком мало для отпуска.

– Но доказательств, что эти двое виделись, нет? – спросил Христопулос. – И даже если виделись, это пока ничего не значит.

– Это верно, однако…

– Прости, что перебиваю, но мне еще кое-что непонятно. Если два компьютерных гения планируют апокалипсис, то они должны знать, как уничтожить все следы своих действий. Почему они действуют так неосмотрительно и ничего не затирают?

– Потому что не чувствуют угрозы? – ответил вопросом на вопрос Боллар. – Потому что им все равно? Сейчас можно лишь строить догадки.

– И ты ничего не говорил о его политических делах за последние годы.

– Я как раз подхожу к этому. С две тысячи пятого года поведение Пукао заметно меняется. Он никак себя не проявляет, не фигурирует во время саммитов «Большой восьмерки» или иных съездов. Хотя должен добавить, что в последующие годы движение антиглобалистов становится все слабее. Но он также прекращает всякие публикации. Последняя запись в его блоге датируется восемнадцатым ноября две тысячи пятого. Он не появляется в социальных сетях – во всяком случае, под своим именем.

– То есть для этого есть две причины, – уточнил Христопулос. – Он отказался от своих идей или же продолжает деятельность, но не хочет привлекать внимания…