Блеск шелка

– Да, я тебя смутила! – радостно заключила Елена. – Но ты ведь не знал Антонина. Он был обаятельным и, может быть, даже красивым, но у него не было такой силы характера, как у Юстиниана. Тот был исключительным…

Она не закончила фразу – продолжение повисло в воздухе и растворилось в пространстве.

– Они были друзьями? – спросила Анна.

– О да, у них было много общего, – ответила Елена. – Но Антонин любил пиры, вино, азартные игры, лошадей и тому подобное. Он дружил с Андроником, сыном императора, хотя, возможно, Исайя был ему более близким другом. Юстиниан тоже был искусным наездником, однако превосходил Антонина интеллектом. Много читал. Любил архитектуру, мозаичное искусство, философию, словом, все прекрасное.

На лице Елены появилось сожаление – всего на мгновение, но оно было неподдельным и глубоким.

Анна была тронута и преисполнилась жалостью к женщине, которая нуждалась в ее помощи. Должно быть, их связывало общее горе.

Однако душевный порыв Анны быстро угас.

– Ты прав, – бесцеремонно бросила Елена, – мне пришлось испытать так много страданий, что большинство людей даже представить себе не могут. Ты обязан обо мне позаботиться. И не надо сокрушаться. Ты же хороший лекарь.

Анна заставила себя вернуться в настоящее.

– Я не знал, что Юстиниан вас любил, – сказала она, чувствуя, что ее голос звучит неестественно.

Она вспомнила слова Константина о том, что авансы Елены вызывали у Юстиниана отвращение и он ее отверг. Конечно, именно так все и было.

– Должно быть, вы скучаете по нему, – добавила она.

– Да, конечно, – ответила Елена с ослепительной, но в то же время натянутой улыбкой, за которой могли скрываться какие угодно мысли и чувства.

Анна была для нее просто слугой, евнухом, и она не собиралась с ней откровенничать.

– И по мужу тоже, – добавила Анна, проявив разумную осмотрительность.

Елена передернула плечами.

– Виссарион был занудой. Говорил лишь о религии и политике. Много времени проводил с этим жутким епископом.

– С Константином? – удивленно спросила Анна.

– Разумеется, с Константином, – резко подтвердила Елена.

Она посмотрела на стакан, который держала в руке.

– У этого настоя отвратительный вкус, но мне не становится хуже. Тебе больше нет нужды здесь оставаться. Приходи через три дня, тогда я тебе и заплачу.



Через некоторое время Анна отправилась к Елене снова. Не прошло и десяти минут после ее прихода, как доложили о том, что к хозяйке дома явилась еще одна посетительница – Евлогия Моузакиос. У Елены не оставалось выбора. Ей придется одеться и впустить гостью. Евлогия узнает, что к ней пришел врачеватель. Но было бы хуже, если бы Елена дала ей понять, что никого не принимает.

– Если ты осмелишься сказать ей, от какой болезни меня лечишь, я больше никогда не воспользуюсь твоими услугами, – предупредила Елена Анну. – Ты меня понял?

– Давайте скажем ей, что вы вывихнули лодыжку, – предложила Анна. – Она ведь наверняка почувствует запах мази. Я не буду вам противоречить.

Елена одернула тунику, не утруждая себя ответом.

Через несколько минут вошла гостья. Она принесла Елене подарок – фрукты в меду. Элегантная Евлогия была светловолосой, худощавой, довольно высокой – выше Елены на несколько сантиметров. Лицо этой женщины показалось Анне удивительно знакомым. Она застыла в замешательстве, безуспешно пытаясь вспомнить ее имя.

– Мой лекарь, – сказала Елена, махнув рукой в сторону Анны, после того как поприветствовала гостью, – Анастасий. – Она слегка искривила губы в чрезвычайно снисходительной улыбке.

Елена произнесла имя лекаря так, что Евлогия сразу поняла: перед ней евнух, женоподобное существо с мужским именем, лишенное пола.

Гостья на мгновение задержала взгляд на Анне, а затем отвернулась, вступив в разговор с Еленой и не обращая внимания на лекаря, как будто тот был слугой.

Наконец Анна вспомнила, кто это – сестра Каталины. Много лет назад они встречались несколько раз в Никее, когда Каталина была еще жива. Неудивительно, что у Евлогии появилось смутное воспоминание.

Кожа Анны покрылась пóтом. У нее перехватило дыхание и задрожали руки. Нужно следить за каждым жестом, чтобы Евлогия ее не узнала.

Анна стала заложницей ситуации: она не успела назначить Елене курс лечения, и та разгневалась бы, если бы лекарь ушел.

Елена заметила, что Анастасию неловко, и улыбнулась. Она обратилась к гостье:

– Выпей немного вина, съешь инжир. Он очень вкусный, плоды были быстро высушены и потому улучшают настроение. Как любезно с твоей стороны нанести мне визит.

Она приказала слуге принести легкие закуски и стакан для Анны. Казалось, что ситуация забавляла Елену.

Анна решила отказаться от угощения. Евлогия наблюдала за ней. На ее лице снова появилось слегка озадаченное выражение. Анне не хотелось, чтобы Елена подумала, будто она боится оставаться.


– Спасибо, – сказала она, улыбнувшись в ответ. – Я тем временем приготовлю вам… отвар.

– Мазь! – поправила ее Елена и покраснела, осознав, что, возможно, допустила ошибку. – У меня растяжение, – сказала она Евлогии.

Та кивнула и выразила сочувствие. Они придвинулись друг к другу, оставив Анну в покое, и та стала вынимать из своей сумки необходимые травы и мази.

– Как Деметриос? – поинтересовалась Евлогия.

– Думаю, хорошо, – ответила Елена.

Принесли вино, инжир и орехи. Хозяйка налила вино в стаканы, в том числе и для Анны, хотя и не пригласила ее к столу.

– Полагаю, что Юстиниан не вернется, – заметила Евлогия, подозрительно посмотрев на Елену.

Та приняла грустный вид:

– Нет. Думают, что он замешан в смерти Виссариона. Но он, конечно, ни в чем не виноват! – Она улыбнулась. – Это наверняка сделал кто-то из тех, кто покушался на моего мужа ранее, когда Юстиниан был еще в Вифинии, за много километров отсюда.

Анна застыла. К счастью, она стояла к женщинам спиной, поэтому ни Елена, ни Евлогия не могли видеть ее лица.

– Его пытались убить? – с удивлением спросила Евлогия. – Но как?

– Яд, – просто сказала Елена. – Не имею ни малейшего представления, кому это понадобилось.

Она откусила кусочек сушеного инжира и медленно стала его жевать.

– Кстати, через несколько месяцев на Виссариона напали на улице. Все выглядело как попытка ограбления, однако впоследствии муж решил, что это был кто-то из его приближенных. Деметриос смог их найти. Ими оказались его друзья из Варяжской стражи, поэтому, скорее всего, подозрения Виссариона были беспочвенными.

Любопытство Евлогии нарастало.

– У Деметриоса Вататзеса были друзья среди варяжской стражи? Как интересно. Это необычно для человека, принадлежащего к старинному императорскому роду. Однако его мать Ирина тоже довольно необычна.

Елена не обратила внимания на ее слова.

– Мне кажется, именно это он тогда сказал. Хотя, может быть, я что-то не так поняла.

Интерес Евлогии усиливался.

– Это ужасно. Почему кто-то хотел навредить Виссариону? Он был достойным, благородным человеком.

Елена постаралась скрыть раздражение.

– Он был одержим религией, возможно, именно это и стало причиной. Да, конечно, они с Юстинианом до хрипоты спорили на религиозные темы, по крайней мере, я слышала такой спор дважды. А затем Юстиниан отправился к Ирине. Одному богу известно зачем! А потом Виссариона убил Антонин, и это уже доказано. Как ни странно, я и не подозревала, что Антонина так сильно волновали вопросы религии. Не понимаю, он же был обычным воином!

Анна повернулась, держа в руках травы и маленькую баночку с мазью, и протянула все это Елене.

– Что ж, спасибо, Анастасий, – поблагодарила та с обворожительной улыбкой, глядя Анне в глаза. – Я заплачу тебе завтра, когда буду не так занята.



На следующий день Анна вернулась, как было велено, чтобы получить деньги.

Только через пятнадцать минут ее провели к хозяйке, которая оказала лекарю довольно-таки радушный прием в недавно отремонтированной комнате с эротическими фресками. Наряд цвета спелой сливы удивительно шел Елене. На ней почти не было драгоценностей, но нежная кожа и роскошные волосы не нуждались в украшениях. Шелковая далматика поднималась волнами, когда Елена проходила по комнате. В такие моменты она напоминала свою необыкновенно красивую мать.

– Спасибо, что пришел, – сказала Елена с теплотой в голосе. – Моя кожа гораздо лучше, и я порекомендую тебя всем своим знакомым. – Она улыбнулась, но о деньгах не упомянула.

– Благодарю, – удивленно ответила Анна.

– Странно, что Евлогия пришла как раз тогда, когда ты был здесь, – продолжила Елена. – Ты знал, что она родственница Юстиниана Ласкариса?

Анна почувствовала напряжение.

– Неужели?

– Когда-то он был женат. – Елена придала своему голосу более подходящий тон. – Его жена умерла. Евлогия ее сестра. – Говоря это, Елена внимательно наблюдала за лекарем.

Анна окаменела, ощущая собственную неуклюжесть и не зная, что делать со своими руками, которые совсем ее не слушались.

– Правда? – произнесла она, стараясь не выдавать свою заинтересованность.

Анна дрожала.

Елена взяла со стола маленькую шкатулку, украшенную драгоценностями, – изысканную серебряную вещицу с вкраплениями халцедона и жемчужной окантовкой. Анна не могла оторвать от нее глаз.

– Она тебе нравится?