Будущее — дело темное

— Только не ори! — шикнул он похожим на шелест бумаги голосом. — Не ори, поняла? Вреда не причиню. Даже пугать и страшные сны насылать не собираюсь, — с видимым сожалением добавил он, убирая палец от моих заледеневших губ.

— Что, и не хочется? — ляпнула я.

— Хочется, — еще больше погрустнело привидение. — Но колется!

Я еле сдержала истерический смешок. А призрак тем временем огляделся и по-хозяйски расположился на кровати, игнорируя возмущенную кошку, даже попрыгал зачем-то, недовольно скривился и, уставившись на меня тяжелым взглядом, потребовал:

— Рассказывай.

— Что? — сильнее вжалась в стену я.

Почти вежливое и совершенно неагрессивное привидение не вписывалось в привычную картину мира. Впрочем, имелись все шансы это исправить — судя по тому, как оно закатило глаза… или что там у него вместо них?

— То, что ни одной живой душе рассказать не можешь, бестолочь, — процедил призрак. — И быстро, пока мне не надоело!

— Так ты… — пробормотала я растерянно и воскликнула: — Мэтр Вилгош!

— Просил же не орать, — скривилось привидение. — И если не хочешь, чтобы этот ненормальный некромант присоединился ко мне, перерасходовав силу, поторопис-с-сь!

С трудом справившись с эмоциями и запретив себе пока что думать о проблеске надежды, я все-таки отлепилась от стены, без малейшего страха примостилась рядом с призраком. Умоляюще посмотрела на Геллею, дождалась, пока она с обиженным фырканьем исчезнет, и принялась за свой невеселый рассказ.

— Дура девка, — задумчиво припечатало привидение после того, как я замолчала.

— Без тебя знаю, — вздохнула я. — Что мне дальше-то делать?

— Жди, — коротко бросило оно, и темная фигура начала таять, тонкими змейками дыма растворяясь в воздухе.

Сердце заколотилось так, что дыхание перехватило. Одно-единственное короткое слово воскресило надежду, подарило шанс выкрутиться из этой истории… и отчаянный страх, что первым я дождусь Вердиша.

Метнувшись к своей сумке, я нашарила спрятанный там нож, который получилось незаметно стащить со стола во время обеда. Тупой, зазубренный, но… Лучше чем ничего. При должной доле везения и правильно рассчитанном ударе…

— И не надо на меня шипеть, — прошептала я вернувшейся кошке, которая весьма выразительно прижала уши к голове и показала клычки. — Это на крайний случай.

На самый крайний. Если мэтр Вилгош не сумеет помочь. Если мне сильно не понравится то, что я должна буду сделать.

Я прекрасно знала, чем может закончиться для меня попытка освободиться от обещания таким способом: мятежные чародеи, связанные договором, не переживали своих «хозяев» дольше чем на полчаса. И не знала, смогу ли ударить, хватит ли сил и смелости. Но так у меня была хотя бы иллюзия выбора.

Нож скрылся в складках платья, и я почувствовала себя увереннее. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь, присела на кровать и испытующе посмотрела на леди Геллею:

— Может, расскажешь наконец, что нужно Вердишу от тебя?

Пушистый хвост нервно дернулся, синие глаза опустились, прячась от моего взгляда. Виновато мурлыкнув, кошка потерлась о мои ноги и запрыгнула на колени, где и свернулась полупрозрачным, но весьма ощутимым шариком.

Я тяжело вздохнула. Не может? Не хочет? И то и другое? Как же не вовремя Геллею заклинило на этом облике! Поговорить бы сейчас, обсудить произошедшее, обдумать план на случай, если все пойдет не так… Хотя план у меня был, правда, кошке он по вкусу не пришелся. Ну вот и предложила бы свой! Мне отчаянно не хватало той леди Геллеи, которая встречала нас в холле университета, пристально следила за порядком, отчитывала набедокуривших студентов и не пряталась от проблем за кошачьей шкуркой!

Время шло, медленно, но все же. Постепенно сгущались сумерки за окном, а я все так же сидела в полном — не считая кошки — одиночестве и… ждала. Прислушивалась к голосам и шагам за дверью, кусала губы, запускала пальцы в шерсть покорно терпящей мою тихую панику кошки… А еще беспокоилась за госпожу Рассен. Куда она могла деться? Вернее, что с ней сделал тиронец?.. Нужно было бы выйти и все выяснить, но я осознавала, что это ничего не даст, а напоминать о себе Вердишу не хотелось. Я все еще надеялась, что мэтр Вилгош успеет… О том и молилась всем богам сразу, обещала леди Удаче множество букетов белых роз в обмен на ее благосклонность…

И едва сдержала разочарованный стон, когда в бесшумно приоткрывшуюся дверь шагнул Береан Вердиш.

— Где мэтресса Рассен? Что вы с ней сделали? — выпалила я, настороженно глядя на тиронца.

Тот неторопливо затворил дверь, прижался к ней спиной и, подвесив под потолком яркую светящуюся сферу, ответил:

— Она нашла приятную компанию. Немолодой офицер пригласил ее на прогулку. Единственное, что я сделал, — помог ей принять правильное решение.

То есть забыть обо мне. Логично. Я же с самого начала знала, что так и будет… Почему же сейчас стало так страшно? Моя защита была эфемерной, не стоило хвататься за нее.

Как и за надежду, что мне могут помочь.

Ладонь сама собой скользнула в складки платья. Тиронец мягко оттолкнулся от двери и шагнул ко мне.

— Отдай нож, Сандера, — потребовал он, протянув руку, и мои пальцы, уже обхватившие прохладную рукоять, дрогнули.

Как?.. Заметил-таки? А раньше не отобрал из-за желания поиграть? А может, просто воспользовался даром и теперь знает и о ноже… и о призраке.

— Дар не нужен, чтобы просчитать твои действия, — словно прочитав мысли, усмехнулся Вердиш. — Отдай нож. Он тебе не нужен.

Ну это как сказать…

Резко поднявшись на ноги, я коротко замахнулась… и охнула от прострелившей запястье боли. Пальцы разжались, металл глухо звякнул о деревянный пол.

— Ненавижу вас, — прошипела я сквозь слезы, сжимая пострадавшее запястье.


Вердиш пожал плечами, поднял нож. Медленно повертел его в ладони, словно любуясь… И одним точным движением вогнал себе в грудь прямо напротив сердца. По самую рукоять.

Я медленно осела на пол, привалилась к кровати, не в силах отвести глаз от все еще стоящего на ногах тиронца. И не просто стоящего… Дышащего, улыбающегося… Живого! И до боли закусила губу, когда он осторожно потянул за рукоять, вытаскивая окровавленное лезвие. Расстегнув рубашку и сдвинув ткань в сторону, Вердиш дал мне увидеть, как стягиваются края неровной из-за зазубрин раны, как белеет на глазах тонкая ниточка шрама, от которой не осталось и следа за считаные секунды.

— Творец всемогущий, — прошелестела я, вцепившись в прижавшуюся ко мне леди-кошку. — Что вы такое?..

— Я человек, Сандера, — криво улыбнулся Вердиш, застегивая испачканную рубашку. — Всего лишь человек, который не может умереть. А вот ты серьезно пострадала бы. Надеюсь, теперь самоубийственных попыток не будет?

Собравшись с силами, я качнула головой. На большее просто не была способна — увиденное повергло меня в настоящий шок. Как? Как такое вообще возможно?! Это же против всех законов природы и магии… И как можно справиться с тем, кого нельзя убить?!

Разгоревшаяся было надежда окончательно потухла.

Тиронец же тем временем подошел ближе, опустился на колени и осторожно коснулся моих волос, не обращая внимания на зашипевшую кошку.

— Глупая, храбрая девочка, — тихо пробормотал он. — Красивая девочка…

Я вжалась в край кровати, не смея дышать. Такие разговоры пугали еще больше прежнего отмороженного поведения. Не говоря уж обо всем остальном! Как отбиться от равнодушного к боли и неподвластного смерти безумца?

— Бояться не надо, — прищурился Вердиш, даже не вздрогнувший, когда Геллея вцепилась когтями в его руку. — Я же обещал, что не причиню тебе вреда.

— Больше уже причиненного? — хрипло вырвалось у меня.

— Ты о своем мальчишке? Зачем он тебе? — приподнял он брови. — Так легко отказался от тебя. Даже не попытался ничего изменить. За свое надо бороться до последнего вдоха. И потом — тоже. Уж поверь.

— Вы… Кто угодно, но не человек, — прошептала я, глядя на ладони тиронца.

Сейчас он был без перчаток, и на светлой коже не осталось ни царапины. Неудивительно, если уж смертельная рана мгновенно затянулась…

— Кто же я, Санни? — вкрадчиво спросил Вердиш. — Чудовище? Помнится, ты уже называла меня так. — Я промолчала, упорно избегая его взгляда. — А может, всего лишь тот, кто устал от подобной жизни? Знаешь, каково это — не испытывать эмоций? Чувствовать себя человеком только после специальных зелий, эффект которых не столь уж и долог? Забывать себя…

На последних словах я вздрогнула и посмотрела на странно присмиревшую леди-кошку. Тиронец тоже не сводил с нее глаз, и я заподозрила, что вся его речь вовсе не мне предназначалась.

— Вы… вы мне жизнь сломали, — бросила я, взяв себя в руки. — А теперь ждете сочувствия?

— Я бы сказал, что мне жаль, — медленно проговорил Вердиш, вновь переводя взгляд на меня, — но я уже давно не помню, что это такое…

Он поднялся и отошел к окну, а я наконец-то перевела дух. Отпустила полупридушенную кошку и тоже встала на заметно подрагивающие ноги. Подумала и присела на краешек кровати: не хватало только упасть из-за предательской слабости.

— Мы меняемся не сами по себе, — протянул меж тем Вердиш, глядя в клубящиеся за окном вечерние сумерки. — И чудовищами становимся не всегда по своей воле. А иногда случается так, что и у чудовищ болит сердце.

Он безумен. Совершенно безумен. Я давно это подозревала и сейчас лишний раз убеждалась в своей правоте. Леди-кошка, застывшая на полу перед кроватью, настороженно следила за малейшим движением тиронца…

И все же не уследила.

— Я все продумал, — выдохнул он и резко развернулся.

В его руках сверкнуло что-то небольшое и округлое, и в следующий миг это что-то полетело в не успевшую увернуться кошку…

Полыхнуло серебром. Когда вспышка угасла, вместо кошки над полом парила невысокая перепуганная девушка.

Рыжеволосая, невысокая, неуловимо похожая на меня.

А в глазах Вердиша, неотрывно смотрящего на нее, больше не было нечеловеческого холода и равнодушия. Я уже видела такой взгляд. У Риннара, когда сказала, что он мне не нужен.

— Поговори со мной, — тихо попросил тиронец, обращаясь к Геллее. — Просто поговори… Лея.

Призрачная девушка открыла было рот, но тут же беспомощно закусила губу, помотала головой и, закрыв лицо ладонями, исчезла.

Вердиш рванулся к тому месту, где она только что стояла, и замер, сжимая кулаки, а я зачем-то сказала:

— Она в порядке. Просто не хочет, чтобы ее видели.

— Чтобы ее видел я, — сглотнув, уточнил тиронец. — Ничего… Недолго ей бегать осталось!

И вышел, хлопнув дверью так, что она едва не слетела с петель.

А я осталась сидеть, пытаясь осознать произошедшее. Геллея и Вердиш? О Творец…

Даже у призраков есть страшные тайны. Понять бы еще, почему чужие секреты бьют по мне…

Я склонилась и подняла с пола то, что швырнул в Геллею Вердиш. Повертела в руках кулон-фонарик, вытащила из-за ворота платья свой…

Одинаковые. Совершенно одинаковые! Едва заметно потемневшее от времени серебро оправы, точно такой же оттенок пламени-янтаря… Сомнений в том, что украшения делал один мастер, не возникало. Как и в личности мастера… Кто еще, кроме заботливого отца, сделает дочери способный осветить будущее фонарик? Теплый, словно живой, полный не магии, но любви… Только вот если кулон, который нашла я, принадлежал Ниссе, то чьим был второй? И как он попал к Вердишу? Вопросы множились с потрясающей скоростью, жаль, что ответы никто давать не собирался.

— Геллея, — тихо позвала я, отчаявшись хоть как-то уложить в голове новые сведения. — Он ушел. Может, покажешься?