Будущее — дело темное

На это ли с таким вниманием смотрел мэтр Вилгош?

Геллее тем временем оставалось сделать лишь пару шагов… Вердиш сам преодолел их, протянул руки, и гордая леди не уклонилась, подалась навстречу, провела ладонью по его щеке… И поцеловала.

Время вновь стало неприятно густым и вязким, но на этот раз мой дар был ни при чем. Чуждая, но уже знакомая сила заполняла все вокруг, мешала дышать, подавляла… Когда она мирно плескалась в берегах источника старого кладбища, не казалась такой… всепоглощающей. Свет покидал Геллею, наполняя Вердиша, и я начинала понимать, что происходит. Я видела, как меняются изломанные линии «наброска», как растворяются явно ненужные «пятна», как линии складываются в нечто правильное, подчиненное законам природы и магии…

Привычно полупрозрачная леди Геллея отстранилась, грустно улыбнулась с недоверием прислушивающемуся к себе тиронцу и, прошептав:

— Я отпускаю тебя, — вновь прильнула к его губам.

Всего пять ударов сердца — и Береан Вердиш осел на пол, прижав руку к сердцу и улыбаясь так светло, словно счастливее его в мире никого и никогда не было.

Он уже не дышал.

По бледным щекам призрачной девушки бежали настоящие слезы. Она опустилась на колени, неуверенно провела прозрачной ладошкой по светлым волосам тиронца, словно не до конца осознала, что его больше нет.

Признаться, я тоже в это не верила. Неужели все действительно кончено? Неужели я свободна?

Так просто?..

Или же вовсе не просто?

— Я с вами раньше времени в могилу отправлюсь, — пожаловался мэтр Вилгош, спустившись с лестницы.

Он был бледен до синевы, и ноги его явно не держали, но вместо того, чтобы присесть, некромант подошел к застывшей возле Вердиша Геллее и осторожно коснулся ее плеча. Она обернулась, вскочила и уткнулась мэтру Вилгошу в плечо.

— Тише, тише, — пробормотал он, обнимая рыдающую девушку. — Он хотел покоя… Ты не виновата. Санни, Риннар в порядке? — не отпуская Геллею, спросил мэтр.

— В полном, — отозвался боевик, попытался встать и вновь привалился к стене.

Поймав его настороженный взгляд, помочь я не рискнула. Хотя безумно хотелось — подойти, прикоснуться, обнять его… Но, судя по поведению Ринна, у меня не было на это никакого права. Видимо, я не ошиблась в своих рассуждениях: предательство есть предательство и ничто так и не смогло его оправдать. А потому пришлось сдержать порыв.

Ринн окинул меня еще одним непонятным взглядом и усмехнулся со смесью злости и горечи.

Не простит. Никогда не простит, что бы я ни сделала, как бы ни пыталась все исправить…

Мэтр Вилгош, все еще баюкающий всхлипывающую Геллею, закатил глаза и пробормотал нечто весьма нелестное в адрес каких-то слепцов — я не разобрала, да и не пыталась особо.

— Так, детишки, — уже громко сказал некромант, — подозреваю, что сейчас здесь будет весело, так что все расспросы отложим на потом. Убирайтесь-ка отсюда… Да хотя бы вещи Санни соберите пока. А я разберусь…

— Здесь мэтресса Рассен, — вспомнила о важном я. — Только я давно ее не видела и не знаю, где именно она находится… Но нельзя же ее оставлять!

— Соблазнительно, но неосуществимо, — печально вздохнул мэтр Вилгош, которому иногда доставалось от помешанной на порядке и ответственности коллеги. — Идите, только быстро. Ринн, предупреди своих о приезде. Санни, вещи. Геллея… проследи за ними, хорошо? Как только управитесь, тихо, не привлекая внимания, спускайтесь и выходите во двор. Если что, подождете меня там. Все ясно?

Мы одновременно кивнули и направились к лестнице. Молча, не глядя друг на друга. И если бы не прохладная, полуосязаемая ладошка, сжавшая мою ладонь, не поручусь, что мне удалось бы сдержать слезы.

С вещами я справилась быстро — да и было бы с чем справляться, я их и не распаковывала. Подхватила легкую благодаря амулету сумку и в сопровождении задумчиво-грустной Геллеи вышла в коридор, где ждал Ринн. Он как раз прятал в карман куртки крошечную шкатулку чаро-почты. Окинул меня быстрым взглядом, отнял сумку и зашагал вперед, не оглядываясь. Сжав кулаки и несколько раз глубоко вздохнув, я поспешила следом.

Потом поговорим. Если он, конечно, пожелает меня выслушать…

Внизу царила суета, перекрываемая спокойным голосом мэтра Вилгоша. Что именно он говорит хозяину и постояльцам, всполошенным наличием в обеденном зале трупа, прислушиваться не стали. Без проблем вышли во двор, остановились возле наспех привязанных к коновязи двух лошадей. В шелковистые гривы были вплетены ленточки — амулеты выносливости. Судя по тому, что ленты казались выцветшими, они более чем пригодились. Кони не выглядели загнанными, но я сомневалась, что им хватит сил добраться до Освэра.

Что, собственно, я и рискнула озвучить, упомянув о карете (наверняка не сломанной) и отдохнувших лошадях, на которых мы прибыли сюда.

— Нам не надо в город, — сухо отозвался Ринн. — Карета не понадобится — лишь затруднит путь, а брать что-то из вещей тиронцев не слишком разумно.

— Почему не надо в город? — нахмурилась я. — И почему здесь только вы? А как же Управление? То, что Вердиш сделал…

— Потому что я еще не решил, как вывернуться из создавшейся ситуации с наименьшими потерями, — шепотом пояснил вернувшийся мэтр Вилгош, бросив взгляд на стоящую чуть в стороне мэтрессу Рассен. Она болезненно морщилась и то и дело потирала виски — сказывалось постоянное воздействие тиронца. — Тело Вердиша я распорядился отправить милорду Вилорену, он пока придержит это дело…

— Убийство посла не скроешь, — мрачно буркнула я.

— А мы и не будем скрывать. Пусть попробуют объяснить, где они такого посла откопали. Подозреваю, в прямом смысле, — покосившись на безучастную Геллею, тихо добавил мэтр Вилгош.

— Тогда почему… — все еще не понимала я, но договорить мне не дали.

— Далларен, раз уж ты имела глупость во все это влезть, будь добра, слушайся и не перечь! — сказал Риннар под неодобрительное хмыканье некроманта.

— Хорошо, — кивнула я, проглотив множество вопросов и горькую обиду.

В конце концов, какого отношения я ждала? То, что он помог мне выпутаться, совершенно ничего не значит. Чудо еще, что вообще разговаривает…

— Мне нехорошо, — не согласилась с моими словами подошедшая ближе мэтресса Рассен. Она действительно выглядела неважно, будто вот-вот лишится чувств.

— Не время падать в обморок, госпожа теоретик, потерпите еще немного, — подбодрил коллегу мэтр Вилгош. — Так, живо по коням. Геллея, солнце, мне будет гораздо спокойнее, если ты снова станешь кошкой.


Кажется, спокойствие некроманта для нашей леди не было пустым звуком, и через миг на его руках сидела очень печальная кошка. Я тоже решила побеспокоиться о всеобщем благе и шагнула было к некроманту, как Ринн накрепко ухватил меня за локоть.

— Со мной поедешь, — заявил он.

Я умоляюще посмотрела на мэтра, но он усмехнулся и едва заметно качнул головой. Кажется, наши с Ринном проблемы его откровенно забавляли.

Что ж, надеюсь, меня спасали не для того, чтобы выбросить из седла где-нибудь в абсолютно безлюдном месте…



Ехать действительно оказалось недалеко, причем по таким дорогам, где карета попросту не прошла бы. Лошади, по-прежнему бодрые и быстрые, остановились перед воротами небольшого двухэтажного дома, окруженного яблоневым садом. В отличие от городского особняка этот, принадлежавший леди Моленне, был не столь внушительным, зато, словно переняв часть черт своей хозяйки, производил впечатление места теплого, надежного и уютного. Я здесь точно никогда не бывала, но и дремлющий под присыпавшим крышу снегом дом, и старые разлапистые деревья отчего-то показались знакомыми.

У крыльца нас ждали — невысокий, плотно сбитый мужчина средних лет, тепло одетый и тем не менее приплясывающий в попытках согреться, и вертлявая чернокудрая девица лет двадцати, которой мороз был нипочем, — мало кто рискнул бы в столь неласковую погоду выйти на улицу в легкой юбке и открывающей плечи блузе. От взоров, бросаемых ею на Ринна, и от удушливо-сладкого аромата ванили и переспевших яблок, ощутимого даже на расстоянии, меня замутило.

— Вечера доброго, хозяин, — искренне улыбнулся мужчина Риннару, едва тот спешился и помог выползти из седла мне.

— И тебе, Арид, — отозвался Ринн, напрочь игнорируя томные взоры морозостойкой девицы. — Все готово?

— Как и приказывали, — кивнул Арид, косясь на достойную внимания сцену, — преподаватель университета, помогающий спешиться не слишком покладистой коллеге. Справедливости ради стоит признать, что мэтр Вилгош больше мешал — и прекрасно это осознавал.

— Тогда позаботься о лошадях и можешь отдыхать, — отдал новое распоряжение Ринн и наконец-то обратил внимание на уже начавшую синеть брюнетку: — Лэйси, Творца ради, быстро в дом. Проводи мэтра Вилгоша и мэтрессу Рассей в гостевые комнаты, сделай доброе дело! — И добавил чуть тише, так, что только я и услышала: — Хоть раз в жизни.

Девица капризно надула алые губки, но спорить не посмела и шустрой белкой взбежала на крыльцо, не забывая поглядывать, следуют ли за ней гости. Гости следовали, причем мэтресса Рассен явно была бы не против, иди мэтр Вилгош впереди, но столь вопиюще нарушить правила этикета было не в ее силах. Некромант же, видимо, исчерпал вдохновение и шел смирно, поглаживая прикорнувшую на его плече кошку.

А я… осталась. Рядом с Ринном, который тоже не спешил ступить под родной кров.

— Ты еще здесь?! — нахмурился он, заметив, что я и шага в сторону двери не сделала.

— Насчет меня ты распоряжений не давал, — не сдержавшись, сказала я.

— Иди внутрь. Поднимайся на самый верх, комната в конце коридора — твоя. Насчет еды я, так и быть, распоряжусь, — отрывисто, не глядя на меня, бросил Ринн.

Я кивнула, не заботясь о том, что он этого не увидит, и, больше не проронив ни слова, отправилась в дом.

Внутри, как я и ожидала, оказалось уютно. Никакой показной роскоши, вычурности — лишь простота и легкость. Сочетание светлого и темного дерева, теплый, янтарный свет сфер… Я шагнула было к лестнице, но тут сбоку из неприметной дверцы появилась немолодая полноватая женщина, которая всплеснула руками и, не слушая возражений, увлекла меня за собой. Так я очутилась в небольшой кухне, где за приткнувшимся у стены столом увидела Гереона Вилгоша. Мэтр медленно пил горячее, сдобренное травами красное вино; судя по подрагивающим пальцам, держался некромант из последних, чудом оставшихся после сегодняшних подвигов, сил. Избавившись от пальто и шляпки, я присела рядом со слабо улыбнувшимся преподавателем, а заботливая женщина, назвавшаяся Марой, поставила передо мной большую кружку, полную горячего настоя, плошку с ароматным медом и пышную булку.

— Ешь-ешь, — поддержал ее мэтр Вилгош. — На тебя смотреть больно — бледная до синевы, дрожишь…

— А кое-кому вполне нормально, — едва слышно пробормотала я, пригубив настой, и обхватила кружку обеими ладонями.

Есть не хотелось, но исходящее от настоя тепло было тем, что нужно, — я действительно замерзла. Еще бы горячую ванну принять… Очень-очень горячую!

— Рычит? — усмехнулся некромант, бросив выразительный взгляд на дверь.

Я кивнула, не поднимая головы.

— Ничего, порычит и перестанет, — уверенно постановил мэтр, на что я лишь вздохнула.

Перестанет. Непременно перестанет. Когда сумеет окончательно вычеркнуть меня из сердца и памяти. Я крепче сжала задрожавшие пальцы на кружке и зажмурилась, сдерживая непрошеные слезы. Нечего себя жалеть. Никто, кроме меня, во всех этих несчастьях не виноват. А уж Риннар — тем более…

— Санни, призраки — не слишком разговорчивые создания. Все, что мы поняли из его рассказа, — тебе нужна помощь. Без подробностей, которые могли бы кое-кого успокоить, понимаешь? И вот что… Он недалеко уехал. Хотел окончательно остыть и выяснить, что произошло.

Сердце сжалось и застучало быстрее. Признаться, слова Вердиша о том, что Ринн слишком легко отступился, тяжело легли на душу. А он вовсе не сдался. Даже после моего отвратительного поступка…

Но радость была недолгой.

— Какого свилла! — раздался злой голос за моей спиной. — Я непонятно выразился?!

Я вздрогнула так, что выронила кружку. Она покатилась по полу, расплескивая чай, и слезы все-таки обожгли щеки. Вскочив со скамьи, я бросилась к двери, успев услышать полные укоризны слова некроманта:

— Хватит зверствовать. Девочка переволновалась и замерзла, а ты сам потом пожалеешь о своем поведении.

Что ответил на это Ринн и ответил ли вообще, для меня так и осталось загадкой.

Комнату нашла без проблем. Поспешно закрыла за собой дверь, даже обнаружившийся в замочной скважине ключ провернула, и лишь тогда огляделась.

Почему-то здесь не было светильников, зато были свечи. Очень много свечей, наполнявших не очень большую комнату теплым золотым сиянием. Крохотные трепещущие язычки пламени отражались в незанавешенном окне, отчего покрывавшие стекло морозные узоры таинственно мерцали.

Сняв сапоги, я ступила на мягкий темно-бежевый ковер. У светлой стены заметила свою сумку и продолжила осмотр. Слева стоял крепкий шкаф с узорчатыми дверцами; у окна — стол на причудливых ножках со стопками книг по боевой магии и аккуратно сложенными листами бумаги, исписанными знакомым почерком, кресло и стул с высокой спинкой, на которой висела старая куртка знакомого же кроя, будто впопыхах забытая хозяином. Справа располагалась кровать, застеленная клетчатым мягким покрывалом, под которым обнаружилась пахнущая свежестью постель.

Судя по всему, меня поселили вовсе не в гостевую комнату…

За неприметной дверцей возле шкафа обнаружилась умывальная комната, чему я несказанно обрадовалась. Туда-то и отправилась, прихватив с собой найденное в сумке чистое белье и платье. Горячая вода, к счастью, была, а небогатый ассортимент мыла, представленный в одном-единственном, зато вместительном флаконе, не огорчил. Тем более что мыло приятно пахло нагретым солнцем ромашковым лугом и бесследно смывало дорожную пыль и усталость. Волосы я мылила дважды, чтобы наверняка избавиться от запаха гари… и прикосновений Вердиша, да не обделят его свиллы своим гостеприимством.