Царевич с плохим резюме

Я обернулась.

– Птичкина болезнь? Это что?

– Перепил, – пояснил Игорь.

Мне не по душе люди, которые ни с того ни с сего начинают орать. С теми, кто на любую критику реагирует гневным воплем, я не общаюсь. У меня не вызывают уважения те, кто не способен сдержать агрессию. Но сейчас мне захотелось завизжать, затопать ногами, швырнуть в голову Игоря чашку с кофе и нецензурно выругаться. Невероятным усилием воли мне удалось сдержаться. Почему я так отреагировала на появление родственника моего супруга? Попробую объяснить.

У моего мужа, профессора Феликса Маневина, есть мать Глория. Сына она родила в очень юном возрасте. Посторонние люди, видя рядом мою свекровь и супруга, считают их сестрой и братом. Глория добрая, ласковая, она любит всех вокруг и готова помочь каждому. У нас с ней прекрасные отношения. Мать Феликса никогда не приезжает в гости без приглашения, она стеснительна и хорошо воспитана. Свои проблемы Глория никогда не переваливает на чужие плечи. О том, что она сломала ногу, упав зимой на улице, мы узнали лишь через пару дней, когда нам позвонила Зоя Игнатьевна, бабушка Феликса, и заахала:

– Моя дочь, как всегда, поступила неразумно. Сломала лодыжку, теперь передвигается на костылях. В нашем доме нет продуктов. Надеюсь, кто-нибудь из вас съездит в магазин?

В отличие от Глории, ее маменька, Зоя Игнатьевна, отпетая эгоистка. Феликс приходится ей внуком. Но на сайте дама указала такой год рождения, что мой муж стал старше бабули. Сколько Зое лет на самом деле, не знает никто. Зоя Игнатьевна ректор и владелица института проблем воспитания человека. Она обеспеченная дама, но не стесняется брать с Глории деньги за проживание в ее квартире. Дочь с удовольствием бы уехала от матери, но та ее не отпускает по простой причине: Глория служит у нее горничной, стилистом, водителем и девочкой для битья. К дочери Зоя относится с нескрываемым презрением, считает ее никчемной, глупой лентяйкой. Единственная любовь в жизни нашей Бабы-Яги – Игорь, ее младший сын, брат Глории. Сколько лет натикало старшей госпоже Маневиной, когда она родила мальчика? Не спрашивайте, я не знаю. Но дама тогда уже обзавелась внуком Феликсом, который совершенно не интересовал бабушку. Если он скончается, бабуля мигом оповестит прессу, устроит гламурное погребение, созовет на поминки журналистов и демонстративно зарыдает над гробом внука, не забывая напоминать журналистам: «В своих репортажах с кладбища обязательно сообщите точное название моего института». Не так давно Зоя вышла замуж, но ее супруг ничего в доме не решает, является декоративным украшением.

Бабушка Феликса холодно относится ко всем своим родственникам, предъявляет к ним завышенные требования. Она никогда никого ни о чем не просит. Владелица института проблем человеческого воспитания отдает приказы. Того, кто не выполнит ее повеление быстро, четко, с улыбкой на устах, того… Нет, конечно, этого человека оставят в живых. Но потом в течение многих лет при каждом удобном и неудобном случае, прилюдно и наедине, ослушнику будут напоминать о его промахе. Единственное создание на свете, чье мнение для Зои важно и чьи желания она выполняет по первому свистку, – это ее сын Игорь. Он же плевать хотел на просьбы мамули, Гарик их всегда игнорировал. Взрослый мужик нигде не работает, живет на деньги матери. Чем он занимается? Затевает бизнес. В голове парня постоянно рождаются гениальные идеи, как обогатиться. Какие? Ну, например, искать с помощью собаки Мафи в подмосковных лесах дорогие трюфели, потом продавать их на аукционах по десять тысяч евро за штуку. Гарик уже потирал руки, подсчитывая барыши, мысленно пополнил свой счет парой миллиардов в валюте. Увы, ничего у него не получилось. Собака Мафи осталась жить у нас в Ложкине, мы ее, безобразницу, от всего сердца полюбили. Не принесли дохода и другие его творческие замыслы. Разведение енотов-полоскунов, которых можно продавать вместо стиральных машин-автоматов. Преимущество покупки енотов видно сразу: не надо платить за электричество. Но опять не сложилось. Погибла и идея выпуска туалетной бумаги со съедобной втулкой. А как все прекрасно начиналось! Игорь с горящими глазами вещал:

– Закончился рулон, ты сидишь в сортире. Делать нечего. Тоска. И вдруг! Съедобная втулка, на которую была намотана бумага! И ее можно слопать! Гениально! И поел, и в туалете отдохнул. Втулки будут со вкусом колбасы, сыра, шашлыка, конфет, пива…

Можно, я не стану комментировать сей бизнес-проект? Он тоже погиб на корню.

Некоторое время назад наша семья прервала общение с Зоей Игнатьевной и ее домочадцами. Исключение мы сделали для Глории. Со свекровью мы часто пьем чай, ездим по магазинам. А вот бабушка Феликса и ее сынок объявлены в Ложкине персонами нон грата. По какой причине произошел разрыв дипломатических отношений, я уже рассказывала, и более мне об этом вспоминать не хочется. И вот вам сюрприз! Гарик в нашем доме.

– Что ты такая надутая? – осведомился дядя Феликса. – Капучино угостишь? Давно не виделись. Приехал посмотреть, как вы тут.

Вспомнив поговорку «Худой мир лучше доброй ссоры», я взяла из буфета чашку и поставила ее под кран кофеварки.

– Ну, как делишки? Что нового? – завел светскую беседу непрошеный гость.

– Спасибо, все хорошо, – ответила я. – Если ты приехал просить денег на воплощение в жизнь очередной своей идеи, то я уже тебе объясняла – более не участвую в твоем бизнесе.

– Нет, я просто так заглянул, – улыбнулся Гарик.

Когда сын Зои произнес эти слова, я собиралась опуститься на стул и чуть не села мимо него.

– Просто так? – изумилась я.

– Знаешь Петра Фадеева? – поинтересовался Гарик.

– Может, когда-то мы и встречались, – ответила я, – но к нашим друзьям он точно не относится.

– Вы соседи, – уточнил Гарик.

– В непосредственной близости от нашего участка находятся два дома, – пустилась я в объяснения, – один просто несчастливый, там постоянно хозяева меняются, с ними беды случаются. Другой особняк принадлежит семейной паре, которая постоянно живет в Швейцарии. Дом заперт. Ложкино небольшой поселок, но всех жителей я, конечно, не знаю.

– Петр поселился в Тарелкине, – уточнил Игорь.

– Деревня с этим названием находится рядом, но с тамошними жителями я незнакома, – ответила я.

– Петр построил парк развлечений, я работаю у него, рекламирую прекрасное место для семейного отдыха, – зачастил Гарик, – сейчас к Фадееву еду, по дороге решил к вам заглянуть. Ну хватит дуться. Давай помиримся. И мама переживает. Она из-за тебя Феликса не видит.

– Мне напомнить тебе, по какой причине произошел разрыв отношений? – осведомилась я.

– Да тебе в голову кофе ударил, – фыркнул Гарик, – вот и выгнала нас. Слушай, зачем вам на участке пруд?

Нет ничего опаснее и глупее, чем выяснять отношения с друзьями и родственниками. Я обрадовалась смене темы.

– Водоем был на участке еще до того, как мы его купили.

– Он большой, – продолжал Гарик, – можно уток там разводить.

– Мафи на них охотиться начнет, – засмеялась я.

– Тебе не страшно? – снова сменил тему разговора Игорь.

– Чего или кого я должна бояться? – спросила я.

– Книгу Роберта Щекастого читала?

– Ничего не слышала об этом авторе, – призналась я.

– Совсем забыл, что ты только женские детективы читаешь, – с явным презрением заметил Игорь.

– Да, я люблю книги двух Татьян, Поляковой и Устиновой, – согласилась я, – еще Александры Марининой. Еще мне нравятся криминальные романы Агаты Кристи, Рекса Стаута, Дика Френсиса. Последние два автора мужчины.


– Ой, не сердись, – поморщился Игорь, – сказал же, что хочу помириться, приехал с открытым сердцем. Денег мне не надо, помощь никакая не требуется. Мне неприятно, что мы повздорили. Пытаюсь поговорить на нейтральную тему про пруд, а ты иголки высовываешь.

Я допила кофе.

– Хорошо. Давай поговорим о водоеме.





Глава 20




Примерно полчаса мы с Игорем беседовали о пустяках. Я тщательно подбирала слова, сынок Зои тоже. Потом в столовую спустился Феликс. Муж и глазом не моргнул, увидев дядю, и подключился к разговору. Мне сразу захотелось малодушно бросить мужа наедине с Игорем и удрать, но последний все время обращался ко мне. И вдруг, о радость! У меня зазвонил телефон.

– Чего поделываешь? – спросил Сеня.

– Надо к вам приехать? – с надеждой в голосе осведомилась я.

– Все так плохо? – рассмеялся Собачкин. – Семейный уют достал?

– Конечно, могу, – невпопад ответила я, – ничем серьезным не занимаюсь. Просто болтаем с Феликсом и Гариком.

– Игорь прорезался, – мигом понял приятель, – кое-кому невмоготу с ним сидеть.

– Да, да, именно такой сюжет, – воскликнула я, – уже еду!

– Ты куда? – попытался остановить меня муж, который явно не желал оставаться один на один с Игорем.

– Невероятная удача, – зачастила я, вылетая в коридор, – Сеня договорился с… короче, он смог найти…

Так и не придумав, по какой причине я срочно понадобилась Собачкину, я выпорхнула из столовой и, словно надев сандалии Гермеса[5], полетела к гаражу. Тропинка, по которой я неслась, шла мимо пруда, на секунду я остановилась и посмотрела на воду. Может, и правда поселить там уток? Только не настоящих, а искусственных. Надо съездить в магазин, посмотреть симпатичные фигурки. При мысли о покупке водоплавающих мое плохое настроение испарилось без следа, и в самом прекрасном расположении духа я прикатила к Сене и Кузе.

– Вид у тебя совсем не расстроенный, – констатировал Собачкин, открывая дверь.

– Я кое-что нарыл! – закричал из гостиной Кузя.

Я вошла в комнату и, как всегда, увидела компьютерного гения за столом в окружении разнообразных девайсов.

– Значит, так, – забыв поздороваться, завел он, – Андрей Владимирович Смирнов. Бизнесмен. Богат, как Крез. Занимается множеством дел. Начав перечислять, чем он владеет, я до ночи не закончу. Личная его жизнь полностью закрыта. Известен его адрес по прописке: поселок Бурундуково.

– Кузьма только в интернете плавает, – раздался незнакомый женский голос.

Кресло, которое стояло спинкой к входной двери, повернулось, я увидела уютную старушку. Она словно сошла с портретов начала двадцатого века. Седые волосы были уложены в высокую прическу. В ушах поблескивали дорогие серьги, шею обвивало жемчужное ожерелье. И уж поверьте мне, оно было не из искусственных перлов, добытых из выращенных на ферме раковин. Голубой твидовый костюм, светлые чулки, дорогие темно-синие туфли завершали образ вовсе не бедной пенсионерки.

– Рада знакомству с вами, Дашенька, – приветливо сказала она, – меня зовут Анна Петровна Никитина. Но лучше ко мне обращаться – Анечка.

– Добрый день, – ответила я, стараясь скрыть удивление.

– Кузя роется в Сети, – продолжала бабуля, – работает с документами. Он гений, может раскопать то, что зарыто глубоко в интернете. Но встречаются люди, которые намеренно запутывают тех, кто хочет узнать подробности их личной жизни. Как правило, этим грешат так называемые звезды шоу-бизнеса, актеры, писатели. Большинству из них хочется выглядеть успешнее, чем они есть в действительности. В СМИ выбрасываются снимки несуществующих особняков, интерьеры чужих квартир, всплывают интервью приятелей, которые рассказывают, как друг детства, став великим, не загордился, пригласил тех, с кем вместе учился, на свой юбилей в Париж… И как узнать, что все это на самом деле художественный свист? Да, одноклассник существует. Да, он мог дать интервью. Но давал ли? Порой те, кто якобы беседовал с прессой, очень удивляются тому, что они общались с газетчиками. И выясняется, что ни в какой Париж никого не звали. Много открытий случается, если ходишь ногами и щупаешь руками реальность, а не призрачный мир Сети. Понимаете?

– Да, – подтвердила я.

– Кузя, где ты взял сведения о доме Смирнова в поселке? – осведомилась Анечка.

Наш уникум повернул к ней экран ноутбука.

– На этом сайте!

Никитина прикрыла глаза рукой.

– Верни адское изобретение на место, у меня от него голова болит. Кто-то из вас ездил в поселок Бурундуково к коменданту со старым, как египетские пирамиды, вопросом: «Хочу приобрести в вашем прекрасном ауле саклю. Разрешите взглянуть на список обитателей кишлака. Для меня критерием для покупки дома является окружение»? И, чуя выгодного клиента, тебе показали бы то, что нельзя никому показывать! А вы просто поверили интернету.

Анечка поправила ожерелье.

– Пожилой возраст приносит с собой массу неприятностей: артрит, головокружение, сердечно-сосудистые заболевания, и гулять с друзьями трое суток подряд уже не получится. Да и друзья давно превратились в руины, мечтают лечь пораньше в койку с грелкой, плясать до утра их не уговоришь. Таблетки, походы к врачам, одна морока от этой старости. Но есть бонус, который мне очень на руку.

Аня встала, взяла сумочку, повесила ее на руку, подошла ко мне и села рядом на диван.

– Дорогая, – произнесла она хорошо поставленным сопрано, – когда мой муж, доктор наук, академик, всю жизнь посвятивший укреплению оборонной мощи страны, скончался…

Аня осенила себя крестным знамением.