Часодеи. Часовой ключ

Раздался мягкий щелчок. Это дверь, через которую вошла Василиса, закрылась, сливаясь с другими такими же зеркалами. Вот это да! Так можно потеряться и не найти больше этой комнаты… Василиса толкнула зеркало, находившееся рядом.

Оно отворилось, открывая узкий, мрачный тоннель, ведущий в абсолютную темноту. Василиса быстро закрыла эту зеркальную дверцу.

Что же дальше? Надо двигаться вперед и искать выход. Чтобы не потеряться, девочка сняла заколку с синим цветком и положила возле зеркальной двери, из которой вышла.

Из-за следующего зеркала раздалось злобное шипение. Василиса быстро захлопнула дверь и решила больше не экспериментировать. Она просто пошла вперед по этому удивительному коридору. Должен ведь найтись хоть какой-то выход?! Сверху, снизу, слева и справа были одни зеркала, а сам коридор всю дорогу как-то странно заворачивал вправо. Василиса не знала, сколько она так прошагала, пока вдруг не заметила, как ярко блеснуло на полу, выбиваясь из общей ослепительной гаммы, что-то синее.

Это же ее собственная заколка! Значит… она шла по кругу?

Василиса запаниковала. Она в отчаянии прислонилась лбом к какому-то зеркалу и, даже не сообразив толком, что происходит, рухнула в темноту.

Заныли ушибленные коленки. Зачем, зачем она сюда полезла?! И все из-за Норта и этого ужасного Марка! Только вспомнить, как он сдавил ей пальцы… Хорошо, что Василисе пришло в голову обмануть их появлением господина Эрна.

— Если я выберусь отсюда, я вам всем покажу — гневно прошептала Василиса.

Она осмотрелась, пытаясь хоть что-то разглядеть.

Как ни странно, мысль о мести придала ей сил: Василиса встала, отряхнулась и, вытянув руки, пошла наобум. Эх, зря она не захватила один из подсвечников. Может, все-таки стоит вернуться в зеркальный коридор? Она подождет там отца и тогда будь что будет. Однако Василиса была уверена, что Нортону-старшему совсем не понравится, что его дочь без разрешения прошла сквозь загадочный туман. Нет, она найдет способ вернуться, а пока… пока что она просто пойдет вперед.

Вдали замерцал огонек. Василиса ускорила шаг, ориентируясь на далекий свет. Темнота давила на нее, особенно после яркого зеркального коридора. Поэтому она немного опечалилась, когда увидела, что вблизи мигающий огонек оказался простым настенным фонарем. Зато слева от него слабо колыхалась, будто от дуновения воздуха, тяжелая черная занавеска.

Может, это выход на улицу?

Осторожно проскользнув за плотную ткань, Василиса очутилась в маленькой ложе. Во всяком случае, отсюда открывался вид на небольшой круглый зал с куполообразным потолком, как в театре или цирке, ярко освещенный чашами с живым огнем. Эти чаши болтались на цепях, подвешенные за огромные железные крюки.

В центре залы находился помост, на котором стояло каменное кресло-трон гигантских размеров. Подле, выстроившись полукругом, располагались небольшие скамеечки со спинками. На них сидели люди в таких же темно-фиолетовых плащах, как у отца и тех, что проходили с ним сквозь стену. У некоторых лица были открыты, но Василиса видела лишь затылки и не могла кого-либо узнать, даже если б захотела. Казалось, сумрачно-фиолетовые фигуры застыли в напряженном ожидании: все они смотрели на гигантское кресло-трон посреди зала.

— Астрагор! Я призываю тебя, древний Дух! — прозвучал громкий голос, гулким эхом прокатившись по залу. — Прошу твоего совета, Астрагор…

Василиса вздрогнула и пригнулась. Ей понадобилось несколько секунд, чтоб принять как данность, — этот громовой голос принадлежал ее отцу.

Нортон-старший, одетый в тот же темно-фиолетовый плащ, что и у остальных, держал в руке толстое черное копье с алым наконечником. Неожиданно он поднял копье, ловко перевернул его и резко ударил острием о пол.

Гигантское кресло тут же озарилось яркой огненной вспышкой, и Василиса увидела, что оно вырезано из куска прозрачного, в алых прожилках камня, спинка и подлокотники вспыхнули множеством искр, даже в глазах зарябило. Сразу же, неизвестно откуда и каким образом, повалило нечто густое и желеобразное, обволакивая гигантский трон, словно огромный осьминог длинными вязкими щупальцами, и нестерпимый алый свет камня оделся в матово-серое.

Темные фигуры выжидали. А Василиса боялась даже дышать.

— Приветствую тебя, разгадавший мое числовое имя, — прошелестел вдруг низкий голос, и голос этот шел из самой глубины овитого «щупальцами» трона. — Что желаешь ты знать?

— Все об Алом Цветке, великий Дух, — ответил Нортон-старший. — И о нашей с тобой договоренности.

— Я не отрекался от своих обещаний, — бесстрастно произнес Дух. — Надеюсь, и ты помнишь о своих.

— Да, помню.

На алом камне вспыхнули сотни искорок и тут же погасли, словно дрожь пробежала по телу «осьминога».

— Время Алого Цветка близится.

— Значит, волшебный цветок действительно расцветает раз в тысячу лет… — Нортон-старший сделал шаг к трону. — И выполняет одно желание?

— Не просто желание, — ответил Дух, — а волю, высказанную семерыми ключниками.

— Но что это за воля? — продолжил Нортон-старший. — Можно ли использовать ее для того, чтобы сотворить новый мир? Мир для избранных? Третью планету, еще один разрыв… Свой мир — лучший из трех. Новый мир вместо двух старых…

Люди в темных плащах опять зашептались, но на этот раз более радостно, возбужденно.

Ответ прозвучал не сразу.

— Знаешь ли ты, что такое Алый Цветок, о, разгадавший мое числовое имя? — равнодушно спросил Дух. — Он — сердце планеты, живой пульсирующий мост, соединяющий два мира: Эфлару и Осталу. Ты хочешь погубить их таким желанием? Алый Цветок не сумеет сотворить новую Землю, но изменить ваш мир сможет.

— Срок Эфлары истекает, — продолжил отец Василисы, — и, если люди не вмешаются, вскоре она исчезнет. Та Земля, что зовется Осталой, должна поглотить ее: Временной Разрыв стремительно сокращается.

Повисло молчание.

— Это верно, — наконец ответил Дух. — Но Алый Цветок убережет от беды. Не проси меня сказать, как он это сделает. Тебе ли не знать, сердце планеты вне времени и его законов, и я не властен над ним. Добудь сердце Алого Цветка, Нортон, и мы изменим мир… Вместе. Но помни, — добавил Дух, — о нашем договоре. Ты должен приступить к первой его части, чтобы задуманное свершилось.

Нортон-старший низко поклонился.

— Почему же к сердцу планеты должны идти только юные? — вновь спросил он. — Не лучше ли доверить дело опытным часовщикам?

И ответ последовал:


— Алый Цветок сам юн и чист, потому что рождается заново раз в тысячу земных вращений. И доверится лишь юным душам. Отдайте Ключи от Расколотого Замка семерым достойным и пятерым их помощникам — ровно двенадцать должны встать на Часовой Круг.

— Тринадцатого июня, — произнес Нортон-старший, — запустят Часовой Круг… Но в нашем распоряжении лишь три Ключа!

— Семь… Семь Ключей в игре. — Дух помолчал и вдруг торжественно продекламировал: — Серебряный, Бронзовый и Золотой будут соперничать между собой. Железный откроет цветения тайну, Расколотый Замок укажет Хрустальный. Рубиновый Ключ все секреты расскажет, а Черный — путь к самому сердцу укажет…

— Кто владеет остальными Ключами? — спросил Нортон-старший.

— Белая Королева обещает, что к назначенному времени еще три ключника встанут в Круг.

— А Черный? — жадно спросил Нортон-старший. — Черный Ключ тоже в игре?

— Как добра не бывает без зла, так и белого не может быть без черного, — несколько туманно ответил Дух. И добавил: — Все Ключи будут в игре, Часовой Круг завертится вовремя. Черная Королева не бездействует и тоже готовит своего ключника.

Фиолетовые фигуры, сидевшие до этого неподвижно, неожиданно зашевелились, кое-кто даже вскочил с места; по залу прошел изумленный, тревожный, даже рассерженный шепот.

— Но не беспокойся об этом, — продолжил голос из глубины трона. — Черный Ключ манит, потому как свойства его не совсем известны, но это не значит, что он более могуч, чем остальные Ключи от древнего замка, расколотого безумным волшебством.

Нортон-старший низко поклонился.

— Благодарствую за истину, Астрагор, — тихо сказал он.

Его голос гулким эхом пролетел по залу завертелся вихрем в куполообразном потолке, многократно усилился. Фиолетовые фигуры вновь обратились в молчаливые статуи.

А Дух неожиданно повторил:

— Найдите семь Ключей от сокровищницы. Серебряный, Бронзовый и Золотой будут соперничать между собой. Железный откроет цветения тайну, Расколотый Замок укажет Хрустальный. Рубиновый Ключ все секреты расскажет, а Черный — путь к самому сердцу укажет…

Фиолетовые фигуры вновь заволновались, раздались восклицания, громкие реплики, и Нортону-старшему пришлось поднять руку, чтобы восстановить спокойствие.

— Кое-что еще, Астрагор… — Нортон-старший помедлил. — Рубиновый Ключ.

— Один из твоих детей будет владеть им. Я видел это сам.

Зал неожиданно взорвался такими громкими аплодисментами, что Василиса невольно закрыла руками уши. Фиолетовое людское море пришло в движение, все хлопали в ладоши, выражая восторг Нортону-старшему, а тот лишь слегка наклонил голову.

— Могу ли я спросить тебя еще об одном, великий Астрагор… — начал тихо Нортон Огнев, когда все немного успокоились, но Дух внезапно перебил его:

— Да, есть еще один человек, кто знает мое числовое имя, и мы беседуем с нею время от времени… И ей я сообщил то же, что и тебе.

— И кто же это, великий Дух?

— Белая Королева, — ответил голос. — Так она просила себя называть и впредь. А сейчас прошу простить — Эфлара по-прежнему для меня недоступна, мне тяжело находиться здесь даже в таком виде… Но скоро все изменится, не так ли, Нортон? Прощай.

Дым начал таять, серые щупальца ослабли, алый свет потускнел.

Казалось, будто этот огромный и пыльный кусок камня не светился так ярко и ослепительно всего лишь несколько мгновений назад.

Нортон Огнев медленно повернулся к остальным; люди в фиолетово-сумеречных плащах застыли в уважительном ожидании.

— Елена, я прошу вас присутствовать с нашим Золотым ключником на посвящении Норта и… остальных моих детей.

— Спасибо, Нортон, — прошептала женщина, вставая на одно колено и целуя край его фиолетовой мантии.

Она немного повернулась, и Василиса смогла увидеть профиль женщины. Сомнения рассеялись: это была та самая «сумасшедшая» Елена.

— Все мы знаем, что слова Астрагора нельзя подвергать сомнению, — обратился отец Василисы к собравшимся в зале. — Мы убеждались, и не раз, — Астрагор всегда говорит правду. Поэтому Эфларе действительно грозит гибель.

Люди в плащах покорно склонили головы.

Нортон-старший ступил на возвышение. Гигантское кресло казалось простой каменной грудой. Огнев подошел и уселся в него, облокотившись на поручни. Черное копье с алым острием он продолжал сжимать в правой руке.

И теперь, восседающий на троне, отец казался Василисе неким сказочным королем.

— Старая Эфлара действительно погибнет… Но наш мир изменится, и изменится к лучшему.

Зал снова взорвался аплодисментами, но отец Василисы поднял руку, и они тут же стихли.

— Перейдем к делам не менее важным… — резко произнес он. — Какие новости из Астрограда?

— В РадоСвете много верных людей, Нортон, — подала голос Елена. — Они готовы встать за тобой, лишь только ты появишься в Лазоре. А вот мастера…

— Что мастера? — холодно переспросил Нортон-старший. — Опять Лазарев?

— Да, Константин Лазарев, часовых дел мастер. Он ведь не первый раз восстанавливает ремесленников против тебя, и многие прислушиваются к нему. Он говорит, что ты приведешь мир к концу…