Человек 2050

К планированию и распределительной экономике глобально подталкивают объективные причины:

• исчерпание легкодоступных и дешевых ресурсов;

• усложнение технологии и рост необходимых издержек, связанных с производством и логистикой;

• рост степени глобальной конкуренции между ТНК (транснациональные корпорации) и неконкурентоспособность тех производителей, которые не могут гарантировать низкие цены, высокое качество и доступность товаров в длительной перспективе.

Отсюда появляется крайняя необходимость исключить из любой производственной цепочки «паразитический интерес» – посредников, которые не создают добавленной стоимости, не улучшают товар, не участвуют полезно в его производстве или доставке, но забирают часть его стоимости, участвуют в ее увеличении, то есть в снижении конкурентоспособности товара.

Поскольку товары по завышенным и «накрученным» ценам не продаются на международном рынке, побудителями гонки производителей выступают ТНК, которые могут себе позволить сверхпланирование, что обеспечивает массовую доступность, качество и низкую цену.

Конкурирующие производители, в том числе из России, «убиваются» за счет системной диверсии, которая была начата при развале СССР в форме разрушения экономических основ хозяйствования в стране, в том числе выразившегося в коммерциализации образования и здравоохранения, децентрализации энергетики, росте коррупционных проявлений. Все эти подрывные действия привели к масштабному поражению фундамента государственной системы. Они, до последнего времени поощряемые с Запада, сделали нашу страну и ее экономику медленными, дорогими, а значит, неконкурентоспособными в глобальном плане. Понятно, это утверждение не вполне касается сырьевого сектора. Но это не столь важно, так как сырье – больше продукт природы, чем человека.

Именно поэтому поставкам сырья дан «зеленый свет», при этом в будущем ТНК претендуют на глобальные полномочия по распоряжению сырьевыми ресурсами всего мира, именно они, а не государственная власть отдельных стран. По-видимому, в будущем произойдет слияние этих двух институтов.

В новой экономике нового века обладание собственностью потеряет свое прежнее значение, так как собственность – это дополнительный барьер, объект иммобилизации («заморозки») капитала.

Купить собственность – значит «заморозить» капитал. В новом веке мы переходим к реалиям объединения и передачи капитала, без перехода титула собственности. Движение капитала в любых его формах будет контролироваться информацией и информационными системами, а в целом – Сетью.

Главную роль в новой экономике будут играть интеллект и образование, именно поэтому эти сферы всячески подрываются в конкурирующей среде. Новым усилителем станет не просто техника, а искусственный интеллект.

Для экономики образование (система знаний), интеллект и искусственный интеллект – все это не что иное, как выражение творческой способности человеческого общества объединять капитал – факторы производства во всех выражениях (усилий, ресурсов).

Это проходит на фоне глобализации экономических, научных и социальных процессов, люди активно перемещаются по всему миру. Часто миграции вызываются искусственно. Глобальное «перемешивание» человеческих масс и всепланетарное производство требуют, и с каждым годом все больше, глобального управления.

Следующим уровнем глобальной интеграции станет объединение экономических агентов через информационные, а не денежно-расчетные системы. Первый шаг к этому в виде blockchain-технологий уже сделан.

Можно предполагать, что в будущем будет построен мир информационных машин, лишенный живого общения, социальной общности и человеческого братства, духовного и личностного начала.

Все вышеперечисленное станет (может стать) базой и предпосылками постепенного вытеснения живого человека из жизни нашей планеты, если не будут изменены приоритеты глобального развития человеческой цивилизации.





Нравственный императив: наследие И. Канта и «последнего коммуниста XX века» Ивана Ефремова


И. Кант в заключении к своей известной работе «Критика практического разума» писал:

«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне»12.

Благоговение Канта перед «моральным» внутренним законом – это не только философское утверждение, но еще и религиозная вера.

Кант полагал, что совесть человека, живущая внутри его, содержит закон нравственный, который человек не может творить сам, он также не возникает из соглашения между людьми, так как происходит от Бога-творца, с которым тесно связан наш дух. Этот дух и определяющий его закон независимы от нашего желания. Творец этого закона – высший законодатель, независимо от того, как мы его называем.

Все дальнейшие после И. Канта прогнозы относительно развития Человека и Человечества сводились к анализу всего двух групп причин, определяющих будущее: морального закона и внешних обстоятельств.

В прошлом веке, особенно в периоды после Революции 1917 года и Второй мировой войны, главными творцами моделей образа будущего являлись писатели-фантасты.

Среди известных имен можно назвать такие: Г. Уэллс13, Рэй Брэдбери, Айзек Азимов, Гарри Гаррисон, Олдос Хаксли, Джордж Оруэлл14, И. Ефремов, братья Стругацкие и др.

Ученый и писатель-фантаст И.А. Ефремов являлся одним из тех, для кого будущее человечества виделось обществом социальной справедливости, основанном на максимальном развитии творческого и духовного потенциала человека.

Спустя более 50 лет после выхода его произведений («Час быка», «Туманность Андромеды» и др.) могу утверждать, что законы развития человеческого общества были определены Ефремовым абсолютно верно. Коррекция требуется лишь в деталях.

Более того, некоторые его мысли из личной переписки, опубликованные только в начале 1990-х годов, оказались пророческими.

Ниже дается выдержка из письма Ивана Антоновича Ефремова, адресованного его коллеге – американскому палеонтологу Эверету Олсону. Обратите внимание! Письмо датировано 1969 годом. Все еще впереди: кризис социализма в СССР, развал социалистического блока в Европе, Перестройка, Горбачев, развал СССР, грабительская приватизация в России, ельцинские «демократические» реформы, расстрел парламента в 1993-м. Но И.А. Ефремов как мыслитель-социолог уже тогда предвидел неизбежность и будущую глубину деструктивных процессов в нашем обществе, предвидел их тогда, когда многие об этом и не помышляли вовсе. Итак, читаем15:

«…Некомпетентность, леность и шаловливость „мальчиков“ и „девочек“ в любом начинании является характерной чертой этого самого времени. Я называю это „взрывом безнравственности“, и это, мне кажется, гораздо опаснее ядерной войны. Мы можем видеть, что с древних времен нравственность и честь (в русском понимании этих слов) много существеннее, чем шпаги, стрелы и слоны, танки и пикирующие бомбардировщики. Все разрушения империй, государств и других политических организаций происходят через утерю нравственности. Это является единственной действительной причиной катастроф во всей истории, и поэтому, исследуя причины почти всех катаклизмов, мы можем сказать, что разрушение носит характер саморазрушения.

Когда для всех людей честная и напряженная работа станет непривычной, какое будущее может ожидать человечество? Кто сможет кормить, одевать, исцелять и перевозить людей? Бесчестные, каковыми они являются в настоящее время, как они смогут проводить научные и медицинские исследования? Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдет величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах, и даже в Китае, Индонезии и Африке….

Как всегда, Ваш любящий друг И. Ефремов (Старый Эфраим)».

В статье «Следы человека, которого еще нет»16 (1967 год), в ответ на вопросы корреспондента журнала «Техника – молодежи», Ефремов отмечал:

«Для меня социально-экономические проблемы будущих десятилетий, столетий, даже тысячелетий неотъемлемы от психолого-этических проблем. Почему? Мир раздираем великим множеством больших и малых противоречий, решение которых не под силу человеку, некоммунистически воспитанному. Коммунистическое воспитание – это вовсе не социальная надстройка, как мы думали раньше. Это производительная сила общества. Подобно тому, как экран мгновенно увеличивает изображение в кинопроекторе, такое воспитание позволит во много раз повысить производительные силы будущего общества. Если ставить пределы, лимитировать предприимчивость и инициативу, в человеке неизменно убивается в зародыше самостоятельность мышления, как, может быть, и полет фантазии…

Некоторые экономические проблемы, решаемые сегодняшним человечеством, – всего лишь вопросы экономических излишеств. Ежегодные эпидемии смены одежды, погоня за модными вещами как естественное следствие боязни показаться консервативным во вкусах, тысячи сортов вин, яств, напитков – весь этот современный антураж вовсе не обязательно захватывать с собой в будущее…

Некоторый аскетизм – не такое уж страшное зло, как это кажется многим. Человек должен самоограничивать себя. Ведь если дать неограниченную волю в удовлетворении потребностей, человечество вскоре превратится в огромный разноязыкий театр бытовой трагедии. Попробуйте подарить обывателю пятисотсильный „фиат“ из чистого серебра. „Хочу золотой или из платины, – изречет обыватель. – А у соседа вот мебель черного дерева, а у меня только, мол, красного…“ И так далее, до бесконечности, ибо такого рода запросам предела нет. Тут даже у доброго джинна из сказки опустились бы руки. Следовательно, вопрос не в том, чтобы насытить мир предметами роскоши, тщеславия, удовлетворения эгоистических потребностей, но в том, чтобы переводить эти потребности на все более и более высокую духовную ступень. Чтобы человек мог легко обойтись без модной побрякушки, без наливки и настойки, пусть даже вкусных, но зато чтобы он задыхался от жажды воплотить в образы слова, звуки, краски. От жажды творчества.


Это проблема двусторонняя: мы должны наращивать аскетизм по мелким потребностям и наращивать потребности в более высоком, я бы сказал, высшем плане.

Тем более что пределов этим „высшим“ потребностям нет и никогда не будет. Таково свойство нашего разума, всей человеческой природы. Едва постигнув мыслью туманность Андромеды, я невольно стремлюсь дальше, уже мне хочется объять Галактику, несущую на Землю свет из чудовищной дали 150 миллионов парсек. Кому бы не хотелось вырваться из пределов земного, солнечного, галактического тяготения? Кого не будоражат идеи иных, неземных форм существования? Примем за истину, как оно, очевидно, и есть, что мы сейчас стоим на краю бесконечности – бесконечности в смысле множественности миров, огромного количества явлений и, значит, беспредельности познания. Следовательно, у нас, у разумных существ, обживающих Землю, неисчерпаемая возможность для удовлетворения наших духовных потребностей. И если, реализуя эту возможность, мы станем вдобавок ко всему пропускать слова, звуки и краски сквозь свое сердце, превращать все в искусство – тогда и само искусство будет многогранным, бесконечным, как вселенная».

Надо сказать, что у Ефремова было свое представление о подлинном коммунистическом воспитании, которое он отнюдь не отождествлял с пустым зазубриванием догматов марксизма-ленинизма и абсолютной покорностью власти партноменклатуры и ее карательной руки – КГБ СССР. Более того, эти рудиментарные органы современного общества подверглись критике писателя в его романе «Час быка»17.

Дальше в этом же интервью Ефремов размышляет о вреде человеческого индивидуализма. Действительно, зашедший в явный тупик капитализм – это общество, построенное на идеологии индивидуализма. Главное – это «я», то, о чем думают в первую очередь. «Мы» только потом и только тогда, когда существует установленный законом под угрозой наказания запрет на нарушение общих интересов. Однако мотивация по принципу запрета никогда не достигнет такой же эффективности, как внутренний порыв, то есть убежденность человека, его жизненные принципы.

Если мы рассмотрим ведущие индустриальные культуры современного капиталистического мира: США, Германию, Японию, мы увидим, что высокие качество и сложность их продукции обеспечены культурными доминантами общества. В США индустриальная культура показала стремительный рост на фоне увлеченности молодежи путями освоения космоса и компьютерной техникой. Это было внутреннее убеждение и порыв американской молодежи. То же касалось и поколения так называемых шестидесятников в СССР. В Японии методичность и скрупулезность являются национальными качествами народа, проистекающими из того, что в течение столетий японцы освоили чрезвычайно трудоемкую культуру возделывания риса. Германия – еще с XIX века была нацией наиболее активного внедрения разных промышленных новшеств, которая вела постоянную гонку с Великобританией в области индустрии. Две эти державы, а значит, и их научные и промышленные круги – боролись за доминирование на европейском континенте. Их борьба особенно обострилась после поражения Франции в войне с Германской империей в 1871 году, когда экономика Германии стала номером один в Европе.

Все успехи имели место именно тогда, когда индивидуализм уступал хотя бы часть жизненного пространства коллективизму, традиции, внутренним принципам организации общества или общему порыву в будущее.

В стремлении развития коллективизма Ефремов, будучи идеалистом, считает, что будущее – за коллективным воспитанием, за воспитанием детей вне семьи или на первой ступени в расширенной семье. Он предлагает «выбить клин», который отделяет ребенка в семье от внешнего мира, позволяя ему думать о себе как о какой-то несколько привилегированной единице, претендующей на особые права.

«Сомнительно, чтобы человек вырос индивидуалистом, когда чуть ли не с первых дней своего существования в обществе он понял, осознал, что мамы и папы для него – практически все женщины и мужчины, что абсолютно все соотечественники заботятся о нем», – считает И.А. Ефремов.

В своих стремлениях ученый и прав и не прав одновременно.

Безусловно, мы должны снимать шоры индивидуализма, однако также надо понять, что связь ребенка с семьей и родителями не является пережитком прошлого, а объективно выраженная необходимость его психологического здоровья.

Врачам известно, что только что рожденный малыш, будучи положенным на живот матери, сразу стихает, даже не получив никакой пищи. Между матерью и ребенком существует устойчивая психологическая связь, механизм действия которой пока еще не объяснен.

Одно не противоречит другому. Социализация может и должна идти рука об руку с нормальной крепкой семьей. Задача семьи как раз – это не плодить инфантилизм в детях, но включать их в процесс творческого и интеллектуального развития в коллективе.

Ефремов был уверен, что будущее – за универсальным, гармоничным образованием и воспитанием:

«Показывать человеку правильный путь развития своих склонностей, анализировать его ошибки, устанавливать их причины и, так сказать, закрывать его на ключ от всего дурного, аморального − очень важно. Только тогда в мире переведутся изуверы, преступники, переведутся маниакальные ученые, которые ради своей науки готовы пожертвовать весьма многим. И мне не раз приходилось слышать такого рода рассуждения: „Ну, подумаешь там, пострадало несколько человек! Зато выяснена какая-то проблема“. Подобные разговоры бесчеловечны и аморальны с точки зрения коммунистического воспитания. Мне могут бросить упрек в морализаторстве, в суровости: бывают же, скажут, случаи, когда человек во имя науки решается пожертвовать жизнью. Отвечу: одно дело благородный порыв, подвиг на благо человечества. Но если человек позволяет себе решать вопросы жизни и смерти за других, если он считает себя правомочным на рискованный опыт или направление исследований, – такой человек независимо от чинов и званий аморален. Его надо психологически исследовать и постараться устранить те психопатические причины, которые сделали его бесчеловечным.

Разные ученые и мыслители в разные времена задавали себе и миру вопрос: каков критерий нормальной психологии? Творческий экстаз, фанатичная увлеченность любимым делом, одержимость гениальной идеей – где здесь грань между нормальностью и психопатией?

Единственный критерий – общественное поведение человека. Его забота о ближнем, о счастье людей. Все другое, что не связано с человеколюбием, – более или менее замаскированные честолюбивые устремления, завуалированный практицизм, растворенный в красивых словах эгоизм».

В 1967 году, говоря о будущем, Ефремов сделал следующий прогноз:

«Я не представляю себе дальнейшего развития человечества без его выхода на дальние рубежи космоса, без контакта с другими цивилизациями. Все разговоры относительно того, что мы не поймем цивилизации, возникшие на других планетах, в других условиях, мне представляются беспочвенными. Упускают из виду очень важную закономерность: вселенная построена по одному плану, из одних и тех же кирпичей-элементов, с одними и теми же свойствами и законами.

Человеческое сознание, мысль, мыслящая материя строится с учетом этих законов, исходя из этих законов, является их продуктом, их отражением. Поэтому мы обязательно поймем, мы не можем не понять друг друга. Что касается области чувств, сферы искусства – такого рода контакты сначала будут нелегки. Мне кажется, что начальное общение и взаимопонимание пойдут прежде всего по научно-технической линии, по пути обмена информацией. И потом уже вместе с нашими звездными братьями мы станем подниматься на все более высокие ступени взаимопонимания в области чувств. Как я представляю себе подобные контакты?

В этом отношении я согласен с Фрэдом Хойлом, который говорит о том, что ключ к первому знакомству с неземными мыслящими существами – прежде всего использование теле-, радио- или других, принципиально новых видов волновых колебаний, звездные передачи. Кстати, такая идея еще до Хойла была высказана мною в „Туманности Андромеды“, где в день Великого Кольца цивилизации, разделенные многими десятками и сотнями световых лет, обмениваются информацией, не вступая в непосредственное общение друг с другом, используя галактическое телевидение.

Кроме того, я уверен, что мы найдем обходный путь через пространство и время. На это уже теперь есть некоторые указания в науке. Мы не будем проламываться сквозь бездны космоса на наших старомодных ракетах, сжигая чудовищное количество топлива. Мы заполним просторы вселенной земными аппаратами, использующими принципиально иные виды движения и энергии. Они придут на смену ракетным, атомным, даже термоядерным двигателям, подобно тому как паровой котел заменили турбина, двигатель внутреннего сгорания и электрический двигатель.

Не сомневаюсь: человечество отыщет другие пути в мирозданье. И тогда даже самые далекие звездные цивилизации окажутся от нас на расстоянии протянутой руки».

1967 год был годом надежды.

В 1968 году в журнале «Техника – молодежи» был опубликован фантастический роман Ефремова «Час быка» об олигархической диктатуре будущего на затерянной в космосе планете Торманс, свергнутой восстанием изнутри благодаря визиту людей из коммунистического общества планет «Большого кольца». Роман встретил восторженные отзывы читателей и резкую критическую реакцию из ЦК КПСС. 1969 год – начало разочарования окружающим миром, письмо к Олсону.

По сей день прогноз И.А. Ефремова реализуется по кризисному сценарию, предсказанному в 1969 году: саморазрушение нашей цивилизации продолжается, уровень безнравственности общества растет как в нашей стране, так и во всем мире.

Деятельность ефремовских «шаловливых мальчиков и девочек» приобрела такие масштабы, что они уже стали статистической величиной, то есть, проще говоря, охватили широкие народные массы. Имя им – легион.

Изучая этот процесс, два ученых из Корнелльского университета18: профессор Дэвид Даннинг и его аспирант Джастин Крюгер – в ходе тестов, проведённых со студентами для проверки грамматики, логики и даже чувства юмора последних, сформулировали правило, которое получило имя эффекта «Даннинга-Крюгера» (1999)19, или «феномен незнания». Суть его кратко в следующем: чем меньше мы знаем и умеем, тем меньше подозреваем о своем невежестве.

Или в научной строгой интерпретации: люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные выводы, принимают неудачные решения и при этом неспособны осознавать свои ошибки в силу низкого уровня своей квалификации.

Это приводит к возникновению у них завышенных представлений о собственных способностях, в то время как действительно высококвалифицированные люди, наоборот, склонны занижать оценку своих способностей и страдать недостаточной уверенностью в своих силах, считая других более компетентными. Таким образом, менее компетентные люди в целом имеют более высокое мнение о собственных способностях, чем это свойственно людям компетентным, которые к тому же склонны предполагать, что окружающие оценивают их способности так же низко, как и они сами20.

Дэвид Даннинг и Джастин Крюгер отнюдь не первые исследователи, которые заметили эту закономерность. Еще великий Б. Рассел говорил: «Одно из неприятных свойств нашего времени состоит в том, что те, кто испытывает уверенность, глупы, а те, кто обладает хоть каким-то воображением и пониманием, исполнены сомнений и нерешительности». Или приведем цитату китайского философа Конфуция: «Истинное знание – в том, чтобы знать пределы своего невежества».

Сейчас, к сожалению, во многих областях, во всяком случае в нашей стране, действуют люди, которые свободно принимают на себя и на возглавляемые ими коллективы риски, не осознавая и, главное, не желая осознавать пределы своего невежества. Изменение через познание подменено ими возможностями административно навязывать любые решения, опираясь на точно таких же, как они, знатоков. Крайне плохо то, что при этом привлечение специалистов для консультаций либо не производится вовсе, либо имеет показной и факультативный, необязательный характер.





Философия, без которой глобальное будущее невозможно


Попробуем воспарить над политической картиной современного мира и посмотреть на него с позиции дальнего потомка существующего поколения. Тогда мы сможем заметить важную вещь: политическая практика манипулирования информацией, которая была успешна в прошлых веках, уже не только неэффективна, а оказывает крайне отрицательное влияние.

Любое решение, победа или поражение сначала происходят в наших головах, и лишь затем руки и действия следуют воле.

Политики всегда пытались с разной степенью успеха манипулировать народными массами. Битвы гладиаторов в Колизее, триумфы римских императоров, роскошные дворы и праздники монархов и феодалов, средневековые карнавалы как формы «пряника» для народа, инквизиция и цензура как формы кнута – все эти меры позволяли владыкам неизменно добиваться нужного результата. Главным образом потому, что они были в состоянии давать обществу ту картину мира, которую желали, и не пускать информацию, которая ей противоречила.