Человек с двойным лицом

Шелестов повернулся к Анастасии и ее отцу:

– Спасибо. Мы уходим. Нас тут вроде никто не видел, если будут спрашивать – все отрицайте.

– Понятно, – пробурчал Сабаров, – вы сами-то берегитесь, а то пропадете ни за понюшку табаку.

– Не пропадем.

Сосновский постучал в оконце:

– Улица свободна.

Офицеры вышли из хаты и метнулись через дорогу. Проулком вышли к Прибрежной улице, залегли в кустах. Пропустили двух мотоциклистов, один из которых крутил кинокамеру, снимал разрушения. Другие весело смеялись.

Группа Шелестова вышла к берегу. Отвязали лодки, переправились на тот берег, вышли к полю, там опять залегли.

Шелестов приказал:

– Смотрим, слушаем!

В городке послышались крики, потом раздалась стрельба.

Буторин, смотревший за райцентром, доложил:

– Прогнали несколько семей. Детишки, бабы молодые и старики, мужиков не видать. Повели к центру. Похоже – евреи…

Шелестов сквозь зубы процедил:

– На расстрел погнали. Эти суки евреев да цыган на дух не переносят, бьют всех, кто попадается.

– И чего они им плохого сделали? – спросил Сосновский.

– А то, что жить осмелились. Ладно, вроде все тихо, уходим в балку.

Группа перебежала в неглубокий овраг. Дорогу знали – бывали уже здесь.

Внезапно Буторин, поднявшись на край оврага, крикнул:

– Мотоциклисты и колонна из десяти машин идет в сторону деревни.

– Понял, – ответил Шелестов, – что по курсу?

– Ничего.

– Следуй по верху, контролируй дорогу, – приказал майор.

Два километра преодолели за полчаса. Вошли в лес. Сделали привал. Теперь Шелестов уже вынужден был выставить охранение. Назначил Сосновского.

Перекусили, перекурили, тщательно спрятали остатки пищи и окурки. Буторин высыпал на траву бесцветный порошок, отбивающий нюх у собак. Страховка, как говорится, лишней не бывает.

Углубились в лес, пошли вдоль дороги. Больше шума моторов не слышали. В небе прошли две немецкие «рамы».

Коган проговорил:

– Высматривают, суки, новые цели.

– Было бы что высматривать. Все, что могли, уже уничтожили.

– Значит, еще не все.

Прошли еще два километра. Лесная дорога отняла много сил. Сделали очередной привал. На этот раз Шелестов запретил курить: ветер дул с запада, запах дыма сносило на дорогу.

Еще через три километра решили остановиться. Для этого нужна елань – лесная поляна. На ее поиск Шелестов послал Буторина. Тот прошел через полосу кустарника, обошел овраг, в который едва не свалился, обрыв был прямо за кустами. От обрыва дал условный сигнал.

Вышли на елань, она была небольшая, но ровная, с невысокой травой, неподалеку бежал ручей. Удобное место для большого привала. Буторин подал сигнал Шелестову – группа остановилась. Капитан решил осмотреть место вокруг поляны. Напился из родника – вода была студеная, заломило зубы. Вышел на восточную сторону.

Между деревьев что-то мелькнуло. На поляне было солнечно, здесь же темно, глаза еще не успели привыкнуть. Возможно, показалось, но проверить надо. Буторин подкрался к двум березам, за которыми заметил движение, прислушался. Какой-то посторонний запах присутствовал. Чей же? Он шагнул в обход берез, и тут на него кто-то налетел и сбил с ног. Над головой мелькнул нож. Буторин увидел перед собой перекошенное злобой лицо и только успел выставить руку.





Глава восьмая





Удар удалось отбить. Буторин схватил мужика за ключицу, рванул вниз. Тот закричал от боли. На крик сбежались офицеры. Сосновский одним ударом сбил нападавшего на траву, тот упал лицом вниз.

Буторин поднялся:

– Вот черт, и откуда он взялся?

Шелестов приказал Когану:

– Боря, переверни его.

Капитан выполнил приказ.

Увидев лицо напавшего, майор воскликнул:

– Да это же товарищ Маханов! Вот уж воистину никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Буторин тем временем извлек из кармана махановского пиджака пистолет «ТТ».

– Хорошо еще не выстрелил. Вот мы и нашли Маханова, командир.

– Скорее это он нас нашел. Главное, что живой!

Сосновский привел инженера в чувство. Тот с ненавистью посмотрел на офицеров:

– Взяли, да, сволочи? Но клянусь, делайте со мной, что хотите, я на вас работать не буду! Можете пристрелить меня прямо тут.

Коган взглянул на Шелестова:

– Кажется, товарищ конструктор не понимает, к кому попал.

Шелестов нагнулся к Маханову:

– Тише, Николай Иванович, тише. Не хватало еще, чтобы нас с дороги услышали.

– Какая вам разница? Вашего майора или, как его – гауптмана, я пристрелил, двоих других бомбой разорвало. Вот потеха была! Немецкий самолет своих же – на куски.

– Я сказал, замолчите!

В глазах Маханова отразилось сомнение. Он еще раз поочередно посмотрел на бойцов группы.

– А вы не похожи на немцев.

– Дошло? Мы не немцы. Тебе фамилия Платов что-нибудь говорит?

– Платов?

Сомнение в глазах сменилось удивлением:

– Вы хотите сказать…

Шелестов прервал его:

– Да, Николай Иванович, именно это я и хотел сказать. Нас послал майор Платов, чтобы найти вас и доставить обратно в Москву, а точнее, на объект «Сосны». Признаюсь, мы уже думали, что опоздали, сгинул товарищ Маханов. Ан нет. Гляди, какой живучий! А вот дамочку, что прятала тебя, убило.

– Клаву? – тихо спросил Маханов.

– Да. Бомба попала прямо в хату. Не спрячь она вас у бабки Варвары, и вам бы конец. Бабка Варвара тоже погибла.

– Это я знаю, видел. А как вы вышли на Клавдию?

– Ты считаешь, заместитель начальника Управления НКГБ майор государственной безопасности, доверенный человек самого товарища Берии, послал бы на такое дело дилетантов?

– Нет, но все же?

Пришлось Шелестову объяснять. Маханов слушал молча. Потом полез в карман, достал пачку «Казбека». Большая часть папирос оказалась сломана, но парочка все-таки уцелела. Хотел прикурить, но Шелестов взял его за руку:

– Не сейчас. Потом покурим. Теперь расскажите нам о своих приключениях с момента встречи с Рыловым до сего времени.

– Это долгий рассказ.

– Ничего, мы послушаем, пока будем готовить еду, заодно и отдохнем.

Шелестов кивнул Буторину и Сосновскому. Те полезли за припасами.