Человек с двойным лицом

Шелестов вздохнул:

– Я понимаю тебя, Андрей, но… никуда ты не пойдешь. За отказ исполнять приказ я расстреляю тебя на месте, прямо тут.

– Стреляйте!

– Присядь, чего вскочил?

Немного помявшись, взводный сел на место.

Шелестов подозвал устроившегося неподалеку штатного командира отделения, сержанта Ефимова.

– Пошли-ка, сержант, кого-нибудь за командиром роты.

Пришел капитан Дуганов:

– Слушаю, товарищ майор!

– Тут такое дело, капитан.

– Что произошло?

– Да вот твой старший лейтенант отказывается выполнять приказ.

Ротный резко повернулся к старлею:

– В чем дело, Бойко?

– Да ты знаешь, какой приказ я получил?

– Знаю! Обеспечивать безопасность группы независимо от того, что будет с ротой. Даже если нас начнут расстреливать из пулеметов, ты должен выполнить приказ майора.

– Но это же подлость, Витя! Как жить с этим дальше?

– Это, Андрей, боевая необходимость. А как жить? Ты сначала выживи, а как дальше жить, потом решишь, когда поймешь, что другого выхода у тебя не было. Я подтверждаю приказ майора: исполнять все его распоряжения! Усвоил, товарищ старший лейтенант?

– Так точно, товарищ капитан.

Дуганов повернулся к Шелестову:

– Я еще нужен, майор?

– Нет, благодарю!

– Через десять минут продолжаем марш.

Шелестов кивнул. Капитан ушел.

Максим посмотрел на Бойко:

– Хороший ты парень, старлей, но, знаешь, на войне иногда бывает так: сам погибай, а товарища выручай. В нашем случае мы все можем остаться на линии фронта, а штатский обязан оказаться у наших. Слишком он важен для руководства страны.

Бойко удивился:

– Для руководства страны?

– Да. И больше, прошу, никаких вопросов.

– Извините меня, товарищ майор, я выполню любой приказ.

Шелестов похлопал офицера по плечу:

– Прорвемся, Андрей!

– Ну, по крайней мере, попытаемся, – улыбнулся Бойко.

В 7.00 рота в прежнем походном порядке двинулась дальше. Дважды в небе появлялись немецкие самолеты-разведчики, но шум их двигателей был слышен издалека, и бойцы успевали укрыться в лесу.

В 10.50 подошли к оврагу, за которым в низине располагалась деревня Барка.

Командир роты обратился к Шелестову:

– Планирую провести разведку, разрешите?

Майор ответил:


– Ты, Витя, все, что касается марша, делай на свое усмотрение. В этих делах у тебя опыта больше. Считаешь нужным выслать разведку – высылай.

– Понял.

Разведгруппа обернулась быстро. Бойцы доложили, что в деревне никого нет. Похоже, жители ушли на восток вместе с отступающей Красной армией.

Капитан решил завести подразделение в Барку и там устроить большой привал. Шелестов сомневался в правильности этого решения, но раз дал право ротному действовать самостоятельно, вмешиваться не стал. Однако свою группу и отделение прикрытия Максим отвел в ближайший лес.

Марш продолжили в 13.00. Теперь надо было пройти до села Городище, это двадцать километров. На полпути, в 16.20 головной дозор заметил группу мотоциклистов на рокадной дороге. Когда-то здесь был укрепленный район, немцы его разбомбили, но рокада осталась.

Рота укрылась в лесу. Мотоциклисты встали у заросшего кустарником оврага. Недолго думая, немецкий офицер дал команду расстрелять овраг из пулеметов. Отстрелявшись, мотоциклисты развернулись и ушли в обратном направлении.

Это задержало подразделение почти на час, поэтому к Городищу вышли только в 20.10. Дуганов отправил разведку. На этот раз разведчики доложили, что село полностью разрушено, дома сожжены, за южной городьбой – свежая братская могила. Немцы торопились, рыли неглубоко, свалили трупы друг на друга и слегка присыпали землей.

Выслушав доклад разведчиков, Дуганов повернулся к Шелестову:

– Чего это вдруг немцы уничтожили село?

Шелестов пожал плечами:

– Кто знает, капитан. Может им оказали сопротивление, может, сюда загнали бежавших из райцентра евреев или цыган.

– Получается, тут были каратели. Я слышал, в прифронтовой полосе группы армий «Юг» действует так называемая Айнзацгруппа полиции безопасности и СД – военизированные карательные отряды, осуществляющие массовые убийства гражданских лиц на оккупированных территориях. Особая их задача – окончательное решение еврейского вопроса. Кроме этого, в составе группы две румынские армии, 3-я и 4-я. Вояки они никакие, а вот против мирного населения – герои, чтобы им пусто было. Думаю, здесь, в Городище, действовала Айнзацгруппа.

Шелестов кивнул:

– Согласен. Это означает, что мы можем столкнуться с карателями в любое время.

– Сейчас – вряд ли. Все же до прифронтовой полосы далековато. Скорее всего карательные группы высылались сюда с конкретной задачей.

– Не забывай, капитан, до конечного пункта марша уже недалеко – всего шестьдесят километров. В районе квадрата… уже сосредоточены боевые части Вермахта. Так что для карателей шестьдесят километров может считаться прифронтовой зоной.

Капитан ответил:

– Ну столкнемся, так столкнемся. Хоть душу отведем.

– Не за тем мы идем к линии фронта.

– Ну, а если прямой контакт?

– Этого надо избежать. Требуется усилить головной дозор, выставить фланговые и наблюдателей за воздухом.

– Все уже сделано.

– Молодец!

– Привал в километре северо-восточнее Городища.

– Согласен.

Разведка нашла лесную поляну, на которой подразделение расположилось на ночной отдых. С утра роте предстояло пройти еще двадцать километров до пункта, обозначенного на карте как «Сосновый бор».

Дуганов лично назначил караул. Посты наблюдения – так, чтобы они имели возможность видеть друг друга, подавать и принимать сигналы. Начальником караула вызвался политрук роты.

Поужинали и легли спать на плащ-палатки. Ночь выдалась звездной и безветренной. Костры не разжигали. Караул пользовался карманными фонариками.

Группа Шелестова обустроилась в неглубокой широкой канаве. Не гостиница, конечно, и даже не шалаш, но переночевать можно. Тем более что подъем был назначен на 3.00, 11 июля. Пока все шло по плану.

За вторые сутки дошли до отметки «Сосновый бор». Здесь переночевали. С рассветом, в 4.00 капитан Дуганов выслал вперед усиленную до отделения разведку во главе с политруком. Это было обоснованно: предстоял последний отрезок пути до села Колтунино, которое уже находилось в заданном квадрате.

На переход в сорок километров непосредственно к линии фронта отводилось двое суток, но карательная группа, а также стоявшие в резерве румынские части могли находиться и дальше села. Поэтому требовалась предельная осторожность. Начинался самый опасный участок марша.

Капитан Дуганов ожидал возвращения разведчиков вместе с майором Шелестовым. Тот, в свою очередь, из отделения старшего лейтенанта Бойко выслал в лес разведгруппу в составе трех бойцов. Сержанту Ефимову предстояло осмотреть лесной массив на глубине до трех километров и шириной в пять километров.

Наступило тягостное ожидание. С востока уже доносилась приглушенная канонада. Все же до линии фронта не так далеко – грохот дальнобойной артиллерии был слышен и отсюда. В небе все стали чаще появляться «рамы», на восток шли «Юнкерсы» и «Хенкели». Обратно над бором они не проходили, видимо, отворачиваясь на запасные аэродромы. Несколько раз низко над лесом пролетали «Мессершмитты». Что они высматривали в тылу своих войск, знали только летчики и их командование.

Пока рота оставалась незамеченной. Но долго ли продлится это «пока»? В бой придется вступать в любом случае. Это понимали все. И то, что неизбежны потери, тоже.

Немецкие мотоциклисты появились неожиданно. Они вышли из-за поворота, до которого не дошел головной дозор. Мотоциклов было пять штук, четыре с колясками, в них были закреплены пулеметы MG-34 и сидели три человека, один был без коляски, им управлял командир группы. Это, видимо, был патруль.

Головной дозор бросился в кювет. Немцы, увидев русских, резко затормозили, пулеметчик открыл огонь. Дозорных не достали.

Командир роты дал команду первому взводу развернуться и совместно с головным дозором уничтожить вражеских мотоциклистов. Пока взвод разворачивался, с задачей справился усиленный головной дозор. Прицельным огнем из ППШ бойцы сбили пулеметчиков, затем водителей. Два мотоцикла начали разворачиваться, но тут ударил ручной пулемет первого взвода. Немецкий мотоцикл перевернулся. Однако одиночный мотоциклист, прижавшись к рулю, сумел уйти за поворот. Бойцы дозора пытались его догнать, но безрезультатно.