Черные купола. Выстрел в прошлое
Часть 53 из 55 Информация о книге
— Поинтересовался, когда я пойду к вам на прием. — И все? — Все. — Непонятно… Резко зазвонил телефон ВЧ, стоявший на приставной тумбочке. Комиссар поморщился и снял трубку. — Рогов слушает! Лицо его вытянулось, и он приподнялся с места. Глядя на него, встал и полковник. — Так точно! — Комиссар ослабил ворот кителя. — Да. У меня. Есть, предоставить все материалы! Будет исполнено! Так точно, понял, к двадцати часам. Есть, доложить лично! Он осторожно положил трубку телефона, будто она была сделана из хрусталя. Сел за стол и налил себе воды из графина. Посмотрел на полковника. — Садись. — Кто это был, товарищ комиссар? Вместо ответа тот раскрыл лежавшую на краю стола красную папку и, вытащив оттуда лист бумаги, показал на подпись внизу. — Достаточно? — Да уж… Это… Лосев? — Он не зря интересовался, когда у тебя доклад. Выяснил это и, в свою очередь, доложил наверх. — Теперь я должен представить все материалы? — Я должен! Я! Лично! Черт возьми, будто других забот у меня нет… В общем, так. Через час подготовить мне все, ты слышишь — все, материалы по делу. В том числе и самые отдаленные домыслы. Капитана этого срочно вызвать в Москву. Ограничить его общение с внешним миром. Всех, кто причастен к этому делу, перевести на казарменное положение. Срочно! Комиссар встал из-за стола и, подойдя к окну, уперся лбом в холодное стекло. — Черт побери, ну надо же было этому поганому фрицу засесть именно у нас?! Обитая кожей массивная дверь бесшумно приоткрылась. Адмирал Канарис поднял голову от бумаг. — В чем дело, Мюллер? — Вы приказывали доложить о прибытии полковника Кранца, экселенц. — Где он? — В приемной. — Проси его сюда. Сделай нам два кофе, старина Август большой его любитель. И корзиночку венских пирожных. — Слушаюсь, экселенц! Дверь закрылась за спиной адъютанта и почти тотчас отворилась вновь. — Разрешите войти, экселенц? — Август, старина, рад тебя видеть! — Адмирал встал из-за стола. — Ты совсем пропал там, в своем лесу! Мхом еще не оброс? — Это не мой лес, господин адмирал. — Пока не твой! — Да и мхом там обрасти трудно, не очень-то хорошее для отдыха место. — Ладно, не ворчи! Присаживайся, — Канарис указал на небольшой столик, — сейчас принесут кофе! Твой любимый! И мои пирожные. — Спасибо, экселенц. Вы помните все мои пристрастия? — Не все! Но основные стараюсь запоминать. Собеседники расположились в креслах. Вошедший адъютант поставил на столик поднос с кофейником и пирожными. — Угощайся! — Адмирал сделал приглашающий жест. — У вас там, в лесу, хорошего кофе нет… — Благодарю. — Полковник поднял чашку. — А руки у тебя дрожат, старина… — сочувственно произнес Канарис. — Устаешь? — Не без того, экселенц. — Да… Что ты привез мне хорошего? Полковник поставил чашку и вытер губы салфеткой. — Мне доложить все сначала? — Август, у меня хоть и хорошая память, однако же не до такой степени, чтобы помнить все дела моих сотрудников! Полковник кивнул. — Слушаюсь, экселенц. Как вы, наверное, помните, еще в тридцать восьмом году мы получили данные по некоторым операциям аппарата ЦК партии большевиков. Там отдельной строкой значилась весьма интересная цифра… — Да, — кивнул Канарис, — это я помню. Нас тогда неприятно удивил порядок сумм, которые проходили по этой графе. — Вы еще сказали тогда, что на эти деньги можно оснастить корпус. — Возможно. — Тогда же вы и поручили мне выяснить назначение этих сумм. И доложить о результатах. Операция получила наименование «Звонарь». Я привлек к этому делу Ойзенбаха. — Помню! Очкастый такой, напоминает школьного учителя. — Да, именно его. Он великолепный аналитик мне иногда кажется, что у него в голове арифмометр. — И что же он раскопал? — Он не стал замыкаться только на этих сведениях. Вместо этого Ойзенбах затребовал все аналогичные данные по всем наркоматам СССР. — Ничего себе! У него голова не опухла от обилия материалов? — Как ни странно, их оказалось не так уж и много. И почти во всех прослеживалась аналогичная ситуация. Громадные суммы денег, целые составы с продовольствием и снаряжением исчезали в никуда. Мы нашли следы работы нескольких управлений Наркомата тяжелой промышленности, ряда главных управлений при Совете министров СССР и Наркомата внутренних дел. — И где же эти управления? Чем они занимаются? — Их нет, экселенц. — То есть? — Они существуют только на бумаге. Не знаю, были ли они на самом деле, но никаких следов нам отыскать не удалось. — Пожалуйста, поподробнее, Август. Это становится интересным. Ведь там присутствовали конкретные люди, кто-то расписывался в документах. Не могли же они все внезапно исчезнуть? — Как видите, экселенц, — могли. — Хорошо. Бог с ними, с людьми, может быть, их всех внезапно расстреляли, или они отравились колбасой. Гораздо интереснее, куда делись все те огромные запасы, которые фигурировали в этих документах. — Сначала мы зашли в тупик. Никаких сведений больше получить не удалось. На некоторое время операцию отложили. Но уже в сороковом году мы снова вытащили эту папку на свет божий. Были получены сведения о таинственных стройках в глухих местах СССР. Нам удалось проследить некоторые маршруты бесследно исчезнувших эшелонов. По странному совпадению они заканчивались неподалеку от этих мест. — Интересно! — Адмирал поставил на стол свою чашку. — Даже очень интересно! И что дальше? — На некоторое время все опять застопорилось. Информация, получаемая нами, была слишком скудной и противоречивой. Тогда вы и приказали переключить все внимание на более важные задачи. — Вы должны меня понять, старина. Нам предстояли очень серьезные дела, связанные с подготовкой будущей войны. И не использовать при этом столь выдающегося мастера… меня бы не поняли. Да, если вы помните, никто и не ожидал, что все пойдет… несколько не по плану. — Экселенц, я не первый год в армии, да и в разведке уже не новичок! Приказ есть приказ! Тем более для немецкого офицера. — Рад, что вы меня понимаете. — Тем не менее, экселенц, никто не отменял и вашего прежнего распоряжения. Поэтому я и сохранил группу аналитиков во главе с Ойзенбахом. И вот уже после начала боевых действий они раскопали нечто любопытное… — А именно?