Черные купола. Выстрел в прошлое
Часть 54 из 55 Информация о книге
— Мы захватили в плен одного из участников данного проекта. — Кого именно? — тон адмирала резко изменился. — Извольте, экселенц, вот его дело… — полковник протянул адмиралу тонкую папку. — Так… Арамов Александр Николозович… родился… служил… Хм! Хозяйственное управление НКВД? Патроны выдавал? — Не только. Он там в основном продовольствием заведовал. Отвечал за снабжение рабочих команд, которые как раз и строили некоторые из этих объектов. Перед самой войной был уволен из НКВД и посажен в лагерь. — За что? — Ну нам-то он много чего понавыдумывал! И с режимом он боролся, и советскую власть ненавидел… — А на самом деле? — Растратил государственные деньги. Начал воровать продовольствие, чтобы покрыть недостачу. Остановиться уже не смог… — Обычный вор? — Проворовавшийся чиновник средней руки. Но тем не менее голова у него соображала кое-что! Поняв, что к ворам у нас отношение ничуть не лучше, чем у большевиков, он вдруг вспомнил нечто важное. — Продолжайте, Август, я вас внимательно слушаю. — Естественно, всей картины он не знал, да и не мог. Но его сведения существенно дополнили наши данные. Кранц замолчал и отпил немного кофе. — Извините, экселенц! Так вот, после обобщения полученных данных у нас сложилась такая картина… — он вытащил из папки карту и, подойдя к большому столу, разложил ее на нем. Канарис подошел к карте и с интересом стал ее разглядывать. — Вот эти линии, надо полагать, маршруты эшелонов? — Совершенно верно, экселенц. — А кружочки обозначают места складирования припасов? — Нет. — А что же это тогда? — Обратите внимание, господин адмирал, на их расположение. Вы не замечаете никакой закономерности? — Хм… — Канарис взял со стола лупу и наклонился над картой. Через несколько минут он поднял голову. — Если ваша карта достоверна, то все эти места расположены либо в совсем малоосвоенных районах, либо около крупных городов. Видимо, именно оттого вы и обозначаете их разными цветами, так? Синие у городов и красные в малоосвоенных местах? — Так точно, господин адмирал. — Я только не понял — что обозначают буквенные пометки неподалеку от красных кружков? — Это лагеря заключенных. — Большие? — От десяти тысяч человек. Более мелкие лагеря на карте не обозначены. — Так. — Как мы предполагаем, экселенц, начало осуществления этого проекта было положено еще в тридцатые годы, где-то в середине этого периода. Автора мы, к сожалению, не знаем, но, судя по масштабу проекта… он сидел очень высоко и очень крепко. — Постойте, Август! Но ведь примерно в это же время большевики стали закладывать и базы снабжения для будущих партизанских отрядов! Людей обучали, лагеря готовили. Если не ошибаюсь, авторство этой идеи принадлежит Тухачевскому? — Да, экселенц, я тоже об этом слышал. Какое-то время мы были склонны считать именно его автором и данного проекта. — А сейчас? Вы уже так не думаете? — Нет. Незадолго до войны большинство этих отрядов было распущено, а базы демонтированы. Все снаряжение вывезено из складов и… — Передано на армейские склады. У нас были такие сведения. — … исчезло в неизвестном направлении. Кое-что действительно было сдано на склады. В основном — грузы, не подлежащие длительному хранению. — Вы уверены в этом, Август? — Арамов как раз и отвечал за оприходование таких грузов. С его слов, большая их часть даже не разгружалась, а сразу куда-то вывозилась. — То есть вся эта операция с демонтажом партизанских баз… — Не что иное, как прикрытие. — Вот как? — У нас сложилась следующая картина. Некто, не будучи абсолютно уверен в прочности коммунистического режима, а может быть, и по иным соображениям, начал готовить почву для… для своего возвращения во власть. С этой целью им были созданы резервные центры управления, расположенные либо около крупных городов, либо около больших лагерей. Эти центры являлись совершенно обособленными, со своими складами снабжения и структурой управления. При необходимости открывались ворота лагерей, туда завозили оружие и снаряжение, и уже через несколько часов получалась полнокровная стрелковая дивизия. Не очень хорошо обученная, но зато спаянная единой целью — отомстить властям! Надо полагать, что базы около крупных городов имели перед собою похожие задачи. — Август! Это выглядит фантастикой! — А корпус Петровского? Он что — тоже из этого разряда, экселенц? Там большая часть — вчерашние заключенные, их даже не успели переодеть, зато вооружить смогли! Адмирал поднял перед собою руки. — Сдаюсь! Убедили! Это все? — Нет. Где-то в конце тридцатых годов руководство проектом перешло непосредственно Сталину. — Лично? — У нас нет таких данных. Но то, что он в курсе всего, — несомненно. Были предприняты беспрецедентные меры по засекречиванию всего и вся. Мимо него это точно пройти не могло. Строительство резко ускорилось, и масштабы его возросли многократно. Видимо, тогда и отстранили от власти истинного инициатора всего этого проекта. Его люди, стоявшие у руля, были сняты со своих постов и репрессированы. — А как же уцелел этот ваш… как его… — Он уже сидел к этому времени. Да и к руководству никогда не относился. Так, мелкая сошка… — Иными словами, мы имеем на всей территории СССР полностью автономную, с большими запасами снаряжения и вооружения управленческую структуру, способную в кратчайший срок развернуть вполне боеспособные части. Так, полковник? — Так, экселенц. — Отчего же это не произошло до сих пор? — А вы уверены, господин адмирал, что это не произойдет завтра? Да и кроме того, пример корпуса Петровского доказывает как раз обратное! — Хорошо… — Канарис потер ладонями виски. — Ну, а что придумали вы? — По нашим данным, как раз в том районе, где я сейчас и нахожусь, имеется один из таких центров управления. Он относительно недавно закончен и полностью укомплектован. — Вы пробовали его искать? — Да. — Про результаты я и не спрашиваю… — Я поставил перед собою такую задачу, экселенц. В район предполагаемого местонахождения центра вытеснили разбитую часть Красной армии. Мы установили там своеобразный фильтр. В глубь леса пропускают всех. А вот оттуда нами выпущено только несколько групп, которые окруженцы направили за линию фронта. — Зачем? — Им нечего есть, не хватает оружия и снаряжения. Они просят помощи у своего командования. — Сколько их там? — Разбитый артполк и остатки тыловых частей. Всего около четырехсот человек. Но постоянно подходят одиночные бойцы и даже небольшие подразделения. — Не опасаетесь их прорыва? — В оцеплении задействовано около полутора тысяч человек. Танковый батальон и артиллерийский полк. На близлежащем аэродроме базируется эскадрилья штурмовиков. Мы можем размазать их по земле за час. — Не слишком ли? Четыреста недобитых русских — и такие силы? — Ну, батальон неполного состава и так отведен в тыл на отдых и пополнение. А штурмовики вылетают с аэродрома по своим целям. Артполк тоже пополняет личный состав и располагается в казармах на станции. Так что фактически службу несут только солдаты охранного батальона, их около пятисот человек. Все прочие силы будут привлечены только в случае необходимости. — Хм, а я уж думал, что у командования приступ необъяснимой щедрости. — Нам просто не нужно так много войск сразу. Достаточно иметь возможность их использовать в случае необходимости. — Ну, хорошо, старина. Ваши дальнейшие планы? — Учитывая наличие своих солдат в непосредственной близости от источника снабжения, русские могут пойти на то, чтобы организовать на их базе более боеспособную часть, нежели тот сброд, который там сейчас находится. — Ну а нам-то это зачем?