Черный легион

Еще утром он сообщил супруге, что дела заставляют его покинуть планету на несколько дней. Жаль ее, конечно, она прекрасная хозяйка и заботливая мать. Хотя, убедившись в ее бесполезности, люди мистера Корна, скорее всего, оставят ее в покое.

Вагнер вытащил из распахнутого сейфа специальный контейнер, в который поместят рабочее «тело» ИССАИ. Вскрыл, проверил функциональность. Нужно было спуститься в сад и пройтись к блоку, в котором проходила обучение мисс Корн. Заполнение форматора – процедура не сложная и не отнимающая много времени. Мастер вынес на парковочную площадку контейнер, похожий на объемистый металлический кейс, и передал его ожидающему возле дисколета человеку. Пожал руку и, коротко попрощавшись, вернулся в кабинет. Вот и все. Почему-то вдруг вспомнились глаза той практикантки из Чупанока, словно она смотрела на него из-за затемненного остекления эркера.

– Ждешь меня? Не дождешься…





Встреча на Эльбо




Поисковый эсминец дальнего обнаружения императорского флота «Федор Апраксин» был спешно передислоцирован к пограничным секторам Золотого треугольника практически сразу после завершения неофициального визита королевы Тэрры на Гранд-Петербург. Было ли это совпадением, существовала ли между событиями хоть малейшая связь, для постороннего наблюдателя навсегда останется тайной, да и вряд ли найдется столь дотошный архивный червь, которому вздумается интересоваться этим фактом. Эсминец, войдя в указанный сектор пространства, полностью заглушил маршевые двигатели и лег в дрейф, разбросав вокруг себя густую сеть датчиков и визоров. Получившийся многоуровневый мультидиапазонный телескоп был направлен на границу между соседними Таиром и Гернетоном. Информация, поступающая в специальный блок информационно-аналитической системы, позволяла рассмотреть бортовой номер корабля на удалении в пять парсеков или детально изучить поверхность астероида на вдвое большем расстоянии. Дежурство не предвещало никаких неожиданностей, указанный сектор уже довольно долгое время не отличался ни постоянной активностью, ни даже отдельными инцидентами. В три часа пополудни дежурный доложил о группе корветов, принадлежащих, предположительно, свободным донам, которым часто поручалось сопровождать грузовые суда обеих республик. Конвой вышел из подпространства непосредственно перед границей соседей империи и, сбросив скорость, продолжал двигаться в направлении границы с Республикой Гернетон. Еще через полчаса был замечен пограничный фрегат Таира. Он шел перпендикулярно уже упомянутому курсу корветов на двух третях крейсерского хода, что для патрульного судна считается неприемлемо высокой скоростью, и, как только обнаружил конвой, тут же увязался за ним. Все эти события, за исключением мелких деталей, нисколько не удивляли «наблюдателя», но, как оказалось, они лишь предшествовали трагической катастрофе, последовавшей чуть позже…



На Таире – в большей степени, нежели в других мирах – существовало правило, по которому «деньги решали все». А большие деньги не только решали, но и позволяли их владельцу никому не объяснять, зачем это «все» ему нужно. А посему таирский пограничный фрегат, переданный под командование Юджина рано утром, покинул док на Риал-Пойнт без каких либо проволочек и направился на «патрулирование» приграничной территории. Предусмотрительно обходя торговые коридоры и скопления обитаемых миров, уже через четыре часа он вышел в пространство и встал на основной вектор. Зоной патрулирования были обозначены окрестности давно потухшего карлика Эльбо, последнего в череде звездных систем, входящих во владения Республики Таир. Базеры боевой тревоги подняли экипаж на ноги примерно за полчаса до предполагаемого времени встречи с кораблями-нарушителями. Юджин выслушал доклад БИУС о характеристиках трех активных целей, две из которых являлись кораблями класса «Корвет» и сопровождали третью – медлительный грузовой супертрак. Подтвердив боевую тревогу, мастер крыла отдал распоряжение о преследовании каравана. Корабли шли стандартным походным порядком – кильватерной колонной. Первый и последний – с зачехленным вооружением, как и положено в приграничной зоне. БИУС фрегата, завершив маневр разворота и нагоняя караван, обменялась с корветами идентификационными запросами. Панель идентификатора продублировала на экран голомонитора центрального поста характеристики, принадлежность и разрешение на пересечение границы. Панель была подсвечена зеленым, то есть БИУС подтверждала легальный статус конвоя, однако Юджин не собирался отпускать гостей. Фрегат практически поравнялся с колонной, когда два его главных калибра практически в упор ударили по головному кораблю. Корвет даже не думал выставлять щиты и практически мгновенно превратился в окутанное плазмой бесформенное облако, продолжающее взрываться и разбрасывать вокруг обломки. Две оставшиеся цели успели укрыться за розоватым сиянием силового поля, выставленного на полную мощность. В течение нескольких секунд было видно, что с кораблей успели стартовать несколько ботов, но второй залп трехлучевых орудий «пограничного» фрегата, поддержанный бортовыми батареями помельче, не только разорвал в клочья защиту замыкающего корабля, но и изрядно повредил силовые установки. Экипажи продолжали покидать корабли, но Юджин заметил, что часть ботов успела перегруппироваться и явно приготовилась к единственно возможному для них виду атаки на фрегат – абордажу. Он оценил количество уцелевших единиц и передал на пост управления огнем приказ прекратить обстрел беспомощных кораблей и сосредоточиться на десанте.

– Встречаем гостей.

БИУС, продолжая корректировать картину отстрела шустрых ботов, которыми из-за близости занимались в основном спарки непосредственной обороны «пограничников», дала прогноз на возможность достижения ими обшивки фрегата, составивший не более трех-четырех единиц в течение ближайших сорока трех секунд боя. На борту фрегата не было собственного десанта, поэтому отражать отчаянную атаку обреченных придется команде. Но Юджин не сомневался, что его ребята с задачей справятся без особых проблем. А зря…

В хвостовых отсеках главной палубы фрегата послышались хлопки, и резко упало давление воздуха.

– Этот справа мой. Остальные ваши.

Трабл прыгнул вперед под мелькнувшее перед его носом широкое лезвие клинка и с полуоборота ударил абордажным ножом в узкую складку между наплечной пластиной и задним щитком легкого бронескафа противника, который пытался его атаковать. Тесак распорол герметичную ткань костюма и, вонзившись под лопатку, застрял в броне. Молодой дон, не отпуская рукоятки ножа, изо всех сил толкнул нападавшего ногой и, высвободив оружие, кубарем откатился от падающего тела к стене коридора. Из семерых мужиков, что успели проскочить на боте сквозь огонь батарей непосредственной обороны фрегата, на ногах оставались еще четверо, но и количество бойцов, защищающих судно, отнюдь не увеличилось. Еще до того, как они вспороли обшивку корабля вышибным зарядом, Трабл обратил внимание на то, что как минимум один бот ударился о борт фрегата. Парни прыгали из него, цепляясь за металлические детали корпуса, значит, они не одни сейчас рубятся с командой ублюдка, который спалил их беззащитные корветы.

Дон вскочил на ноги и бросился на следующего противника. В этот момент из бокового коридора выпрыгнули еще трое лысых уродов, а из дальнего конца коридора послышалось буханье тяжелых подкованных магнитных ботинок прибывающей к ним подмоги.

Центральный коридор фрегата был разгерметизирован. Юджин, оставив рубку на попечение канонира, бросился помогать команде, которую отчаянно теснили всего несколько нападающих. Но эти парни дрались как черти из преисподней, им было совершенно наплевать на то, сколько часов монахи провели на тренажерах и какой уровень мастерства им присвоила обучающая система. Невысокого роста боец со вспоротым рукавом комбинезона и зажатыми в обеих руках абордажными тесаками вырос прямо перед ним и обрушил оба клинка на лезвие его широкого меча. Мастер успел заметить сероватый налет на их режущих кромках, и тут же его собственное оружие было разрезано пополам, словно батон ароматного хлеба на кухне уличной кафешки. Нападающий и сам, похоже, не ожидал, что клинок противника окажется таким хлипким, и, не рассчитав инерции тела, подался вперед и ударился шлемом в живот мастера. Юджин огрызком меча рубанул по коробке регенератора скафандра Трабла, которая располагалась на тыльной стороне шлема. Коробка треснула, и скафандр начал терять воздух. Молодой дон, упершись правой рукой в пол, постарался дотянуться левым клинком до колена противника, но капитан «пограничников» вовремя отпрыгнул назад, схватил чей-то еще целый меч и бросился помогать команде.

Юджин ценил в людях (как в соратниках, так и во врагах) отчаянную смелость и упорство, но не настолько, чтобы расплачиваться за это собственной кровью. К тому же было не до философских рассуждений – время, отпущенное инструкцией на проведение активной части операции, вышло, нужно было уходить. Уже развернувшись в сторону границы с Гернетоном и начав маневр разгона, фрегат еще раз саданул главным калибром по поврежденному корвету и сопровождаемому им транспортнику, нырнул в подпространство, оставив за собой только смерть и продолжающие взрываться остатки чужих кораблей. Задача уничтожить все, что будет обнаружено в этом секторе, была выполнена.





Причины и следствия




Утро выдалось солнечным, но только не для обитателей первого и второго уровней города. Плотные слоистые облака почти полностью скрыли под собой нижние ярусы столицы, однако тех, кто большую часть времени проводил в зоне элитных коттеджей и особняков или на сотых этажах небоскребов, это не касалось. Блестящая пелена под ногами лишь лишний раз напоминала этим людям, что они, скорее, небожители по сравнению с представителями млекопитающих прямоходящих существ ниже их как рангом, так и несколькими этажами.

Ив всегда просыпался до того, как светало, и улетал, чмокнув полусонную принцессу в щеку или лоб – в зависимости от того, что торчало из-под одеяла. Время начала занятий в школе не было строго регламентировано, но, как правило, к девяти часам утра парковка была уже полностью занята, а все ученики находились в своих «домиках». Мистер Корн, даже не приступив к обычному утреннему просмотру биржевых сводок, почувствовал какую-то нездоровую суету вокруг нескольких крупных компаний, находящихся под юрисдикцией САК. Не сказать, что рынок корежило, большая часть индексов на круглосуточных торгах держалась во вполне приемлемых коридорах, однако… Кто-то активно фиксировал прибыль, не особенно заботясь о завтрашнем дне, и уходил в кэш.

Как всегда не желая общаться с секретарем Ива и используя секретный код доступа к прямой линии, на связь вышел Смотрящий-на-два-мира.

– Мы готовы. Отправил три корабля в точку рандеву. Через пять-шесть часов будут на месте. Это так, для информации.

Ив посмотрел на хронометр коммуникатора: восемь двадцать восемь.

– Хорошо.

Герцог пожелал ему хорошего дня и отключился.

Секретарь вкрадчивым баритоном напомнил, что через полчаса у мистера Корна назначена встреча с представителями «Элемент Траута», а после обеда выезд на прием по случаю столетней годовщины вице-президента САК миссис Хамильтон. Ив еще раз поменял фильтр аналитической подборки и постарался увидеть хоть что-то общее в тех активах, которые продолжали стремительно дешеветь. Нечто подобное происходило недавно на биржах ВКНР, тогда назревал серьезный конфликт из-за спорных территорий. В конце концов китайцы отозвали свой флот, и через неделю все успокоилось. Но могло и не успокоиться. Ив набросал задание на отслеживание некоторых особенно интересных позиций и, озадачив этим секретаря, попросил его подготовить конференц-зал для приема гостей…

С приема по случаю годовщины Хиллари Хамильтон удалось улизнуть только около пяти часов по межсистемному времени, и как только мистер Корн вышел из-под «колпака» федерального агентства, которое не преминуло заглушить любую связь в окрестностях Уайт-Сити, его коммуникатор взорвался входящими сообщениями и пропущенными вызовами Смотрящего-на-два-мира и его собственного секретаря. Помощник сообщил о предпринятых мерах в связи с превышением заданных биржевых критериев, а герцог ограничился просьбой связаться с ним, как только появится возможность. Впрочем, в последнем вызове он информировал Ива, что направляется в сторону башни «Ершалаим Сити Банка». И это сообщение поступило чуть больше двадцати минут назад.



– Не успел. Да и что я мог успеть? Василий Петрович, командир эсминца уведомил меня о происходящем практически сразу, но предупреждать донов было уже бессмысленно, они вели бой. В последнем сообщении успели передать, что их атакует боевой корабль, пограничный фрегат Таира…

Смотрящий был бледен, только покрасневшие уши немного оживляли его анфас. Герцог не ел, не пил и вообще вел себя тихо и обескураживающе тоскливо. Таким своего давнего друга Ив не видел уже много лет.

– И еще. Я переслал твоему секретарю запись, сделанную почтовым дроном. Пришлось задействовать связи в госдепе, очень, скажу тебе, серьезные. Иначе не получалось. Только по решению суда, а это долго и муторно. В общем, запись кроме меня выгружал из архива только вице-президент компании UACPS, то есть сын ее владельца. И знаешь, что интересно… Эту запись он переслал на мобильное устройство, принадлежащее директору нью-вашингтонского офиса «New American Preparatory School». Но и это еще не все. Сам вице-президент, будучи подростком, проходил там обучение десять лет назад…

Он грустно склонил голову набок и подпер щеку острыми костяшками сжатого кулака. Потом посмотрел Иву в глаза, озвучив, что и так было очевидно:

– Это война? Или есть еще шансы?


В этот момент на коммуникатор Ива поступило сообщение системы оповещения об инцидентах. Первый красный приоритет с формулировкой «потеря контакта с объектом» буквально через секунду сменился на «похищение объекта», а пока Ив активировал вызов начальнику охраны – «угрозу жизни объекта». Герцог, почувствовав неладное, вытянул шею, теперь уже побелели и уши, а в глазах разгоралось черное пламя жажды чужой крови. Ив молча выслушал короткий доклад, отключил коммуникатор и вытащил из потайной ниши стола длинный футляр. Откинув крышку, извлек длинный, отсвечивающий голубыми искорками клинок и поднялся из-за стола.

– Нет. Нет больше шансов!

Спокойный голос звучал резко и сухо. Кожа на лице натянулась, обнажая появившуюся хищную полуулыбку-полуоскал. В кабинете больше не было мистера Корна, перед герцогом стоял Черный Ярл.

– Вылетаем на Светлую через двадцать минут. А теперь извини, мне нужно поговорить с Тэррой.





Часть 3

Пармская обитель





Может сбыться. Сбудется, если не будем ничего предпринимать.

Виктор Черномырдин





Слим




Скрипт поправил широкую лямку большого пластикового контейнера, висящего у него на плече, и, боязливо высунувшись из-под низкого каменного карниза, опоясывающего овраг, осмотрелся по сторонам. Его напарник Толстый Хасан сделал еще пару глотков из небольшой походной фляжки и протянул ее обратно Скрипту.

– Пора уходить. А то до темноты не успеем.

Оба копателя, стараясь не задерживаться на открытых площадках, гуськом засеменили вдоль оврага в сторону обвала, по которому можно было выбраться наверх. Там их ждала небольшая, вырытая кем-то из предыдущей смены нора – следующий спасительный пункт их маршрута в катакомбы. В паре километров к западу что-то раскатисто ухнуло, поднимая в воздух грибовидное облако пыли.

– Знатно сегодня долбит по плоскогорью. Знал бы, что так обернется, ни в какую не пошел бы.

Хасан чуть замешкался, отмечая на карте точку падения очередного метеорита, в этот момент Скрипт ухватил его за рукав и что было сил дернул в сторону норы. Они кубарем покатились на дно укрытия, а над ними с глухим рокотом, освещая плоскогорье алым мерцающим светом, пронесся болид. Он ударился о поверхность планеты с такой силой, что на напарников с потолка посыпалась мелкая каменная крошка. На этот раз метеорит упал близко, но был он, судя по всему, поменьше предыдущего. Осколки выбитой им породы забарабанили по камням в том месте, где только что находились копатели. Хасан встал на четвереньки и опять раскрыл планшет с картой. Скрипт, нечаянно пихнув напарника пяткой, выкарабкался из тесного лаза.

– Только не говори, что завтра опять полезем на плоскогорье.

Хасан закрыл планшет и последовал за Скриптом.

– Не полезем. Я карту Моргану продам, за четыре часа возьмет, а то и за пять. Завтра их с Дегтем очередь на плоскогорье лезть.

С холма, на который взобрались напарники, было хорошо видно седое облако пыли, которое ветром медленно относило на юг. Оно серой тушей укрыло сначала ближайший холм, весь изъеденный оспинами воронок, потом проплыло над ним и сейчас находилось аккурат над небольшой впадиной, именуемой в народе Долиной проклятий. Там было много разного металлического хлама, валявшегося еще со времен первой экспедиции. Железо было сильно побито и местами немного оплавлено, но лучшего места для следующего укрытия представить себе было трудно. Ближайший вход в катакомбы располагался тоже на юге. И двигаться напарникам нужно было за этим самым облаком.

Копать, то есть собирать осколки метеоритов, обитатели Слима, четвертой, самой дальней от звезды планеты в системе Парма, выходили из катакомб утром и рассчитывали маршрут так, чтобы вернуться до темноты. Сутки здесь были длинными, чуть меньше пятидесяти стандартных часов, поэтому и бродить по холмам можно было долго. Но только не ночью. Когда планета отворачивалась от светила той стороной, где находились катакомбы, метеоритный дождь резко усиливался, и вероятность выжить стремительно опускалась до нуля. Единственный шанс выпадал тем, кто на долгую тревожную ночь находил надежное укрытие, но и это помогало далеко не всегда.

– Вчера поговаривали, что черные монахи пригнали новую партию «мяса». Так что, если доберемся, вечером посмотрим концерт «с пропиской». А то в последнее время никаких развлечений, одни похороны.

Хасан, прислушиваясь к не прекращающемуся ни на минуту отдаленному гулу, ощущая ногами легкую вибрацию почвы, протиснулся между остовами каких-то древних механизмов и нырнул под платформу толстого стального листа проходческой дробилки. До базы оставалось километров пятнадцать, но от свалки металлолома путь был хорошо проторен, и укрытия попадались намного чаще. До темноты оставалось не меньше шести часов.

Когда-то очень давно Скрипт и сам был таким «мясом», выброшенным на Слим. Поэтому никакого особенного веселья он от вечерней прописки новичков на базе не ожидал. Бить будут, но так, чтобы без увечий, чтобы не столько больно было, сколько обидно. Чтобы поняли, никто им сопли вытирать не станет, а если сгинут, никто об этом не пожалеет. Кормили и поили на базе только тех, у кого было оплаченное «время». А платить нужно было тяжелыми пластиковыми контейнерами, набитыми осколками метеоритов, да и то не любыми, а только полезными. Такими, на которые мобильный индикатор-спектрометр реагировал зеленым огоньком, вспыхивающим на панели. А так-то, конечно, каждый волен делать, что ему вздумается. Хочешь, можешь подохнуть от голода и жажды в катакомбах, а хочешь как все – подохни на поверхности планеты под ливнем из каменного града, вонзающегося в ее плоть, словно свинцовые пули, выпущенные из старинного пулемета.

– А еще говорят, что новенькие не из наших, в смысле не с Гернетона.

Хасан уже преодолел металлические завалы и вышел на открытое пространство перед пологим подъемом на очередной холм. Он стоял перед петляющей тропинкой, отчетливо выделяющейся на фоне камней и небольших кратеров, и, перекинув свой контейнер за плечи, готовился взбираться бегом. Скрипт немного приотстал, пыхтя и извиваясь, протаскивал тело между высокими траками, по самые оси вросшими в каменную гальку. Он даже не понял, с какой стороны сверкнуло. Но по ушам ударило так, что стало ясно: очередной кирпичик мироздания упал если не прямо на голову, то где-то совсем рядом. Обхватив разламывающийся от боли в ушах череп, Скрипт еще плотнее вжался в песок, но, тут же очнувшись, с удвоенной силой продолжил выкарабкиваться из-под ржавеющих остовов человеческого технического гения. Наконец, когда голова высунулась наружу, копатель увидел лежащие перед ним ноги в экспедиционных ботинках. Чуть поодаль контейнер, обляпанный окровавленными потрохами Хасана, и… собственно, все. Тропинка утопала в пыльном тумане и обрывалась, упираясь в очередную дымящуюся воронку. Тащить на себе два контейнера до базы – дороже выйдет. А вот ботинки пригодятся. Скрипт вновь нырнул под прикрытие ржавых конструкций и покрутил головой в поисках укромной ниши или углубления. Припрятал свой контейнер, прикрыв его обломками какого-то измятого металлического механизма, и снова выбрался наружу. Ботинки Хасана были чуть больше размером, но это не беда. Не стал терять времени на то, чтобы оттереть от потрохов контейнер бывшего напарника, а, закинув лямку за спину, поспешил вперед, туда, где еще клубилась недавно потревоженная пыль.

Часов через пять Скрипт наконец благополучно добрался до колодца вертикальной шахты, вход в которую был скрыт в одной из глубоких трещин базальтовой скалы. Кто и когда умудрился нарыть здесь этих колодцев, сколько их по всей планете и как далеко до ближайшего такого же обитаемого укрытия, он не ведал. Знал только, что, спустившись вниз метров на тридцать по вырубленным прямо в наклонных стенках коротких перекрытий узким ступеням, он попадет в систему естественных подземных пещер, не по своей воле облюбованных обитателями базы. Не в традициях местных было интересоваться обстоятельствами смерти того или иного постояльца. Добыча, принесенная с поверхности, принадлежала выжившему. Также в обязанности уцелевшего входило вынести труп напарника с места трагедии, но это не сегодня. Скрипту нужно было сдать каменную россыпь на склад, получить свое «время» по текущему курсу двадцать два часа за килограмм и отоспаться. Двадцать шесть часов, прошедших после выхода из катакомб, после возвращения с поверхности не располагали к активному времяпрепровождению.





Дом, милый дом