Чужой своим не станет

– А на кисти написано «Север»? – тотчас спросил Русовой.

– Да, – удивленно согласился Романцев. – Вы его знаете, товарищ полковник?

– К сожалению, лично познакомиться пока не удалось, но очень надеюсь с ним встретиться. Очень рассчитываю, что наша встреча состоится в самое ближайшее время. Тот еще зверь! Настоящая его фамилия Рыжков, отсюда псевдоним Рыжий. Есть у него и другие клички: Дятел, Верзила, Бульба. Участвовал в диверсиях под фамилиями Посевин, Иванчук, Курехин. Это только те фамилии, о которых знаю я, но в действительности их гораздо больше. И биография у него будет значительно богаче. По нашим оперативным данным, он сумел уклониться от военного призыва и изъявил желание добровольно служить немцам. Сначала выслуживался в лагерной полиции, прославившись особыми зверствами над военнопленными. Затем был командиром полицейского взвода – проводил облавы на базарах, в населенных пунктах. Конвоировал заключенных и приводил в исполнение приговоры. Одно из его любимых занятий – достреливать раненых. Для этого он даже спрыгивал в ямы и добивал стонущих. Немного позже он попал в поле зрения «Бранденбург-800». Для более тщательной проверки был направлен в особый офицерский лагерь 3А в небольшом городишке Ауккенвальд под Берлином. Удачно прошел проверку и был направлен в первый батальон. А в «Бранденбурге» просто так не держат, отбор там особенный. Думаю, остальные диверсанты в группе Штольце подготовлены не хуже. Так что противник нам достался нешуточный. Значит, им поставлена какая-то очень серьезная задача. Группу нужно обнаружить в ближайшие сутки! Сейчас отдам распоряжение, чтобы к прочесыванию подключился запасной полк. Лучше, конечно, их взять живыми. Но такие, как этот Штольце и Рыжий, просто так не сдаются…. При оказании сопротивления – уничтожить! Не хочу, чтобы из-за этих нелюдей мы еще кого-то потеряли.





* * *


Группа гауптштурмфюрера Штольце продолжала углубляться в чащу. Шли вдоль нешироких ручьев, берега которых поросли густой высокой травой; обходили стороной встречавшиеся на пути хутора, охотничьи заимки, где могли находиться люди.

Остановились в лесной глуши: с одной стороны – глубокий заросший овраг, из которого во все стороны топорщилась лещина, с другой – валом напирал темный лес.

– Доставай рацию и передавай в Центр, – скомандовал Штольце радисту. – Текст таков: «Фредерику. Прибыли на место. Приступаем к исполнению задания. Заубер».

Радист Замбер распаковал рацию, скоренько приладил антенну на ближайшее дерево и надел наушники. Раздались привычные эфирные шумы. Медленно повертел ручку, пытаясь отыскать нужный диапазон и еще через минуту услышал позывные щелчки.

Зашифровав текст, застучал телеграфным ключом.

Гауптштурмфюрер Штольце сидел немного в сторонке и задумчиво курил, уставившись на могучую сосну и щурясь от едкого серого дыма. С некоторых пор ему стал нравиться русский табак – горький, жгучий, такой, что раздирал глотку. Немецкий табак, приправленный различными ароматами, не шел ни в какое сравнение с махоркой.

Он не спешил расставаться с окурком, и огненный кружочек зло пожигал пальцы. Гауптштурмфюрер щурился от едкого дыма, как кот, сидящий на солнышке, осознавал, что в табаке осталась самая сладость, которую следовало непременно докурить.

Радист, открыв блокнот, с карандашом в руке сидел на пригорке и терпеливо дожидался ответа из Центра. В какой-то момент он встрепенулся и быстро принялся записывать. Закончив радиоэфир, он снял наушники, перевернул страницу и занялся дешифрованием полученного сообщения. Еще через десять минут Замбер передал радиограмму гауптштурмфюреру. Тот вдумчиво прочитал, затем сложил листок вдвое и поднес к его краешку огонек зажигалки. Некоторое время Штольце наблюдал за тем, как пламя пожирает буквы, а потом подозвал к себе Рыжкова.

– Получен новый приказ… Сейчас идем в Яровичи. Там размещается штаб Девяносто первого стрелкового корпуса. При нем находится архив. Захватываем архив, берем все, что нам нужно, и уходим в условленное место. Оттуда нас подберут на самолете.

– Что-то я не вникаю, господин гауптштурмфюрер, – нахмурившись, заговорил Рыжков, – у нас ведь было задание взорвать мост в прифронтовой полосе, а сейчас мы должны напасть на штаб и взять документы. Штаб ведь не в глухом лесу, там наверняка военная часть находится. Охрана усиленная! Мы и двух километров не пробежим, как нас схватят. Одно дело – взорвать мост, и совсем другое – напасть на штаб.

Штольце ждал подобного возмущения, а потому подготовил нужный ответ:

– Не переживай, все продумано. Мы войдем в штаб под видом конвоя поздно вечером, когда там будет мало народа. Перебьем охрану, войдем внутрь, возьмем все, что нам нужно, и так же незаметно скроемся. Штаб стоит на самом краю леса. Пока они опомнятся, мы будем уже далеко.

– А есть другой вариант?

– Можно захватить какого-нибудь штабного офицера и узнать у него, по какому квадрату намечается артподготовка. Это означает, что именно там и будет направление главного удара. Обычно перед каждым наступлением русские проводят усиленную артподготовку. Но здесь не будет стопроцентной гарантии, офицер может и ошибаться, а карты не соврут!

– Я понимаю, что выбора у меня нет?

– Нет.

– Кхм… Можно и попробовать, вдруг что-нибудь получится… Не мешало бы перекусить, господин гауптштурмфюрер, – засуетился Рыжков, развязывая рюкзак.

– Самое время. Обойдемся без разогрева. Времени у нас нет.

На расстеленную тряпицу Рыжков положил кусок сала с красными прожилками, нарезал хлеб и ловко вскрыл две банки тушенки. Штольце взял банку и куском ножа подцепил кусок мяса.





Глава 11

Засекли! Теперь ваша работа!




После окончания Московского политеха в июне сорок первого Петр Иванцов был призван в армию, где прошел трехмесячные курсы связистов, и был назначен командиром взвода в радиопеленгаторную роту Ленинградского военного округа. Позже их подразделение преобразовали в отдельный радиодивизион особого назначения при Главном разведывательном управлении Генштаба Красной армии. Перед самой войной дивизионы усилили серьезной техникой – в каждом батальоне было до двадцати приемников радиоперехвата и по четыре пеленгатора.

Именно в это время радиостанциями слежения, которыми командовал Иванцов, была зарегистрирована небывалая активность радиоэфира в пограничной полосе, о чем немедленно было доложено вышестоящему начальству. На территории Прибалтики были обнаружены три нелегальные радиостанции, о чем немедленно было сообщено в Четвертый отдел НКВД.

Как выяснилось позже, радиостанции принадлежали германской военной разведке. Еще через неделю Иванцов был направлен на шестимесячные курсы в Новосибирск, организованные Вторым спецотделом НКВД для младшего офицерского состава. А еще через три недели началась война.

Уже находясь на обучении, он узнал, что весь личный состав радиостанции был уничтожен немцами в первые же минуты войны. Станцию бомбили целенаправленно, сбросив на нее несколько десятков бомб.

По завершении учебы Иванцов был направлен на Западный фронт в Шестнадцатую армию под командованием Рокоссовского на должность командира радиоразведывательного взвода. Неделю спустя ему удалось перехватить сообщение, что немцы под Тулой понесли существенные потери в живой силе и технике, что они испытывают острую нехватку вооружения и имеют скудные запасы горючего. Перехваченные данные были использованы для наступления под Москвой. Результат его работы был отмечен орденом Боевого Красного Знамени, вручал его лично генерал-лейтенант Рокоссовский.

В конце сорок второго старший лейтенант Иванцов был направлен в Сталинград в радиодивизион специального назначения, занимавшийся радиопомехами. Именно его группа установила, что южнее Орла сформирована полевая армия, которая планирует нанести удар по Курску с северной стороны. Полученные данные были учтены в сражении под Прохоровкой, а сам он был удостоен медали «За боевые заслуги».

В последний год Иванцов служил на Первом Белорусском фронте и тоже под командованием Рокоссовского. Возглавлял радиоразведывательный дивизион, включавший несколько оперативных групп, оснащенных переносными всеволновыми приемными и радиопеленгаторными средствами для тактической разведки, способными действовать в свободном режиме, что весьма важно для ближнего боя и поиска диверсантов с рацией.


Получив от начальника штаба Девяносто первого стрелкового корпуса указание обнаружить место выхода немецкой рации в эфир, капитан Иванцов очертил предполагаемый круг нахождения абверовцев и, не теряя времени, созвал к себе командиров стационарных пунктов радиопеленгации и мобильных групп.

Разложив на столе карту, капитан Иванцов сказал:

– Начнем с командиров стационарных пунктов радиопеленгации… Группа старшины Нестерова идет в квадрат двадцать четыре. Двигайтесь вот этим распадком к самому центру, – прочертил он по карте карандашом, – дальше пойдете через сосновый лес. Если диверсанты на связь не выйдут, заночуете там же, в лесу. Возьмете с собой дополнительный паек, боеприпасы… Неизвестно, с какой ситуацией придется столкнуться. В качестве дополнительной охраны каждой группе выделяется по два автоматчика. Сабиров, – капитан посмотрел на крепкого скуластого парня лет двадцати шести, сидящего напротив, – пойдешь со своей группой на северо-запад в квадрат сорок пять. Твоей группе достался рассеченный рельеф. До поселка Становичи вас довезут на грузовике, а дальше пойдете пешком. Задача ясна?

– Так точно, товарищ капитан.

– Младший сержант Колосков, – посмотрел капитан на совсем молодого парня лет двадцати, недавно закончившего трехмесячные курсы радистов. – Ты со своей группой направишься в тридцать первый квадрат. Вас тоже отвезет полуторка. Выйдете у ручья Светлый, пройдете километра три и остановитесь вот у этого ключа, – капитан Иванцов обвел карандашом указанный участок. – У всех групп – высокоточное оборудование с погрешностью азимута в один градус. Однако для поставленной задачи этого недостаточно. Что такое один градус? Это увеличение площади на несколько километров, а это значит, что для поиска диверсантов мы должны будем привлечь большое количество людей, что, в свою очередь, скажется на времени и конечном результате. А врага мы должны вычислить в ближайшие часы. Поэтому в дополнение вам определены мобильные группы с переносной техникой радиоразведки. – Он показал на командиров оперативных групп, сидевших за столом. – Задача командиров стационарных пунктов радиопеленгации: при обнаружении выхода в эфир радиста координировать мобильные радиопеленгаторы в сторону обнаруженного местонахождения передатчика. Все-таки вы будете находиться друг от друга за несколько километров… Точка схождения лучей и будет местоположением работающей рации. В этом случае погрешность составит несколько десятков метров. Мобильные группы едут вместе с группами стационарных пунктов. За ними следом на расстоянии видимости выдвигаются отряды НКВД и СМЕРШ, в задачу которых входит захват или нейтрализация обнаруженного противника. Задача понятна?

– Так точно! – хором ответили командиры.

– И последнее… Меня предупредили, а я предупреждаю вас, что противник будет непростой. От него можно ожидать каких угодно фортелей! Задача радистов – только обнаружить местоположение диверсионной группы, к задержанию приступят группы захвата, чтобы никакого непродуманного героизма! Я поеду с группой младшего сержанта Колоскова. Опыт у него небольшой, если что, подскажу ему на месте. Из военной контрразведки должен подойти капитан Романцев. Ты, старшина, – посмотрел он на Нестерова, – поедешь с ним.

– Слушаюсь.

– А мы пока выдвигаемся!

Капитан Иванцов вышел во двор. Смеркалось. У штаба стояли три грузовые машины. Группа первого стационарного пункта уже размещалась в полуторке с крепкими деревянными бортами. Два человека осторожно загрузили в кузов пеленгатор, после чего пододвинули его поближе к кабине, чтобы не растрясти и не поломать длинную рамку. Подле прибора предусмотрительно разместился радист: будет придерживать прибор на неровных участках дороги.

Иванцов устроился в кабине на твердом дощатом сиденье.

Из бараков к штабу уже торопились пеленгаторные мобильные группы. Четыре из них, потеснив отряд Нестерова, разместились в первом грузовике. Еще по три группы расположились во втором и третьем грузовиках.

– Полный комплект! Можно выезжать. Дорогу на Покровку знаешь? – спросил капитан у водителя, хмурого дядьки лет сорока.

– Знаю, – отвечал тот.

– Отъедешь от нее в глубину леса километров на десять, к ручью Светлому, и там нас оставишь. С этого места никуда не уезжай.

– А если немцы? – озадаченно спросил водитель.

– Я тебе автоматчика дам для охраны. Если мы не появимся, заночуешь! Все понятно?

– Не впервой, товарищ капитан, – охотно отозвался водитель. – У меня на такой случай даже одеяльце припасено, – показал он на пеструю ткань, укрывавшую сиденье.

– Тогда поехали!





* * *


Тимофей Романцев вместе с оперативниками подошел в тот самый момент, когда отъезжал первый грузовик. Встав на колесо, он заглянул за борт второй машины и доброжелательно спросил:

– Место еще для троих есть? Потеснимся?

– Найдется, товарищ капитан, – отвечал старшина Нестеров.

– Ну что, разведка? – повернулся он к своим бойцам: – Залезай в кузов!

Проследил, как разведчики разместились вдоль борта; радист аккуратно снял ранец с плеч и аккуратно поставил рядом. И только после этого занял место в кабине. Машина тронулась, груз тряхнуло на высокой кочке. Неожиданно к ним навстречу, грозно рыча, выехали три «Студебекера». Автомобиль остановился. Широко распахнулась дверь, и, придерживая пилотку, прямо к двигающейся машине устремился долговязый тощий лейтенант.

– Останови!

– Что случилось? – приоткрыв окошко, спросил Романцев у лейтенанта.

– Лейтенант Уваров, – вскинул он ладонь к полевой пилотке, представляясь. – Приказ из штаба: меня к вам с бойцами для поддержки отправили.

– Задачу знаешь? – спросил Романцев.

– Сказали, что вы на месте объясните.

– Езжай за нами, времени нет для разговоров. Объясню на месте, – ответил Тимофей.

– Понял!

Полуторка, коротко просигналив отъезжающей машине, тронулась, а лейтенант, прижимая слетающую пилотку ладонью, побежал в сторону ожидавшей его машины.

Ехали минут сорок. Пересекли две мрачные деревни, в них остались только бабы да старики; повсюду, куда ни глянь, – бесхозные строения с темными провалами окон. Затем проехали мимо пшеничного поля – налитые зернами колосья проводили колонну глубоким поклоном – и устремились в сумрачный чернеющий лес.

Выгрузились на границе поля и леса. Место для работы радистов удобное. Осторожно выгрузили тяжелый пеленгатор. Установили его на ящик для батарей; в отдельном отсеке – наушники с кабелями. Выставили две антенны: рамочную и принимающую. Радист удобно устроился на ящике, надел наушники, повернул ручку, заработала антенна с круговой поляризацией. Боец старательно вслушивался в эфир.